Читать книгу "Руки Орлака - Морис Ренар"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мсье де Крошан заставлял себя ждать. Розина порой останавливалась и прислушивалась, принимая биение собственного сердца за шаги на лестнице.
Режина, заглянув в столовую через открытую дверь, весело произнесла:
– Вот и он! Слышу его пение!
Розина выбежала на лестничную площадку, едва сдерживая рвавшуюся из груди радость. Действительно, господин де Крошан поднимался, бесстыдно искажая бравурную арию дона Хозе:
– Halte-là! Qui va là? Dragon d’Alcala!.. Halte-li! Qui va li? Dragon d’Alcali!..[69]
Наконец-то! Наконец-то! Он пел! У него получилось! Тайна раскрыта, несчастье предотвращено!
Он по-военному отсалютовал с последней ступеньки, пропев последнюю ноту, как того требовала традиция комической оперы, и, так как сосед по лестничной площадке уже высунул в дверь свое недовольное лицо, Розина втолкнула шевалье в квартиру.
– Крошан! – сказал он. – Через «о»!
Он широко улыбался, смеясь безмолвным и торжествующим смехом, и смотрел на лучившуюся счастьем молодую женщину.
– Ну же… говорите!
– Я знаю все! – сказал он, коснувшись лба прямым указательным пальцем.
Прикрыв глаза судорожно сжатой рукой, Розина, словно ослепленная, повторяла:
– Возможно ли это? Возможно ли это?
– Не будем спешить, – продолжил мсье де Крошан. – Я знаю все, но ничего не скажу!
– Ох!
– Ничего – сегодня вечером! Рассказы, принятые меры, опущенный после последнего действия занавес – все это будет завтра!
– Опять «завтра»! Но почему?
– Я располагаю всеми элементами решения. Решение – оно здесь, в моей руке, как подлокотник этого кресла.
– Тогда в чем дело? Чего вам не хватает?
– Подтверждения. Оно мне нужно – из кокетства. И я знаю, где его взять. Завтра, еще до полудня, оно у меня будет. Быть такого не может, чтобы мне его не дали. И через несколько часов все будет кончено.
– Что ж, пусть будет так! – согласилась Розина, чья восторженность улетучилась. – Но неужели вы не можете получить подтверждение уже этим вечером?
– Я обещал вам прийти, а Стефен покинул меня лишь в восемь часов. Кстати, каким он выглядел, когда вернулся?
– Мрачным, как обычно. Поужинал на скорую руку. Едва успел.
– Он говорил с вами о сеансе?
– Совсем немного.
– Он был взволнован? Я имею в виду – более взволнован, чем в прошлый раз?
– Да нет. Когда я поинтересовалась подробностями, он ответил, что все это – ребячество и что его подсознание было жертвой ваших заклинаний… Вы уж простите, шевалье!
Мсье де Крошан довольно потирал руки и продолжал улыбаться.
– Но сами-то вы мне расскажете, что вы с ним делали? – спросила Розина.
– Это был великолепный сеанс, мадам, просто бесподобный!
– До чего ж вы несносны! Может, все-таки скажете мне, что у вас там произошло?
– Что ж… Мы вызывали души убийц.
– Ох! Нет, послушайте, не напускайте на себя этот серьезный вид: вы меня пугаете. С вами никогда не знаешь – смеяться или же плакать!
– Полноте! Фарс это или реальность, заклинание душ усопших не назовешь забавным времяпрепровождением… Раз уж вы желаете знать – сообщаю. Да, мы вызывали души убийц: Жака Клемана, Равальяка, Фиески, Равашоля, Казерио, Анастея, Пранзини…
– Какая мешанина!
– И многих других!
– И это они указали вам разгадку тайны?
– Ни единым словом, мое дорогое дитя. Но именно это и подсказало мне ее, эту разгадку.
– Не понимаю…
– Завтра поймете.
– Но в конце-то концов, шевалье, сжальтесь надо мной и хотя бы скажите: каким правилом вы руководствовались в ваших поисках?
– Одним из правил грамматики.
– Каким именно? Все из вас нужно вытягивать!..
– Два отрицания дают утверждение.
– Мне это, конечно, о многом говорит!..
– В любом случае это был превосходный сеанс! Могу вас в этом заверить.
То был чудаковатый добряк с хитрым взглядом, старый мистификатор, обожавший намеки и недомолвки, смысл которых оставался неуловимым!
Он продолжил, подтрунивая над Розиной, чтобы уж точно показать, что ее горестям пришел конец:
– Завтра, любопытная вы моя сорока! Ха-ха! Придется вам испить эту чашу до дна!
– Стало быть, вы совершенно уверены, что Стефен будет спасен! – озвучила она свои мысли, все еще сомневаясь, но уже обнадеженная.
– Еще бы, черт подери! Через двадцать четыре часа он избавится от угнетающих его чар и вы будете счастливы!
Полный нежности взгляд Розины стал для него вознаграждением за труды. Чувствуя, что он вот-вот растрогается, славный шевалье на корню пресек ее благодарности.
– Вижу, вы ждете гостей, – сказал он.
– Сегодня в «Пурпурном концерте» закрытие сезона. Я предложила Стефену привести пару-тройку товарищей. Такое отвлечение действует на него благотворно.
– То есть тут будет звучать музыка! O fortunatos nimium…[70]
– Оставайтесь!
– Хе! Могу ли я? Будет лучше, если ваш муж не узнает, что я заходил к вам в его отсутствие. Будем уж держать наш заговор в тайне до конца!
– Это поэтому вы говорите шепотом?
– До завтра – ни с кем не делитесь тем, что я вам сказал, – попросил он,
Стоя перед Розиной с гордым видом, он старался оставаться серьезным, но лицо его светилось победоносным весельем, глаза сверкали, словно две звезды, под очень светлыми усами-стрелками подергивались от с трудом сдерживаемого смеха уголки губ.
Шевалье продлил свой визит. Сказать, что они беседовали, было бы неверно. Розина ликовала. Уже поняв, что ей не удастся вытащить из художника даже туманного объяснения, касающегося зловещей загадки или же ее решения, она ограничивалась тем, что вспоминала свои невзгоды и открыто выражала радость. Для шевалье это было наилучшее вознаграждение, и Крошан задержался, чтобы полюбоваться этим ее блаженством (творцом которого он сам и являлся), зная, что подобные праздники случаются редко и воспоминание о них дарит наслаждение, словно приятный аромат.
Время от времени – ибо он еще не ужинал – он брал со стоявших на столе вазочек печенье и предавался своей невинной мании, то есть издавал ртом и носом все виды музыкальных звуков, порой он принимался вполне искусно насвистывать мелодии, подражая флейте, которые его горло, превращаясь в гобой, сопровождало музыкальными фразами, повторяющими основную тему. Его пальцы, барабаня по всему, что им попадалось, задавали ритм этому необычному дуэту. Затем все резко прекращалось, Филомелу[71] сменял Трибуле[72], и гобой, снова став горлом, выдавал какой-нибудь восхитительно жалостный каламбур, тотчас же увенчанный звуком трубы или же полькой для корнет-а-пистона.
Они даже не услышали, как пробило полночь, и шум голосов на лестнице возвестил им о возвращении Стефена.
– О небо, это ваш
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Руки Орлака - Морис Ренар», после закрытия браузера.
