Читать книгу "Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс"

— Вот это меня и выводит из себя, — нетерпеливо сказала Фредди. — Все стало ужасно ненадежным.

— Слишком много вещей сейчас приходится чинить и ремонтировать.

— Мне нравится, когда все идет по плану. Я люблю организованность.

— Значит, сюрпризы вам не по душе?

— Не такие, когда вы застреваете на несколько часов в какой-то глуши. Ну а как вы? Как ваш корабль? Все еще плаваете через Атлантику?

«Все еще плаваем», — подтвердил Льюис. Она почувствовала, что ему неприятна эта тема и стала лихорадочно соображать, о чем еще с ним заговорить, когда он внезапно сказал:

— Теперь я на эсминце. Там немного лучше — не чувствуешь себя таким беззащитным, как на корвете. Но мне все равно приходится нелегко — пускай и не в том смысле, в котором можно предположить. То есть самое худшее это вовсе не обстрелы, хотя приятного в них мало: по крайней мере, ты знаешь, что делать, и у тебя нет времени на размышления. Самое худшее — это ночные вахты; вот тут-то на меня нападает тоска. Чувствуешь себя так, словно ты — единственный человек в мире. Все вокруг серое, и, насколько хватает глаз, кругом одно море, на многие мили. В такие моменты я ощущаю… не знаю… какую-то безнадежность. Как будто ничего другого нет и никогда не будет.

— О Льюис, — мягко произнесла она.

— Прошу прощения. — Льюис улыбнулся. — Ужасные вещи я говорю, да? Пока мы встречались с Клер, я пытался разогнать тоску, думая о ней. Что я ей напишу — и все в этом роде.

— Если хотите, вы можете писать мне. Я знаю, это не то же самое, что писать ей, но если эти письма помогут вам отвлечься… Я сама очень люблю писать разным людям.

— Вы будете писать мне? Я был бы безгранично счастлив. Как мило с вашей стороны, Фредди. — Лицо его оживилось, но потом помрачнело снова, и он неодобрительно нахмурился. — Похоже, нервы у меня расшатались. Видели этих парней в пабах — как они напиваются до полусмерти, прежде чем вернуться к себе на корабль? Не хотелось бы стать на них похожим.

Фредди вспомнила флягу с ромом и то, как Льюис прикрыл глаза, отпивая глоток. Она вытащила из сумочки записную книжку и карандаш и написала свой адрес.

— Вот, держите, — сказала Фредди, вырвала страничку и протянула ему. — Пишите, когда захотите. Можете писать о чем угодно, я не против. Всегда приятно получить письмо.

Льюис сунул листок себе в карман.

— Вы много с кем переписываетесь?

— С Максом и Джулианом, конечно, и еще с несколькими девушками, с которыми познакомилась, когда работала в Лондоне. — Она сделала паузу, а потом добавила: — Иногда я пишу моей сестре Тессе, хотя и не знаю, доходят ли мои письма.

— А где она живет?

— В Италии. В последней записке, которую я от нее получила, говорилось, что она находится в поместье у своих друзей, к югу от Флоренции. — Фредди нахмурилась. — Я чувствую, что начинаю надеяться, и это, пожалуй, самое плохое. Я начинаю думать, что война когда-нибудь кончится. Раньше я не думала об этом: мне казалось, что война будет длиться вечно.

— Если Восьмая армия возьмет Тунис — а так, скорее всего, и получится, — Роммель будет вынужден сдаться. Северная Африка станет нашей, и мы сможем взяться за Европу. Вы считаете, что Италия будет следующей?

Фредди провела рукой по запотевшему стеклу — получилось окошко в форме арки.

— Похоже, все к тому идет? — Она повернулась к Льюису и улыбнулась. — Вы любите пироги? Жена Рея, Сьюзан, дала мне с собой несколько кусков свадебного пирога.

Они съели пирог, сидя в неподвижном поезде и наблюдая за тем, как небо темнеет до цвета прусской лазури. Льюис опустил затемняющую штору, и они обсудили заманчивую перспективу выйти из вагона и прогуляться по полю — оказывается, им обоим этого очень хотелось.

— Держу пари, как только мы отойдем подальше, — заметил Льюис, — эта развалюха тронется с места.

Потом они взвесили возможность ночевки в поезде: Льюис слышал, как однажды состав из-за бурана на целую неделю застрял где-то в Кумбрии. Разговаривая с ним, глядя, как быстрая озорная улыбка мелькает на его лице, когда он говорит что-нибудь забавное, Фредди подумала, что поездка перестала казаться ей утомительной и скучной — она была не против, чтобы поезд так и стоял неподвижно в сгущающихся сумерках на равнине еще много часов.

Однако в конце концов паровоз поднатужился, словно набрав в легкие побольше воздуха, и состав стронулся с места. День был долгий; от мерного перестука колес у Фредди начали слипаться веки. Когда поезд въехал на станцию Нью-стрит и она открыла глаза, Льюис сидел рядом и ее голова покоилась у него на плече.

— Мне показалось, вам не помешает подушка, — сказал он.

— Спасибо. — Сонная, Фредди встала на ноги. Пока она застегивала жакет, он снял ее саквояж с верхней полки и открыл перед ней дверь купе.

— Я вам напишу, — сказала она.

Они пожали друг другу руки. Фредди спустилась на платформу и пошла к выходу. У турникета она вдруг услышала за спиной быстрые шаги. Обернувшись, Фредди увидела Льюиса, пробиравшегося к ней через толпу.

Ликование накрыло ее словно волной.

— А как же ваш поезд? — спросила она.

— К черту поезд. Я понял, что хочу провести остаток вечера с вами. Вы не против, Фредди?

Она покачала головой.

— Конечно, нет.

— Отлично. Я надеялся, что вы так скажете.

Они стояли на платформе лицом к лицу. Льюис взял ее за руку. Паровоз двинулся вперед, из трубы вырвалось облако пара, и поезд отъехал от станции.

Льюис смотрел ему вслед, пока он не превратился в темное пятно, окутанное дымом. Потом он рассмеялся.

— Наверняка будет следующий.

Фредди настояла на том, чтобы проверить расписание, прежде чем уйти.

— Я не хочу, чтобы вы целый месяц чистили картошку — или что там еще заставляют делать моряков, которые побывали в самоволке. — Поезд на Ливерпуль отправлялся через час.

Она взяла его под руку, и они вместе вышли на улицу. Недалеко от вокзала располагался небольшой отель. Бар отеля напоминал пещеру — с высоким потолком и стенами, выкрашенными грязноватой бежевой краской. Стойка из красного дерева была вся поцарапана, на пианино, стоявшем возле стены, остались кружки от стаканов. Солдаты, моряки с девушками и бизнесмены с атташе-кейсами стояли возле стойки и разговаривали; некоторые дремали, присев на чемоданы, или устраивались за столиками, коротая время за напитками и сигаретами.

Льюис подошел к бару и вернулся с двумя бокалами.

Фредди сказала:

— И часто вы так делаете?

— Отстаю от поезда? Достаточно редко. Боюсь, я забыл, что вы не любите сюрпризы.

— Не все. Некоторые мне нравятся.

— Лучший сюрприз, который судьба преподнесла мне за последнее время, — это наша случайная встреча в купе. — Он обвел глазами бар. — Местечко не самое привлекательное, так что я прошу прощения. В следующий раз надо будет подыскать что-нибудь посимпатичней.