Читать книгу "Русь и Литва - Александр Широкорад"

В школьных учебниках истории вслед за нашествием татар следует отражение Александром Невским агрессии шведов и немцев, потом взаимоотношения с Ордой, ну а затем история, как московские князья собирали Русские земли в единое государство.

Пусть фрагментарность учебников истории в чем-то вещь неизбежная. Но, увы, и в многотомных монографиях отсутствует история южных и западных русских княжеств, начиная с 1240 г. К ним наши «мэтры» возвращаются лишь ко времени Богдана Хмельницкого, когда существуют пусть братские, но уже иные народы — белорусы и украинцы.

Возникают очевидные вопросы: откуда они взялись? Почему у них другой язык? да и вообще, что с ними было в течение четырех веков? Увы, эти вопросы повисают в воздухе. Еще в XVI–XVII веках московские цари и дьяки определили «магистральное направление отечественной истории», и все, что не соответствовало ему, попросту отбрасывалось. В результате сейчас не только в солидных монографиях, но и даже в архивах Российской Федерации можно найти лишь обрывочные сведения по четырем векам существования южных и западных русских княжеств.

Часть исторических документов была умышленно уничтожена по приказу русских царей, а большинство попросту погибло от небрежения. Ведь как бережно в Москве (а затем в Петербурге) хранили свои летописи. Вспомним, как немедленно после смерти Пушкина в дом на Мойке прибыли жандармы и опечатали все его бумаги. То же самое делалось и в отношении всех сановников и генералов. Их бумаги тщательно собирали и отправляли в государственные архивы.

В конце XVIII века в состав Российской империи вошли почти все русские земли, отторгнутые поляками и литовцами. Екатерина II имела полную возможность заполучить богатейшие городские архивы, а также частные архивы древних польских родов. Этому благоприятствовала и война с Речью Посполитой. Русские, от солдата до генерала, лихо экспроприировали имущество мятежных панов, от столовых приборов до карет и картин. Но никого не интересовали архивы Киевской, Смоленской, Волынской и других русских земель. Наконец, в 1815 г. на целое столетие Варшава стала частью империи. И опять же, ни правительство, ни чиновники, ни историки не заинтересовались древними документами русских княжеств.

Ларчик открывается просто. Эти документы не нужны были для обоснования «магистральной линии», а в отдельных случаях могли ей сильно повредить. Замечу, что не только русское правительство, но и значительная часть польской и русской знати не была заинтересована в изучении истории южных и западных русских княжеств.

Дело в том, что в XIX веке чуть ли не каждый пятый поляк был дворянином. В Польше несколько веков трудились еврейские конторы, которые мастерски подделывали родословные. Особенно легко и удобно было создавать легенды для родов, происходивших из Великого княжества Литовского. Понятно, магнаты с подделанными родословными как огня боялись открытия подлинных документов XIII–XVII веков.

Аналогичная ситуация была и в России. Там, к примеру, десятки знатных фамилий вели свои родословные от святого князя Михаила Черниговского. Естественно, каждое семейство имела подробное генеалогическое древо, начинавшееся со святого Михаила. Но при попытке собрать вместе родословные князей Одоевских, Оболенских, Горчаковых, Волконских, Барятинских и прочих получается куча разночтений. Сразу бросается в глаза хронологическая несуразность — удельные князья живут по 80–120 лет, причем, участвуют в битвах до последнего издыхания, и т. д. Понятно, что тут пропущены одно-два поколения. Надо ли говорить, что все эти лица также были заинтересованы в сокрытии исторической правды.

Александр Твардовский писал: «Кто прячет прошлое ревниво, тот и с грядущим не в ладу». Тяжелая расплата за историческое невежество пришла в 1991 г.

В этой книге автор попытался дать историю борьбы литовских и московских князей за обладание русскими землями. Вместе с тем автор посвятил отдельные главы истории Киевского, Черниговского и Смоленского княжеств, а также Галицкого королевства и Новгородской республики. Для этого пришлось пойти на некоторое нарушение хронологии повествования, а в ряде случаев допускать повторы.