Читать книгу "Кладбищенские истории - Борис Акунин"

Она заплакала, что, очевидно, входило в ритуал рассказа. Вовсяком случае ни Сатоко, ни настоятель утешать ее не стали. Плакала Эми весьмаизящно, прикрыв лицо узорчатым рукавом, а потом деликатно высморкалась вбумажный платочек.

Добродушно улыбнувшись, преподобный сказал:

— Нет худа без добра. Зато мы имеем счастье уже столько летоказывать вам гостеприимство, дочь моя. Госпожа Тэрада со слугами и служанкамипроживает в особом доме, на территории монастыря, — пояснил Согэн вице-консулу.— И мы от души этому рады.

Эми взглянула из-за рукава на дипломата и поняла, что тот неслишком впечатлен ее историей. Глаза кукольной женщины сердито засверкали, инастоятелю она ответила грубо:

— Еще бы! Ведь батюшка платит за меня монастырю немалыеденьги! Лишь бы я не мозолила ему глаза своим уродством!

И тут уж разрыдалась по-настоящему, громко и зло.

Согэн нисколько не обиделся.

— Как знать, что такое уродство? — примирительно сказал он.— Безобразнейший из смертных бывает прекрасен в глазах Будды, а наипервейшаякрасавица может казаться Ему мерзким гноилищем.

Но это глубокомысленное суждение не утешило Эми, онаразревелась еще пуще.

Наклонившись к Сатоко, коллежский асессор вполголосаспросил:

— Значит, вы не видели, как всё произошло? Обморок был такимглубоким?

— Когда мы нашли Сатоко-сан, то решили, что она мертва, —ответил за вдову преподобный. — Сердце билось медленно, едва слышно. Лекарюудалось вернуть ее к жизни лишь ценой многочасовых усилий при помощи китайскихиголок и прижиганий моксой. К тому времени тело несчастного Мэйтана уже давноунесли. Поистине прискорбная кончина для праведника.

— А все потому что меня не послушали, — шмыгнула носом Эми.— Что я вам сказала, когда возле павильона нашли кучу?

— П-простите? — удивился Эраст Петрович.

— Мне неловко говорить за столом о подобных вещах… — Сатоковиновато посмотрела на дипломата. — Но за неделю до смерти, утром, мужобнаружил на пороге своей кельи большую кучу нечистот.

— Дерьма, — коротко пояснил настоятель удивленно поднявшемуброви Фандорину. — Здоровенную. Человеку столько не навалить, даже если онсъест целый мешок риса с соевым соусом.

— А Сигумо может! — блеснула глазами Эми. — Облик у негопаучий, а дерьмо человечье, потому что он оборотень. Я сразу тогда сказалаСатоко-сан: «Неспроста это, берегитесь. Какой-нибудь нечистый дух подбирается квашему супругу». Сказала я так или нет?

— Да, это правда, — тихо молвила Сатоко. — А я лишьпосмеялась. Никогда себе этого не прощу. Но покойный супруг не верил в нечистуюсилу и мне запрещал…

— Это потому что он был гайдзин, хоть и святой отшельник, —отрезала Эми. — Душа у него была неяпонская. Нипочем ему было не достичьпросветления, так до скончания века и топтался бы на восьмой ступени.

Бестактное замечание повлекло за собой продолжительнуюпаузу. Настоятель наморщил лоб, но так и не вспомнил какого-нибудьспасительного изречения. Послушник вжал голову в плечи. Сатоко просто опустилаглаза.

— П-преподобный, а мог бы я посмотреть на место, где умерМэйтан? — спросил Эраст Петрович.

— Разумеется. Вас проводит Араки. — Настоятель кивнул напослушника. — Всё покажет и расскажет. К тому же именно он первым обнаружилМэйтана.

Коллежский асессор и его провожатый прошли через посыпанныйбелым песком двор, миновали трехъярусную пагоду и оказались в монастырскомсаду, замечательно просторном и тенистом.

— Раньше сад был еще больше, но пришлось отдать половину подкладбище заморских варваров, — сказал Араки и, покраснев, поправился. — Тоесть, я хотел сказать, господ иностранцев.

— А где же келья Мэйтана?

— Она была за колодцем, вон в тех зарослях, — показалмонашек. — Но после того, что случилось, отец Согэн провел церемонию очищения:сжег павильон дотла, чтобы отогнать от нехорошего места злых духов.

— Сжег? — нахмурился вице-консул. — Ну, рассказывайте. Лишьто, что видели собственными глазами. И, пожалуйста, ничего не упускайте,никаких п-подробностей.

Араки кивнул и старательно наморщил лоб.

— Значит, так. На рассвете я проснулся и вышел по нужде. Помалой нужде. Я всегда в четвертом часу после полуночи просыпаюсь и выхожу помалой нужде, даже если накануне выпил всего одну чашку чаю. Таково ужустройство моего мочевого пузыря. Должно быть, он…

— Подробно, но не до такой степени, — перебил его Фандорин.— Итак, вы проснулись в четвертом часу. Где находится ваша спальня?

— Младшая братия спит вон там, — показал Араки на длинноеодноэтажное здание. — У нас в конце коридора есть свое отхожее место, но нарассвете я всегда хожу мочиться в сад — там такой чудесный предрассветныйсумрак, так благоухают растения, и уже начинают петь птицы…

— П-понятно. Дальше.

— Ночью я несколько раз просыпался, потому что где-то близковыли и рычали собаки. Когда же я вышел в сад, то увидел, что вон там, подлесточной канавы, собралась целая свора бродячих псов. Они лезли друг на друга,шумели. Раньше такого никогда не случалось. Я подошел, чтобы их отогнать…

— В канаве что-нибудь было? — быстро спросил дипломат.

— Не знаю… Я не посмотрел. По-моему, ничего, иначе я бызаметил.

— Хорошо, п-продолжайте.

— Я замахнулся на псов своим гэта. Кажется, правым, —добавил Араки, видимо вспомнив о подробностях. — Вы знаете, иокогамскиедворняжки очень трусливы, прогнать их нетрудно. Но эти собаки были странные.Они не убежали, а бросились на меня с рычанием и лаем, так что я не на шуткуиспугался и кинулся бежать — по направлению к келье Мэйтана. Собаки отстали, яостановился возле павильона перевести дух и вдруг заметил нечто удивительное.Отшельник сидел в бочке с водой. Я знал, что по воскресеньям вечером отецМэйтан принимает фуро в саду рядом со своей кельей. Наслаждается теплом,чистотой, стрекотом цикад… Но не до рассвета же! Голова Мэйтана былазапрокинута, и я решил, что он спит. Должно быть, разморило в горячей воде. Ногде же его оку-сан! Не могла же она уйти? Я приблизился и позвал отшельника.Потом почтительно тронул его за плечо. Кожа оказалась совсем холодная, а вода вбочке и вовсе ледяная.

— Вы уверены?

— Да, я даже отдернул руку. Становилось светло, и я заметил,что Мэйтан белого цвета. Такими белыми не бывают даже гаидзины! А еще яразглядел на шее у него две красных точки, вот здесь… — Послушник передернулсяи с опаской поглядел по сторонам. — Мне стало не по себе. Я попятился испоткнулся об оку-сан. Она лежала в высокой траве и была в черном кимоно,поэтому я ее не сразу разглядел. Ну, тут я закричал, побежал в братский корпуси поднял всех на ноги… Это уж потом мне объяснили, что на Мэйтана напалпаук-оборотень и высосал из него всю кровь. Лекарь сказал, что Сигумо неоставил в жилах мертвеца ни единой капельки.