Читать книгу "Руки Орлака - Морис Ренар"

удостовериться, ибо мы его так и не поймали. То был невероятно ловкий грабитель. Каждое из своих «дел» он проворачивал с такой виртуозностью, что нам не всегда даже удавалось понять, как именно он действовал. Порой это было сродни волшебству, и я вполне отдавал себе отчет в том, что многие из моих парней полагали, пусть и не высказывая своих мыслей вслух, что со Штольфом едва ли кто-нибудь может сравниться и что он располагает некими таинственными средствами, позволяющими ему совершать кражи и ускользать от нас. Я говорю «таинственными», а не «сверхъестественными». В головах моих подчиненных крепко засело убеждение в том, что этот шельмец поставил себе на службу самую передовую науку. Должно быть, он прошел продвинутый курс, возможно, даже сам изобретал удивительные штуковины и поразительные методы, превосходившие обыкновенный научный подход, который многие норовят соединить с наказуемым искусством взлома и грабежа…

Как-то раз – один-единственный – я чуть было его не схватил.

Я нашел в своей почте одно из тех анонимных писем, что бывают старательно составлены из печатных букв, вырезанных из газет. Это письмо было следующего содержания: «Если Вы пообещаете не требовать от меня никаких объяснений, завтра утром, в десять часов, я приду, чтобы предоставить Вам ценные сведения. Если согласны, начертите мелом крест на полицейской телефонной будке, расположенной на улице Оперы».

Я немедленно распорядился подать этот сигнал, и на следующий день, в указанный час, в мой кабинет провели невысокого, тщедушного мужчину, одетого как обычный рабочий. Его живые глаза избегали встречи с моими. Он выглядел встревоженным. Я тут же успокоил его и предложил говорить без опаски. Тогда он выпалил, сидя на краешке своего кресла и положив на мой стол дрожащую руку:

«Я тут по поводу начерченного мелом креста. Это касается Штольфа. Я могу вам сказать, где он сейчас и как вы сможете его сцапать. Сегодня он точно будет у себя, с четырех пополудни и до самой ночи. Улица Сен-Норбер, дом тридцать два. Четвертый этаж и налево. Там всего одна дверь. Эта квартира – своего рода тупик; даже не знаю, зачем он там поселился, – на мой взгляд, это не слишком благоразумно. Но так уж вышло. Прихожей там нет. За входной дверью – сразу же первая комната. В конце комнаты – еще одна дверь, ведущая во вторую комнату, которая представляет собой лабораторию. Это все. Вам следует лишь иметь в виду, что улизнуть Штольф может разве что через окно первой комнаты, но оно выходит во двор, да и потом, это все-таки четвертый этаж!.. Что касается лаборатории, то там окно наглухо забито и заделано, так как для опытов нужна темнота. Говорю вам: это тупик! Такие вот дела… А теперь – до свидания, господин комиссар!..»

Я выслушал его не перебивая, а затем позволил уйти, ни о чем его не спросив. Что подвигло его выдать призрачного взломщика? Вероятно, они поссорились из-за женщины или же из-за дележа добычи.

Сен-Норбер – это улочка в спокойном и тихом квартале Пре-о-Клер. Часов в пять я взял с собой двух инспекторов и отправился в указанное место.

То был старый дом почтенного вида. Один из моих спутников остался наблюдать за двором, другой поднялся вслед за мной по лестнице. Насколько мне помнится, его звали Жорж. Я чувствовал, что он немного нервничает. Пока мы добирались до улицы Сен-Норбер, он только и болтал что о Штольфе и странной репутации неуловимого взломщика. Разумеется, Жорж говорил это все якобы в шутку, насмешливым и скептическим тоном, вполне подходившим к данным обстоятельствам, но было видно, что славного парня покинуло его обычное хладнокровие. Ему, несомненно, казалось, что на сей раз нас ждет нечто необычное. Противник, которого нам предстояло арестовать, наверняка представлялся ему человеком исключительным, и, как он ни ухмылялся, перечисляя вслух шутки, которые способен сыграть с полицией Призрак, от меня не ускользнуло, что ему не по себе. И ведь он был отважный малый; но есть натуры, которые не в силах сопротивляться воздействию тайны. Был ли я, если говорить откровенно, совершенно таким же, как и обычно? Нет, но я гораздо больше думал о Штольфе Угре, чем о Штольфе Призраке.

На четвертом этаже, слева, в замочной скважине одностворчатой двери торчал ключ. Не колеблясь ни секунды, я повернул этот ключ.

Дверь свободно открылась. Я вошел, Жорж – следом. За окном все еще было светло.

Моему взору предстала средних размеров комната: кровать, круглый столик, скромная мебель – все чистое и ухоженное.

Ни души. Я громко, весьма любезно произнес:

«Мсье Штольф?»

В этот момент я не сомневался, что Штольф находится в дальней комнате, той, что была нам обозначена как лаборатория, – ее дверь, как и говорил осведомитель, виднелась прямо передо мной. Эта дверь была приоткрыта, причем приоткрыта внутрь, в лабораторию, и через узкую щель я видел лишь непроглядную тьму. Держа в руке револьвер и не сводя глаз с этой темной щели, я двинулся вперед и повторил:

«Мсье Штольф?»

И тут дверь, словно в ответ на мой призыв, тихо закрылась. Я застыл на месте. Секунды три я обдумывал ситуацию, сам не очень-то понимая, почему эта закрывшаяся дверь остановила меня.

«Ваш фонарик, – бросил я Жоржу. – Посветите мне».

Подойдя ко мне, он поднял свой электрический фонарик таким образом, чтобы тот осветил лабораторию, как только дверь откроется.

Я повернул круглую медную ручку и резко толкнул от себя дверь, которую, как оказалось, ничто не держало – ни запор, ни какая-либо человеческая сила.

В свете фонарика мы увидели стол и полки, заставленные всевозможными приборами. То действительно была лаборатория.

«Осторожно», – прошептал Жорж.

«Штольф, выходите, – скомандовал я. – Вам некуда деваться. Вам отсюда не убежать. Все выходы перекрыты… Полноте, выходите. Ваша покорность будет принята во внимание».

Никакого ответа.

Миг был из тех, которые запечатлеваются в памяти навсегда, из тех, когда нужно поступить самоотверженно – а там будь что будет.

Я вошел в этот закуток, походивший на логово алхимика. Жорж быстро пробежался лучом фонарика во все стороны, по всем углам, под столами, за нагромождениями приборов и емкостей…

Никого. Тишина. Штольфа нет и в помине.

Жорж то и дело резко оборачивался, словно опасался, что на него нападут сзади.

Кто-то на моих глазах захлопнул дверь, и, однако же, за этой дверью, в герметично закрытой комнате, никого не оказалось.

Окно и в самом деле – я в этом удостоверился – было заделано мягкими прокладками, прибитыми к раме, которая, в свою очередь, была намертво привинчена к оконному блоку. Все это утопало в пыли