Читать книгу "История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века - Ричард Хелли"

элитного пехотного корпуса стрельцов. Эта пехота хорошо сочеталась с поместной конницей, которая была введена не в результате каких-либо технических изменений, а скорее для получения максимальной поддержки со стороны примитивного крестьянского хозяйства. Мобильные крепости, «гуляй-города», имели особое значение для совместных боевых действий стрельцов и конницы. Третий этап включал в себя оптовый ввоз западных военных технологий и тактики. В России не хватало специалистов из среднего сословия горожан, которые могли бы повлиять на эту революцию, и для ее совершения приходилось полагаться на иностранных наемников. Ни стрельцы, ни поместная конница были не в состоянии приспособиться к изменившейся обстановке третьего этапа. Однако государство, чтобы не погибнуть, должно было отреагировать на новые вызовы «пороховой революции» введением новшеств или приспособиться к ним. Московия оказалась в состоянии ответить на военный вызов Запада, даже ценой дискомфорта бывшей военной элиты, которая, как минимум, частично была обездолена. Каждый этап все более удорожавшейся «пороховой революции» должен был оплачиваться крестьянами через трудовые повинности, налоги наличными деньгами и натурой и, наконец, рекрутами. Крепостное право также стало частью пороховой революции.

Глава 13

Сохранение крепостного права

В предыдущих главах прослеживалось закрепощение крестьянства, подъем среднего служилого сословия и влияние внедрения пороховой технологии в Московской России.

В этой главе мы обобщим эти события и покажем, почему «пороховая революция» не положила конец крепостному праву, как это произошло с поместной конницей.

Закрепощение развивалось в три-четыре этапа. Во время двадцатипятилетней междоусобной войны в царствование Василия II (1425–1462) отдельные монастыри, превратившиеся в крупные хозяйства, которые нуждались в большом количестве рабочей силы, получили от государственной власти право ограничивать выход своих крестьян в период Юрьева дня (26 ноября). Это являлось политической уступкой в период нехватки рабочей силы за услуги, оказываемые конкретным монастырем; также это делалось для получения поддержки со стороны этого монастыря. Междоусобная война началась из-за споров о правомерности престолонаследии, то есть кто должен был стать великим князем Московским. В прошлом такие вопросы хан решал, но теперь это осталось в прошлом, так как гегемония татаро-монголов пришла в упадок. Противоборствующие стороны могли разрешить этот вопрос войной. В процессе междоусобицы сторона Василия II ограничила некоторые свободы крестьян, чтобы заручиться поддержкой монастыря.

По причине, которую трудно установить, ограничение свободы было применено ко всем крестьянам Судебником 1497 г. После 1497 г. большинство крестьян могли переходить только один раз в году, заплатив небольшую плату помещику. Это отнюдь не закрепощало крестьян, которые, по-видимому, не протестовали против такого ограничения и продолжали свободно передвигаться до 1570-х и даже в 1580-х гг. Едва ли случайно, что крестьянские переходы не являлись в это время полностью ограниченными, ибо не имелось органа, проводившего в жизнь данный указ. Пока свободная земля была доступна, ограничение выхода стало возможным только с поступательным развитием центральной администрации. В отсутствие реальной централизованной системы суда и развитой системы делопроизводства правительство могло надеяться на сокращение крестьянских выходов лишь до времени, наиболее удобного для всех заинтересованных сторон – крестьян, помещиков и сборщиков налогов. Тем не менее правительство постепенно привыкало к мысли, что оно может ограничить мобильность крестьян.

Под конец XV в. начало формироваться среднее служилое сословие. Это были новые военные кавалерийские силы, вооруженные луками и стрелами, представителям которых правительство выделило земельные участки за их лояльность. Чтобы это сословие могло приносить пользу, их земли должны были быть заселены крестьянами, которые платили им ренту. К середине XVI в. среднее служилое сословие стало главной военной силой Московского государства. Это привело к общему повышению статуса магнатов вместе с некоторыми их привилегиями.

Во второй половине царствования Ивана IV (1565–1584) на Московию обрушился ряд бедствий. Крупнейшими из них стали Ливонская война (1558–1583) и опричнина (1565–1572). В результате наступили тяжелые времена для крестьян, которые покинули некоторые ключевые районы, особенно земли, закрепленные за представителями среднего служилого сословия. Это, в свою очередь, обернулось для них настоящей катастрофой, потому что служилое сословие не могло выполнять свои функции без стабильного наличия крестьянского труда. Оно только начало приобретать контроль и личную заинтересованность в своих служебных земельных владениях. У среднего служилого человека имелось на содержании не более полдюжины крестьянских дворов, и любая потеря налогоплательщиков становилась для него серьезным финансовым ударом. Если бы служилому человеку не предоставлялись имущественные права на эти несколько конкретных крестьянских дворов и был бы найден какой-либо иной способ финансирования армии, например наличными деньгами, как некогда советовал Иван Пересветов, то реакция на нехватку рабочей силы в поместьях могла быть иной, а могла бы и вовсе не наступить.

Правительство, стремившееся к регулированию крестьянских выходов, делало единственное, что оставалось в его силах: оно запретило крестьянам выход вообще. Это была «временная» мера, вступившая в действие в 1581 г. в некоторых районах. Эти так называемые Урочные лета распространились на 1580-е гг. В 1592 или 1593 г. Борис Годунов, в поисках поддержки в борьбе за престол, издал указ, запрещавший всем крестьянам выходить до особого распоряжения. Экономика страны все еще находилась в бедственном положении, и, несомненно, среднее служилое сословие желало, чтобы любые выходы с их земель были ограничены, поэтому царь Борис пошел им навстречу. В результате конные ратники стали еще меньше интересоваться воинской службой и больше заниматься своим хозяйством.

Не все группы жаждали ограничения выхода, поскольку крестьяне имели тенденцию переселяться в более крупные имения, принадлежавшие знатным боярам и монастырям. Царь Борис также нуждался в их поддержке в своем стремлении к престолу, поэтому он согласился (также ив 1592 г.) установить пятилетний срок сыска крестьян, переселившихся в другие места в нарушение запрета. Это означало, что беглые крестьяне, которым удавалось в течение пяти лет (что в России было несложно) избегать обнаружения их законным владельцем, становились свободными людьми.

Принесшее большие беды и страдания народу Смутное время мало повлияло на закрепощение. Большинство драконовских мер Шуйского имело лишь краткосрочное воздействие на крестьянство. В тот период, когда множество людей и учреждений сильно пострадали от потрясений Смуты, два богатых монастыря, оказавшихся в центре катастрофы, по-видимому, оказались теми институтами, которые подняли крестьянский вопрос после 1613 г. Троице-Сергиеву монастырю был дарован исключительный девятилетний срок для сыска беглецов. Именно этому монастырю в течение следующих десятилетий надлежало значительно выиграть от короткого срока, необходимого для подачи иска о возвращении беглецов. Если бы настоятели монастыря обладали хоть какой-нибудь памятью или дальновидностью, они бы сообразили, что многолетний поток крестьян двигался в их сторону, что они скоро вернут себе своих работников и что исключительная привилегия, о которой они просили, может действовать только им в ущерб. Однако предвидение будущего никогда не