Читать книгу "Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова"

Во всяком случае, ему ничего не хотелось менять в своейжизни. Так же, как и мне. Перспективы карьерного роста его не интересовали. Также, как и меня. Он просто со вкусом втягивал воздух в легкие – где-то там, всвоей испещренной фьордами Норвегии. Он лакомился самыми разными языками,пробовал их, срывая с упругих веток. Также, как и…

Нет-нет, совсем не как я.

Тут-то и начинались разночтения. Я совсем не была похожа наJay-Jay, если вынести за скобки славное корректорское настоящее. Иностранныеязыки интересовали меня мало – в то время как Jay-Jay был от них просто безума. Jay-Jay за три версты обходил вопрос о взаимоотношениях полов, в то времякак меня этот вопрос волновал чрезвычайно.

И потом…

Jay-Jay даже не пытался флиртовать. И не пыталсязаинтересовать собой в качестве мужчины, корректора, любителя ковбойских шляп,похитителя велосипедов, изобретателя запонок, – и что он только делает насайте знакомств?

Изучает русский в виртуальной компании russian girl.

К концу второго года я настолько осмелела, что кобщелингвистическим и общекультурным вопросам, к вопросам географии итопонимики стала подмешивать личные. В разумных пропорциях, конечно.

Я: вас и правда зовут Джей-Джей?

Jay-Jay: да. Это мое настоящее имя. Спросите у снега заокном и он вам это подтвердит.

Я: вы живете один?

Jay-Jay: совершенно один но мне нравятся кошки. Издали как ивсе остальное.

Я: вы любите путешествовать?

Jay-Jay: я люблю кошек. Но путешествовать наверное тожепрекрасно.

Я: а африканский язык йоруба? Вы изучили его, не побывав вАфрике?

Jay-Jay: вы не поняли моя дорогая. Язык и есть путешествие.Самое лучшее путешествие на свете.

«Самое лучшее на свете» и «прекрасно» были любимымивыражениями Jay-Jay. Хотя и не часто встречающимися, что повышало их ценность.В игре «вопрос-ответ» пальма первенства принадлежала мне, так как сам Jay-Jayвопросов почти не задавал. Естественно, если дело не касалось языка. Тут за нимбыло не угнаться. «…Я нашел одно русское слово которое показалось мнепрекрасным. Удивительным и мелодичным как если бы слушать орган под каменнымисводами в пустой церкви. Это слово – «мягкошанкерный». Вы не могли бы уточнитьего значение для меня моя дорогая?..»

На поиск ответа я убила две недели, с самого началаподозревая, что конструкция слова «мягкошанкерный» отдает чем-то венерическим.Так оно и оказалось: мягкий шанкр нашелся в одной из медицинских энциклопедий ибыл (ужас!) венерической болезнью, вызываемой (ужас-ужас-ужас!)стрептобациллой. Написать об этом Jay-Jay означало бы навсегда отвратить его откаменных сводов, органной музыки, а, главное, – от церкви. Взять на себятакую ответственность я не могла. И потом: «мягкошанкерный» – это все же несовсем мягкий шанкр. А за два года я хорошо изучила Jay-Jay – ту сторону егонатуры, которую можно назвать лингвистической.

Неточности он мне не простит.

Спасение пришло в виде замызганной книжонки «По ту сторонузакона: история лагерной фени». Я обнаружила ее на стихийном блошином рынке, вдвух кварталах от дома.

– Все по пятере, – доверительно сообщил мне еевладелец, черноземный ханыга с лицом химика Менделеева. – Дешевле только вморг попасть. А еще есть книга «Теория и практика русского секса». Тебепоможет.

– Мне уже ничто не поможет, – сказала я. Иподумав, добавила: – А что, русский секс как-то отличается от любого другого?Нерусского?

– А то! – Реинкарнация Менделеева издала короткийсмешок. – Посмотри на меня и сразу все поймешь.

