Читать книгу "Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова"

Я готова отступить от принципов и рассказать мусику о миломJay-Jay, причем в моем рассказе он будет самым настоящим красавчиком, похожимна полузабытого американского певца Пола Анку.

Для справки: я не видела фотографий Пола Анки, но голосунего божественный. Самый лучший на свете.

Впрочем, отступать от принципов не приходится: как раз в тотмомент, когда я готова расколоться по поводу Jay-Jay, звонит мобильник.

Мой мобильник.

Это не Ларик(исходя из сегодняшней ситуации, Ларик позвонилбы мусику), и не коллеги по работе, и не моя подружка Милли-Ванилли, одолжившаяштуку баксов (все мои сбережения) и исчезнувшая с ними на полгода. И не мойпред-предыдущий воздыхатель Никита, сгинувший в ночи с антикварной вазойпериода императора Александра Третьего, которая стояла в прихожей. На дисплеевсплыла угрожающая надпись «номер закрыт». Не люблю я таких сюрпризов. И никакихне люблю, а телефон все продолжает и продолжает трезвонить. Кто бы это могбыть?

Что, если Jay-Jay?!

У меня всегда так: самое невероятное предположение почему-токажется мне единственно возможным. Это – Jay-Jay. Все мои придумки насчет егоинвалидности оказались несостоятельными, он совсем не калека, он – умный,хорошо накачанный парень, способный заговаривать зубы снегу и кошкам; он –шпион, двойной или тройной агент, а его корректорская деятельность – всего лишьприкрытие. Да-а… Шпион – это было бы круто. Круче только Пол Анка.

– Телефон, – подсказывает мусик.

– Слышу.

– Ты ответишь или нет?

Вздохнув, я жму на кнопку и подношу мобильник к уху.

– Привет!..

Это не Jay-Jay, но кто такой Jay-Jay? Инфернальный сетевойперсонаж, зануда хуже меня, если разобраться. Лингвистический вампир.Синтаксический кровосос. Фонетический зомби. Людоед, питающийся тушками стойкихидиоматических выражений…

Голос в трубке – несравненно более прекрасный, чем дажеголос Пола Анки, – принадлежит Тимуру.

Я не слышала его три года, но сразу узнала. Да и как можноего не узнать, если по телу тотчас же начинают скакать мурашки, и рот сновакажется забитым шикарными волосами, и в груди поселяется свинцовая тяжесть, ивоздух…

Мне явно недостает воздуха.

– ПриветЁлкаЭтоТимурИзЖурпалаГородиНочьЕслиТыЕщёПомнишь,-

скороговоркой произносит Тимур. Пауз между словами нет, онинаползают друг на друга, сплетаются друг с другом гибкими, усеянными колючкамистеблями; разглядеть за этой живой изгородью самого Тимура не представляетсявозможным. Каким он стал за три года, что я пыталась забыть о нем? Прибавил ещенесколько сантиметров в росте, и поменял конфигурацию сложносочиненноймонгольской бородки, и занял место Первого Лица, и привез на гастроли в Россиюпортугальскую певицу Маризу, и ведет переговоры с феерическим приджазованнымколлективом «Paris Combo». А может, он уже получил должность посла почрезвычайным поручениям на Ямайке? Не исключено. Единственное, что навернякаосталось неизменным, – длина его шикарных волос.

– Ёлка? -

от живой изгороди и следа не осталось: всего один стебель,но венчается он коробочкой самого что ни на есть опасного насекомоядногорастения (то ли росянки, то ли венериной мухоловки) – оттого и выглядитугрожающе.

Тимур сожрет меня и не поморщится.

– Ёлка?

– Да. – Сложив никчемные крылышки и бесполезныелапки, я соскальзываю внутрь, прямо в логово венериной мухоловки.

– Вспомнила?

– С трудом, – выдавливаю я, стараясь не смотретьна отчаянно жестикулирующего мусика. Смысл ее телодвижений можно свести к ежесекундноповторяющемуся вопросу: «Кто это? кто это? кто это?»

– Да ладно, – весело обижается Тимур на другомконце провода. – Правда, что ли, с трудом?

– Почти.

– А я о тебе не забывал.

«Не забывал». Какое вранье! Липкое, парализующее: составом,замешанным на этом вранье, смазаны ловчие органы венериной мухоловки. Бедныемои крылышки, бедные мои лапки!..

– Как ты поживаешь, Ёлка?

– Спасибо. Все в порядке.

– А я по тебе скучал.

Еще одно вранье. Гораздо более вероломное, чем первое.

«Отпусти меня, лапуля, больно же», – шипит мусик, яухватилась за ее запястье и даже не заметила этого, ну надо же!..

– Я по тебе скучал.

– Все три года? – спрашиваю я.

– А что, прошло три года?

– Представь себе.

Железы венериной мухоловки начинают работать в усиленномрежиме, задействовав чуть больше ферментов и органических кислот, чем этонеобходимо.

– Я хочу тебя видеть, Ёлка.

– С чего бы это?

– Понятия не имею. С утра проснулся и подумал: чего-тонедостает. Вернее – кого-то. Вернее – тебя. Как насчет встретиться?

Не соглашаться, ни в коем случае не соглашаться!..

– Когда?

– Когда? – Тимур даже опомниться мне недает. – Как можно быстрее.

– Ну, я не знаю…

– Через час тебя устроит?

Еще чего – «через час»! Самым правильным было бы:

а) выдержать мхатовскую паузу и, сославшись на занятость,перенести встречу на пятницу следующей недели;

б) выдержать мхатовскую паузу и, сославшись на занятость,вообще отказаться от встречи;

в) выдержать мхатовскую паузу, после чего объявить божеству,что сегодня вечером я улетаю с мужем на Мальдивы. И что мысль о встрече с нимменя не греет. Нисколечко;

г) без всяких там пауз послать божество в жопу иторжественно нажать на кнопку «сброс».

Но из всех четырех крутящихся в голове вариантов я, какобычно, выбираю пятый:

– Через час не получится, Тимур. Давай через полтора.

– Хм-м, – шумно выдыхает венерина мухоловка, неожидавшая от меня столь скорой и, главное, – положительной! –реакции. – Через полтора, отлично! А где?

– Не знаю. Давай возле метро «Петроградская».

– «Петроградская». Заметано. Только обязательно менядождись, слышишь!

– Я дождусь, дождусь. А… как ты узнал мой телефон?

Божество отключается, не удосужившись ответить на вопрос иоставив меня наедине со скачущими галопом, аллюром и иноходью мыслями.

– Как я выгляжу? -

это – первые слова, с которыми я обращаюсь к мусику.

– Честно?

– Валяй честно.

– Как обычно неважно. Просто отвратительно. –Мусик начинает загибать пальцы. – Голову не мешало бы помыть, морду немешало бы подкрасить. Но для начала – выщипать брови, выдавить прыщ наподбородке и сделать масочку из глины. Помнишь, я тебе дарила несколькоупаковок «Дары Мертвого моря»?