Читать книгу "Как читать книги - Моника Вуд"

на которой была изображена ворона в шлеме времен Первой мировой войны.

– Может, он по картинкам выбирает?

– В третий раз повезет, – направляясь на кухню, сказал Фрэнк.

Так и случилось – солидное красное вино, которое они объявили стоящим испытания двумя первыми. На этикетке была репродукция аляповатой французской картины, изображающей уличных женщин в танцевальном клубе.

Они почти прикончили бутылку, когда зазвонил телефон. Кристи запрограммировала мелодию вызова несколько лет назад – «Танцующая королева» в исполнении «АББА».

– Дочь, – сказал он.

Мобильник опасно вибрировал на краю каминной полки, изрыгая скрипучую версию шлягера, пока не замер, едва не грохнувшись на пол. Фрэнк повернулся к Харриет, которая была… скажем так, она была разная, и все ее разные аспекты лежали за пределами его способности их описать, но слово, которое пришло ему в голову прямо сейчас, было «надежная».

– Звонит, чтобы напомнить мне, что мы друг с другом не разговариваем, – пояснил он.

– Не разговариваете? – Она поставила бокал. – Почему?

И Фрэнк ей все рассказал, это заняло некоторое время.

Ее глаза наполнились слезами.

– Фрэнк, какой кошмар… Взять и сделать из вас подлеца, это просто ужасно.

– Не знаю, зачем я вам это рассказал.

– Такое обязательно нужно было кому-нибудь рассказать.

Опять зазвонил телефон.

Фрэнк вздохнул, собираясь с силами.

– Ну, я пойду? – спросила Харриет.

– Нет, останьтесь, пожалуйста. – Он встал и взял телефон, не дав ему упасть. – Привет, милая.

– Папа, я секунду назад поняла, что мы ничего не решили про День благодарения, а решать нужно было еще вчера.

– Кристи, до Дня благодарения еще целых три месяца.

– Знаю, но сестра Тома хочет остаться в Нью-Гэмпшире, его мама не понимает, на каком она свете, и это может стать для нее последним Днем благодарения в своем доме, да и вообще в любом другом, но до нее два часа езды в противоположном направлении, и, конечно, мы бы не хотели, чтобы ты куда-то ехал, и нам придется как-то выкручиваться, чтобы проделать обе поездки в один и тот же…

– Нет-нет, милая, проведите время с семьей Тома, – сказал Фрэнк. В его фантазиях уже созревал собственный план на День благодарения – запеченная с ямсом птица и бутылка-другая с этими парижскими вертихвостками на этикетке.

– Да нет, господи, я имела в виду не это, – сказала Кристи. – Мы сделаем и то и другое, конечно, папа, понимаешь, мы не знаем, сколько Дней благодарения у нас осталось, а я больше ни дня не протяну, не поговорив с тобой.

– Ну, это хорошая новость, милая.

– Хотя я очень-очень сержусь на тебя, папа. Ужасно-ужасно сержусь.

Харриет слышала разговор – голос Кристи разносился по всей комнате. Фрэнк улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ. И никогда присутствие при разговоре другого человека не было Фрэнку более приятно, чем сейчас.

– У тебя нет оснований сердиться, – мягко сказал он, – и это последнее, что ты от меня услышишь на эту тему.

– Ладно. Наша семья станет одной из тех, что не говорят о главном.

– Вот и хорошо. Так и поступим.

– Хорошо? – не поверила она. – Ты этого хочешь?

– Говорить о главном не настолько важно, насколько принято считать.

Он выжидал, не очень долго, пока Кристи перенастроится. Харриет наблюдала за ним, сочувственно кивая.

– Ну что ж… – И Кристи ринулась дальше: – Дело в том, что мальчики не хотят ехать в два места, у них друзья, и это хорошо, то есть хорошо, что у них есть друзья, но нехорошо, что они не желают пойти нам навстречу в самый благодарный день года…

Кристи продолжала тараторить, и Фрэнка охватило желание оказаться поближе к Харриет, лицо которой выражало полную солидарность с ним. Он переместился на диван, взял бокал и чокнулся с ней.

– Мы с Лу двоих таких вырастили, – прошептала она.

– Ты что, смеешься там, папа? – спросила Кристи.

– Я не смеюсь.

– Было похоже на смех.

– Да нет, милая.

Харриет вытащила из сумки блокнот и принялась что-то торопливо писать.

Мне будет очень тебя не хватать, но мир так устроен, что нужно выбирать.

Фрэнк прочел, посмотрел, совершенно сбитый с толку, на Харриет, та указала на телефон.

– Мне будет очень тебя не хватать, – произнес он, – но мир так устроен, что нужно выбирать.

– Что?

– Мне будет очень тебя не хватать, но мир…

– Тебе будет очень меня не хватать? Что это значит?

– Это значит, что ничего страшного, если ты не сможешь приехать ко мне на День благодарения.

Голос Кристи сделался ледяным.

– Так ты даешь мне понять, что у тебя планы с кем-то еще?

– Нет, милая. Так я даю тебе понять… – Он поднял глаза на Харриет, которая протянула ему новый листок. Он прочитал вслух: – Мне очень поздно, что я твой отец.

– Тебе… поздно?!

– Повезло. Мне очень повезло, что я твой отец, и я считаю, что прощение – завет Божий.

Харриет одобрительно подняла большой палец.

– Папа, это… такие прекрасные слова…

Харриет убрала блокнот, продолжая как зачарованная с одобрением смотреть на него. Фрэнку это чрезвычайно нравилось.

– Я люблю тебя, папа.

– Я тебя тоже. Не забывай об этом.

Они говорили еще пару минут.

– По сравнению с вашей дочерью мои девочки сущие любительницы, – заметила Харриет, когда Фрэнк дал отбой.

Он выдохнул:

– Ну вот, согласилась пропустить что-то главное. Маленькая радость.

– Фрэнк, ничего она не пропустила, – возразила Харриет. – Даже наоборот. Главное для нее – вы.

Ее слова проникли в самое нутро Фрэнка, и именно тогда он решил, что влюбился в Харриет Ларсон. Вино разморило его, и даже дом вдруг растерял всю свою строгую угловатость, в нем проступил уют, которого Фрэнк не ощущал уже очень давно. И когда Харриет сказала: «Я, наверное, пойду», он ответил: «Пожалуйста, не уходите».

Она все же встала.

– Фрэнк, вы так любезно выслушали мой печальный рассказ.

– Это не было любезностью.

– Я так и думала, что вы меня поймете, – беря сумку, продолжала она. – Спасибо, что предложили мне помощь в убийстве мистера Фигиндерса.

– Одно ваше слово.

Он проводил ее до машины, но она, нащупав ключи, замерла.

– Что же я творю? Я ведь только что выпила полбутылки вина. – Она посмотрела на небо: – Сегодня хороший вечер, тут четыре квартала, пройдусь пешком.

– Я с вами, – сказал Фрэнк.

И они пошли вдвоем, и вечер действительно выдался чудный, воздух прохладный и резкий, пахло осенью. Высоко в небе висел серп луны. В какой-то момент Харриет споткнулась на выбитой тротуарной плитке, ухватилась за Фрэнка, да так и продолжила идти, держась за него, и ему казалось, что он выиграл приз.

Ее просторный дом с круговой террасой был построен в стиле королевы Анны.