Читать книгу "Как Малая Русь стала польской окраиной - Александр Широкорад"

Подполковник Ливен с одним батальоном пехоты занял Люблин, конфедераты бежали без боя. Полковник Бурман взял Гнезно. Главным начальником войск, действовавших против Барской конфедерации, был назначен генерал-майор М.Н. Кречетников. Вскоре он взял Бердичев, генерал-майор Подгоричани разбил сильный отряд конфедератов, шедший на помощь Бердичеву, генерал-майор граф Петр Апраксин взял Бар штурмом, генерал-майор князь Прозоворский побил конфедератов у Брод.

Честно говоря, ратные подвиги не мешали нашим отцам-командирам грабить. Посол Репнин отправил в Петербург полковника Кара, чтобы тот рассказал «о мерзком поведении» Кречетникова. В письме Репнина говорилось: «Корыстолюбие и нажиток его так явны, что несколько обозов с награбленным в Россию, сказывают, отправил и еще готовыми имеет к отправлению. Все поляки и русские даже в его передней незатворенным ртом его вором называют».

Вот этому генералу Кречетникову императрица и поручила подавить бунт гайдамаков, поскольку конфедераты в панике бежали от казаков. Повстанцы получили от русского командования предложение о совместном нападении на Могилев. Гайдамаки расположились поблизости от русского лагеря. Вечером 6 июня 1768 г. Кречетников пригласил к себе на ужин ни о чем не подозревавших Железняка, Гонту и других атаманов и тут же арестовал их. Русские солдаты напали на оставшихся гайдамаков и перехватали большинство из них.

Железняка как русского подданного «варвары московиты» отправили в Сибирь, а Гонту и 800 гайдамаков, родившихся на Правобережье, передали полякам. Просвещенные паны подвергли Гонту квалифицированной казни, которая длилась несколько дней. Там было и снятие кожи, и четвертование, и т.д., что представляет больший интерес для психиатров, занимающихся проблемами садизма, нежели для историков.

Восстание гайдамаков было подавлено, но бесчинства панов конфедератов продолжались по всей Речи Посполитой. Станислав Понятовский оказался слабым политиком, но, я думаю, что будь на его месте и волевой человек, и он не сумел бы прекратить буйство панов.

ГЛАВА 28

ЯК СЕЛЯНЕ ТА КОЗАКИ ТИКАЛИ С ВИЛЬНОЙ УКРАИНЫ

Ну а как малороссийский народ относился к польскому, а позже к гетманскому беспределу? Он голосовал против, причем самым надежным и неподдающимся фальсификации способом — ногами!

Осенью 1675 г. запорожский кошевой атаман Серко вместе с донским атаманом Фролом Минаевым, приведшим 200 казаков, и царским окольничим Иваном Леонтьевым (2000 стрельцов) ходили на Крым.

У Перекопа Серко разделил свое войско. Одна половина войска вторглась в Крым, а другая осталась у Перекопа. Казаки взяли Козлов (Евпаторию), Карасубазар (Белогорск) и Бахчисарай и, обремененные добычей, отправились назад. Хан Эльхадж-Селим Гирей решил напасть на возвращавшихся казаков у Перекопа, но был атакован с двух сторон обеими частями Запорожского войска и наголову разбит.

Казаки скоро двинулись домой. Вместе с ними шло 6 тысяч пленных татар и 7 тысяч русских рабов, освобожденных в Крыму. Однако около 3 тысяч рабов решило остаться в Крыму, причем среди них и были «тумы», то есть дети русских пленников, родившиеся в Крыму. Подавляющее большинство пленников составляли уроженцы Малой России. Там уже 22 года нет поляков, существует, как говорят в Киеве, «сувернна украинска держава». А чуть ли не каждый второй не хочет возвращаться в вильну Украину, а предпочитает рабство у басурман.

