Читать книгу "Как читать книги - Моника Вуд"

Ухоженный, с изрядным цветником, еще хранившим следы великолепия середины лета – во главе с огромным кустом гортензии в полном цвету. Она оставила свет, и в окне читался силуэт кота.

– Надо же, какая у вас тут красота, – искренне восхитился Фрэнк.

Они стояли у калитки, два человека после старомодного свидания.

Словно прочитав его мысли, Харриет сказала:

– Спустя несколько лет после смерти Лу племянница решила, что я погрязла в одиночестве, и втихаря зарегистрировала меня на сайте знакомств.

– И как?

– Боже милосердный, тип с сайта знакомств собирал простые карандаши!

Ее смех был по-девичьи звонким, и Фрэнк рассмеялся следом. Его тоже однажды пытались свести – она была двоюродной сестрой мистера Пирса, дело происходило через год после аварии. Ей оказалось сорок три года, но Фрэнк не распознал этого до того, как они заказали вино. Она никогда не слышала о Билле Монро, а Фрэнк решил, что «Алиса в цепях»[33] – фильм ужасов. Но больше всего его испугали ее ресницы, которые ну никак не могли быть настоящими и уж очень походили на его платяную щетку.

Когда смех Харриет умолк, опустилась какая-то меланхолия.

– Брак не всегда спасает от одиночества, – сказала она. – Вы согласны?

– Согласен, – кивнул Фрэнк и подумал о Лоррейн и ее наградах за волонтерство. – Совершенно определенно согласен.

Он открыл калитку, проводил Харриет до крыльца, она поднялась по ступенькам.

– Лоррейн была хорошим человеком.

– Лу был хорошим человеком, – кивнула Харриет.

Отсутствующее присутствие их супругов не ощущалось ни неловкостью, ни жалостью к себе, ни обидой. И он, и Харриет уже прожили по одной жизни, и нечего это отрицать. Они медлили у ступеней, светская беседа иссякла, но молчание было таким умиротворенным.

Харриет смотрела на свой ухоженный дом с красивыми фронтонами. Фрэнк подумал, что в этом доме прожита счастливая жизнь. Будто снова прочитав его мысли, она сказала:

– Я прожила хорошую жизнь с мужчиной, которого не очень любила.

Фрэнк взял ее за руку:

– Я прожил хорошую жизнь с женщиной, которая не очень любила меня.

Где-то на улице разок гавкнула собака. Они еще какое-то время постояли в этом волшебном молчании, а между ними плавало прошлое каждого. Лоррейн пришла к нему через воспоминание, которое давно не давало о себе знать, она улыбалась ему, перескакивая по камням и корням деревьев, крикнула «эгегей!» друзьям, собравшимся на берегу северного озера… Несмотря на всю свою жесткость, Лоррейн умела расслабиться.

Уже совсем скоро то озеро затянется льдом, вода застынет и уснет, как и то веселое время, как и те прежние друзья, как и сама Лоррейн. Фрэнк был благодарен Харриет за то, что она извлекла это воспоминание из глубин его памяти, напомнила ему, что одиночество, которое он испытывал в браке, прерывалось иногда – и даже чаще, чем он помнил, – настоящей радостью.

– Вы по ней скучаете? – спросила Харриет.

– Я о ней думаю, – помолчав, ответил Фрэнк.

– Я думаю о Лу.

Он по-прежнему держал ее за руку, и это казалось естественным и правильным.

– Фрэнк, не хотите зайти?

Он хотел, да. Разумеется, хотел. Познакомившись с котом, он ждал в гостиной, пока Харриет готовила чай. Она поставила чашки на стеклянный столик, который выглядел таким новым в доме, где пахло старым деревом.

– Пусть немного остынет. – Она села рядом с ним. – Ну и денек. Наверное, я похожа на пугало.

– Харриет, вы красивы, как болванка обработанного алюминия.

– Как что? – Ямочки на ее щеках чуть не убили его наповал.

– Сияющая и совершенная.

Подождав секунду, она подалась к нему для поцелуя.

– Боже, – выдохнул он.

– Если это окажется нашим первым официальным свиданием, Фрэнк Дейгл, я ставлю ему высший балл.

Губы у нее были сладкими и пухлыми, тело – нежным и весомым. Она встала, потянув его за собой, и они снова целовались, дольше и глубже, в тусклом свете этого дома, полного воспоминаний, не имевших к нему никакого отношения. Они шептали друг другу всякую ерунду, спускаясь по лестнице и целуясь по дороге, но на площадке Фрэнк остановился, не веря своим глазам.

Она издала тихий смешок, отдавшийся в его груди приятной болью.

– Знаешь, Фрэнк, именно такой исход тайно вынашивала Вайолет.

– Я намного опередил ее, – прошептал он.

Да, все так и было, и эта славная женщина, господи, отвела его в свою спальню, уложила на кровать с кружевным покрывалом и подушками с вышитыми кошками и яблоками. Они лежали рядом, лицом к лицу, освещенные лишь тонким полумесяцем, и он чувствовал себя мальчиком, которого так долго звали домой, и вот он наконец ответил на этот зов.

Они обнимались, улыбались, целовались, ласкали друг друга. Расстегивая ее блузку – голубой ситец с вишенками, – он понял, что едва в состоянии дышать, поверженный ее готовностью, исходящим от нее теплом, ее красотой.

– Все хорошо? – спросила она.

– Не хотелось бы показаться сверх меры благодарным, Харриет, – он заскользил пальцами по ее плечу, спуская голубой ситец, – но я благодарен сверх меры.

– Не обольщайся, – прошептала она. – Под всей этой показухой женщина шестидесяти четырех лет, которая обожает мороженое.

– В мороженом нет ничего плохого, – сказал он, когда блузка расстегнулась, обнажив практичный белый лифчик на широких бретельках. Практичные лифчики, к его удивлению, застегивались спереди. Крючок был спрятан под розовым бантиком. Никогда в жизни ему не приходилось делать ничего более увлекательного.

– Ты красивая, – сказал он. – Харриет, ты красивая, как… – Тут дар речи окончательно его покинул.

Она взяла его лицо в ладони.

– Красивая, как что?

– Харриет, с метафорами у меня плоховато.

– Это было сравнение, Фрэнк, не метафора.

Они снова смеялись, целовались, и она отдала всю себя, и он отдал всего себя, и мир казался болванкой обработанного алюминия, да-да, именно так – сияющий, прочный и без единого изъяна.

Глава 28

Вайолет

У Харриет с Фрэнком теперь отношения, что бы это ни значило в их возрасте. Он занимается всяким мелким ремонтом у нее в доме, и дверные петли больше не скрипят, просевшие половицы заменены, кухонные ножи теперь как бритвы. Машина отполирована до блеска, машинное масло заменено, шины идеально накачаны. Харриет ни разу не проронила об этом ни слова, только однажды, когда мы стояли в очереди за мороженым, прошептала: «Чувствую себя как девочка».

Вчера Фрэнк возил нас на океан, на последнюю океанскую прогулку – уже конец сентября. Дул игривый ветерок, я шла за ними, собирая ракушки, которые, как мне казалось, должны были понравиться Олли, они сбросили обувь и со смехом, держась за руки, зашли в воду. Харриет резко взвизгнула от холода. Как мне тогда