Читать книгу "Иностранец ее Величества - Андрей Остальский"

И вот я призадумался. Конечно, не дай бог такого, но если бы сегодня вдруг повторилась история с затонувшим «Титаником», как бы вели себя оказавшиеся на борту британские граждане? Так же, как в 1912 году, или иначе?

Тогда многие мужчины-британцы погибли, потому что вежливо и терпеливо ожидали места в спасательной шлюпке. Зато у детей и женщин благодаря этому было на семьдесят процентов больше шансов спастись.

Уцелевшие в катастрофе дамы рассказывали, что мужья посадили их в спасательные шлюпки, а сами вернулись на борт «Титаника». Некоторые говорили, что им нужно «выкурить сигару и побеседовать с друзьями». Но это, конечно, был лишь предлог для того, чтобы не занимать мест в спасательных шлюпках, пока не все женщины и дети были эвакуированы.

Один английский джентльмен, убедившись, что его жена вне опасности, спустился в каюту за смокингом и сигарой: решил переодеться и умереть «прилично одетым» и наслаждаясь до последней секунды любимой «гаваной».

Итак, самоотверженная забота о спасении женщин и детей. Плюс отсутствие истерик, слез и криков (или ничтожно мало всего этого) перед лицом неминуемой гибели.

Почему-то мне кажется, что, если бы поставить такой «эксперимент» в Англии сегодня, результаты оказались бы гораздо хуже… Хотелось бы ошибиться..

Может, действительно все дело в том, что слишком много стало в Британии людей, которым непонятны язык, традиции и культура, таких, которым не поможет никакой словарь…

Премьер-министр Дэвид Кэмерон вызвал немалый переполох, заявив, что официально проводившаяся годами политика так называемого мультикультурализма потерпела полный крах. Суть ее сводилась к тому, что нехорошо заставлять иммигрантов ассимилироваться: пусть цветут все цветы, пусть этнические общины сохраняют свои отдельные культуры… Одним из самых пугающих последствий такой политики стало появление и развитие стойких, замкнутых и часто даже просто враждебных английской среде групп, социокультурных «гетто», активно отрицающих и английский образ жизни, и моральные ценности. Неудивительно, что дело доходит и до презрения к закону: внутри некоторых мусульманских общин фактически действует шариат, женщины лишены многих прав, теоретически гарантированных каждой жительнице Великобритании. Практикуются самосуд, так называемые убийства чести, когда отцы убивают дочерей, посмевших влюбиться вопреки родительской воле. С печальными результатами политики мультикультурализма многие связывают и усиление тенденций исламского радикализма и даже терроризма (хотя это уже проблема более сложная и многослойная).

Но то, что произошло в августе 2011-го, наглядно продемонстрировало стране и миру, что главная проблема сегодняшней Британии не мультикультурализм и не иммиграция, а нечто совсем иное — «гетто», в котором своей, отдельной от всего общества жизнью, живут «подонки».

«Подонки» не в ругательном, а в изначальном смысле слова. Те, кто обитает на социальном дне. Здесь никто не голодает и не ходит без одежды. Здесь у людей есть лэптопы и «Блэкберри», у некоторых даже машины.

Хватает денег на сигареты и наркотики. Но чего на дне нет, так это работы. Во многих случаях уже три поколения живут исключительно на пособия. Не видно ничего в будущем, к чему можно было бы стремиться. У подростков там есть один только способ обрести некое подобие смысла жизни и самоуважения — присоединиться к молодежным уличным бандам, откуда прямая дорога в тюрьму и в профессиональные гангстеры. Безделье развращает, долгая, многолетняя праздность развращает абсолютно. И это вина не только и не столько самих «подонков» — государство и общество на протяжении десятилетий откупались от проблемы безработицы социальными пособиями, закладывая под свое будущее бомбу замедленного действия.

Дно — это отдельная страна, даже другая планета, не имеющая ничего общего с остальной Британией. Причем дело совсем не в цвете кожи. И вот дно восстало, и стало понятно, что надо срочно что-то с ним делать наконец. Но легко сказать… Простых, одномоментных решений не существует.

У нас на благословенной Кентщине всего этого пока гораздо меньше — и отдельных общин, и радикализма, и хулиганства. Процент национальных меньшинств здесь заметно ниже, а если встречаются разбушевавшиеся подростки, то их все еще можно приструнить, особенно не опасаясь за последствия. В августе 2011-го погромы нас не коснулись. Но, боюсь, недалек тот день, когда и наши края начнут догонять столицу…

Но в целом и у нас пьяниц стало больше, а настоящих бесстрашных джентльменов — меньше.

Одновременно уменьшилось также число настоящих английских пабов. Помимо пива, эля, чая британцы то и дело пьют капучино и латте в несусветных количествах, а двадцать лет назад и слов-то таких здесь не знали. Теперь же итальянские кофейные машины имеются в любом кафе и даже в самих пабах (вот уж невообразимое святотатство!). Причем отнюдь не только в столице, но везде, в том числе и у нас в Фолкстоне. Когда мы еще только переехали сюда из Лондона, в городе не было ни одного современного кафе. Потом появилось сразу несколько.

И в супермаркетах, и в заведениях общепита стало в несколько раз больше всякой иностранной еды. Суши, сашими на каждом углу.

Зато простоватая, но добротная, по-домашнему приготовленная, натуральная английская еда становится редкостью.

Лучший «фиш-энд-чипс» (рыба в легком кляре с жареной картошкой) во всем городе делают у нас эмигранты с Кипра… А ведь это, можно сказать, главное народное блюдо Англии, выручавшее британцев в тяжелую годину — во времена войн и послевоенной разрухи. Благодаря запеченной треске удалось избежать и массового голода, и цинги, и авитаминоза…

А лучший кофе (на мой лично вкус) делают в кафе «Ла Делиция». Название у него итальянское, но хозяин — алжирец, очень обаятельный и интеллигентный человек, я иногда перекидываюсь с ним парой арабских фраз. Типа: «Как дела?» Или: «Ну как вам события в Ливии?» Но он блестяще, на уровне родного, владеет также английским и французским, и мы тут же переходим на европейские наречия. И о чем же, как вы думаете, мы беседуем с ним через несколько лет знакомства и после литров выпитого в его заведении кофе? Ну, конечно же, о погоде, о чем же еще! Два англичанина, понимаешь…

Британцы моего поколения ворчат: им кажется, что страна отправляется к собакам. The country is going to the dogs — так буквально они чаще всего и говорят. Но двадцатилетние смотрят на «старье» с изумлением. Настоящим хитом в английском Интернете стала переписка между некоей миссис Бурн (весьма почтенного возраста) и двадцативосьмилетней невестой ее приемного сына. Фредди Бурн привез свою любимую в родовое гнездо на уик-энд, чтобы представить своей мачехе. Но встреча закончилась плачевно. После отъезда молодых миссис Бурн отправила своей потенциальной невестке по электронной почте послание, начинающееся словами: «Давно пора объяснить Вам, что такое хорошие манеры, поскольку Вы не имеете о них ни малейшего представления». И далее: «Оказавшись в гостях, нельзя объявлять громогласно, что Вы будете есть, а чего не будете… Недопустимо также валяться допоздна в кровати, находясь в доме, где все рано встают…» И так далее и тому подобное.