Серко отпустил их, а затем велел молодым казакам догнать их и всех перебить. После Серко сам подъехал к месту бойни и сказал: «Простите нас, братья, а сами спите тут до страшного суда господня, вместо того, чтобы размножаться вам в Крыму, между бусурманами на наши христианские молодецкие головы и на свою вечную без прощения погибель».

От беспредела панов, а позже гетманов, полковников и старшин в Малой России в XVI—XVIII веках бежали миллионы крестьян и казаков.

С середины XVI века Россия постоянно отодвигает границы на юг, постепенно колонизируя полосу за полосой Дикого поля.

С 1580 г. по 1590 г. русские строят южную линию городов-крепостей — Белгород, Воронеж, Валуйки, Елец, Кромы, Курск, Лебедянь, Ливны, Оскол, Царев-Борисов. Города-крепости соединялись между собой малыми укреплениями и «засечными чертами». «Засечные черты» представляли собой в 100 метров шириной полосы поваленных верхушками на юг деревьев, укрепленные валами. Вдоль всей черты располагались дозорные вышки и укрепленные пункты — остроги.

В 1635 г. Московское правительство начало грандиозные по своим масштабам строительные работы на новой линии — Белгородской черте, протянувшейся на 800 км от реки Ворсклы (приток Днепра) до реки Челновой (приток Цны). Это была сплошная укрепленная линия с вновь построенными десятками крепостей, с валами и рвами. Белгородская черта проходила от Ахтырки через Вольный, Хотмышск, Карпов, Белгород, Корочу, Яблонов, Новый Оскол, Усерд, Ольшанск, Воронеж, Орел, Усмань, Со-кольск, Добрый, Козлов до Тамбова. Строительство ее было в основном завершено к 1646 г., а доделки продолжались еще 10 с лишним лет.

И куда же бежали сотни тысяч беженцев с запада?

Казаки, крестьяне и мещане из Малороссии перемешивались с потоком переселенцев из центральных районов России. Активно участвовала в переселенческой политике и Русская православная церковь. Так, например, Святогорский Успенский монастырь на Донце ниже Изюма существовал уже в 1624 году. Раньше других селений был основан и Дивногорский монастырь на Дону в 7 верстах ниже Коротояка.

Откроем великолепное описание Российской империи, сделанное в 1725—1727 гг. обер-секретарем Сената Иваном Кирилловым. Вот, к примеру, описание «Белогородской провинции»: «Прежде разделения губерней до 710 году был украинский Белогородский полк или Белогородский разряд... А с 724 году все те украинцы положены в подушной оклад на полки армейские и гваризонные против крестьян, да с них же вместо помещикова дохода до 40 копеек з души и содержится на тех четырегравенных деньгах выбранная ис тех укранцов конная лантмилиция»[245].

Показать бы это описание самостийным историкам. То-то бы они радовались: оказывается, Белгород в 1725 г. был украинским городом! Увы, нет, не украинским, а украинным, то есть пограничным, и конная ландмилиция была пограничной охраной. Русский язык нужно знать, господа самостийники, — «Сидоров поехал ЗА границу: в Малороссию, в Германию, в Англию, а Петров — НА границу (на украину)»!

Отметим, что все фамилии, упомянутые Кирилловым в Белгороде, великорусские: воевода Петр Лачинов, купеческий фискал Иван Панкратов и т.д. А в Чугуеве к 1725 г. было 214 казаков из крещеных калмыков, из тех, которые в 1709 г. пришли к Полтаве с Аюк-ханом.

В уездах Белгородской губернии были пять донских слободских полков — Сумской, Ахтырский, Рыбенский, Изюмский и Харьковский. Все они с 1726 г. подчинялись Военной коллегии, то есть входили в состав русской армии. Кроме того, в Белгородской губернии дислоцировались четыре драгунских полка — Новгородский, Ингерманландский, Астраханский и Пермский. К ним были приписаны 241 076 душ в Белогородской провинции.