После недолгих колебаний я взяла и «Секс» – на тот случай,если Jay-Jay вдруг обнаружит еще что-нибудь, не менее удивительное и мелодичноев контексте паха, фрикций и оралыю-генитальных контактов.

«История лагерной фени» наконец-то раскрыла мне глаза наэтимологию дурацкого слова. Бывший зэк, который женится и берет фамилию жены,дабы скрыться от надзирающих органов и получить незапятнанный паспорт – вот чтоозначало «мягкошанкерный», русский язык и вправду богат. Непредсказуем.Прекрасен, как говорит Jay-Jay.

Я отправила ему подробнейшее письмо и получила на него самыйкороткий за всю историю нашего общения ответ:

«WOW!»

Я: может быть, прислать вам словари русского арго,Джей-Джей?

Jay-Jay: вы лучше любого словаря моя дорогая. Вы и естьсловарь. Самый прекрасный на свете.

Можно ли считать это началом запоздалого флирта и не пора липопросить у Jay-Jay фотографию, где он наконец-то предстал бы передо мноймужчиной, корректором, любителем ковбойских шляп, похитителем велосипедов,изобретателем запонок?..

Не-а.

После двухлетнего знакомства такая просьба выгляделаоткровенной пошлостью, вариацией на тему паха и фрикций, и я решила пойтидругим путем.

Я: почему бы вам не приехать в Россию, Джей-Джей? Неприехать в Петербург?

Jay-Jay: Меня просит об этом Элина? Элина наверняказагрустит в моей компании. Меня просит об этом блаженная Августа? В ее компаниия и сам загрущу.

Меня просит об этом Магдалена блистательная и своенравнаякак река в Колумбии? Что если ее воды сомкнутся над моей головой? Меня проситоб этом Флоранс? Цветочек Флоранс?

Сукин сын.

Он и раньше присылал пространные комментарии к моему едва лине династическому имени, и я уже тысячу раз пожалела, что когда-то, в порывеоткровенности, озвучила громоздкую запись в паспорте. Но не Ёлкой же былоназываться в самом деле!.. Ёлка всецело принадлежала Городу и Ночи, а Элиналюбила путешествия без цели на пригородных поездах. А блаженная Августа обожалакормить чаек на взморье. А блистательная и своенравная Магдалена была не дуранакачаться пивом. А Флоранс, цветочек Флоранс!.. Сколько раз ее хватали за рукув тот момент, когда она пыталась вынести из супермаркета упаковку стиральногопорошка! – и только личное обаяние спасало ее от неприятностей с законом.В придумывании историй для всех четырех моих имен Jay-Jay был неутомим.

Но на вопрос о Питере он так и не ответил.

Сукин сын!..

Совсем не сукин, решила я после довольно долгих размышлений.Он, наверное, очень некрасив, бедняжка Jay-Jay. Он, наверное, совсемнеобаятелен, – не то что цветочек Флоранс! Он, наверное, страдаетпростатитом, безуспешно борется с аденомой, лезет на стенку от половогобессилия. Он, наверное, каждое утро рассматривает в зеркало свое лицо: побитоеоспой, изуродованное шрамами, обезображенное родимым пятном. А может быть, он –калека, навсегда прикованный к инвалидному креслу?.. Такой вариант показалсямне самым благородным, а потому – максимально приближенным к реальности.Однажды я даже проснулась посреди ночи с мыслью о Jay-Jay. Именно о Jay-Jay, аникак не о Тимуре. Я поняла это сразу, поскольку ничто не мешало ровномудыханию, и свинцовой тяжести в груди тоже не наблюдалось, и рот был совершенносвободен от привкуса шикарных волос. Бедняжка Jay-Jay, вот он сидит в своеймаленькой норвежской комнатке, в своем норвежском инвалидном кресле, передэкраном монитора, в окружении множества словарей. Сидит – чо совсем не смотритна экран, совсем не смотрит в словари.