Читать книгу "Эшафот забвения - Виктория Платова"

* * *

….Я сидела в ободранной и разгильдяйской ванне Лапицкого –разительный контраст с вылизанным домом Митяя. Я сравнивала совершенно невольно– и снова приходила в глубокое отчаяние. Я была почти уверена, что Митяя нет вживых, что больше никто так, как он, не коснется моего тела и не зажжет в немогонь.

Набирая мне ванну. Костя не пожалел какой-то дешевойпольской пены, которая выдавала себя за немецкую, но и ее хватило, чтобы укрытьменя от равнодушно-цепких глаз Лапицкого. Он сидел на полу против меня с чашкойкофе и прихлебывал его маленькими глотками. Рядом со мной же, на скользком краюванны, стояла початая бутылка водки. Я выпила добрых три четверти и даже незахмелела.

– Может быть, закусь принести? – в который раз спросилЛапицкий. – У меня сало есть.

Я вспомнила свой первый визит к Лапицкому – тогда тоже былосало.

– Не нужно.

– Смотри, а то надерешься.

– Я не пьянею. Ты же сам меня учил.

– Да, я многому тебя учил. А ты хорошо меняотблагодарила.

– Не стоит говорить об этом. Ты был нечестен со мной ссамого начала. Неужели ты действительно думал, что тебе удастся слепить из менязаконченную суку?

– Самое смешное, что я и сейчас так думаю. Тебе женравилось делать то, что ты делала, я помню это. Ни у кого из людей, с которымия работал, не было такой по-настоящему сучьей сути, такого огня в крови. Такогопрезрения к общепринятой морали. Ведь это была ты, правда?

Неубиенная карта, он прав, то ощущение полноты власти надлюдьми сводило меня с ума, я помню эту почти животную страсть к вероломнойигре, которой я отдавалась целиком. Будь ты проклят. Костя Лапицкий, ты до сихпор не хочешь отступиться.

– Нет. Я не такая. – Он все-таки спровоцировал меня, ия добавила пошлым голосом затрапезной чтицы из затрапезного клуба:

– Я не такая, я жду трамвая, ты любишь толстых, а яхудая.

– Ты жива только потому, что я хотел этого. Ты живатолько потому, что я тебя прикрыл.

– Напрасно ты меня прикрыл. Я этого не стоила.

– Стоила. Зачем убивать породистое животное, если имможно любоваться в свободное от работы время? А если повезет, то и случить егос кем-нибудь подходящим для улучшения породы.

– Я уже давно не породистое животное. Разве ты невидишь?

– Твои обычные уловки, – уверенно сказал Лапицкий.Неужели он всерьез решил соблазнить меня прошлой жизнью?

– Я пришла к тебе не за этим.

– В этом тоже вся ты. Иметь наглость явиться ко мнепосле всего, что произошло…

– Я честно отработала на тебя, – сказала я с невестьоткуда взявшимся цинизмом, – ведь Леща в свое время вы получили только с моейпомощью. И альфафэтапротеин.

– Ну, Лещ нас всех обставил. Чиркнул плавниками и уплылв небытие. Не без твоей помощи, я так думаю. Скользкий тип, я всегда этоподозревал.

– Ты мне нужен. Раз уж ты появился. Эти убийства – моеличное дело.

– Не сомневаюсь, все убийства – твое личное дело. В нихты всегда преуспеваешь.

Я вытащила руку из воды, взяла бутылку водки и сделаланесколько крупных глотков.

– Мылом занюхай, – посоветовал мне Лапицкий, – оченьхорошее вкусовое сочетание.

– Ты мне нужен. И знаешь почему?

– Догадываюсь.

– Тебе наплевать на то, будет ли доведено расследованиедо конца или нет. У тебя свой интерес. Ты можешь запросто скрыть от вялогоправосудия кое-какие факты, если тебе будет нужно. Ты можешь использоватьзапрещенные приемы. У тебя что-то есть на Кравчука?

По лицу Лапицкого пробежала тень.

– Нет. С чего ты взяла? Он проходит по делу каксвидетель. Все остальные – тоже. Пока.

– Тогда что там делаешь ты?

– Я теперь рядовой оперативный сотрудник, я же говорилтебе. История с тобой вылезла мне боком.

– Оставляю твою ложь на твоей же совести. Я предлагаютебе сделку.

– Ты – мне? – Лапицкий расхохотался. – Да кем ты себямнишь? А за сделку с работником правоохранительных органов – сама знаешь.

– Породистым животным, – просто сказала я. – Сейчас уменя есть выход на Кравчука. Рискованный, но есть.

Ведь именно он тебе нужен? И если бы этого убийства актрисыне было, его бы стоило придумать, правда? Может быть, ты его и организовал,чтобы вскрыть группу изнутри?

Видишь, Костик, я тоже не разучилась провоцировать, АннаАлександрова, вскормленная тобой, все еще живет во мне…

– С чего ты взяла, что мне нужен Именно он?

– Он бывший чекист. Довольно состоятельный человек.Зачем состоятельному человеку идти директором съемочной группы, пусть даже итакого сногсшибательного режиссера, как Братны. Сплошная головная боль. Ипотом, он ничего не смыслит в кино, Братны сам везет этот воз.

– Двужильный парень, – заочно одобрил Братны Лапицкий,– и вообще занятная личность. Так окучил наших ребят, что они, бедняги, сами непонимали, что творят. И это серьезные следователи со стажем… Если бы он сказалим, что старуха сама воткнула нож себе в спину или сделала себе харакири, – онибы подтвердили это документально. И сами бы подобрали недостающие улики. Киноего попутало, ясно. Похоже, он и вправду гений, мать его. Во всяком случае, слюдьми он может делать все, что угодно.

Я вспомнила магнетические глаза Братны, они могли бызаставить меня сделать что угодно. Они и заставили меня сделать это. Еваотнеслась к этому совершенно безропотно, но вот сучка Анна Александрова – онабы взбунтовалась. Она приревновала бы мир к этому надменному гению.

– Ну, положим, не со всеми. – И я нынешняя не смогласкрыть ревности, ее нотки проскользнули в моем голосе.

– Да ты никак его ревнуешь? – умилился Лапицкий.

– Только в общечеловеческом смысле, – ушла от ответа я.

– А говоришь, что изменилась, – тотчас же уличил менякапитан, – это и есть честолюбивый сучизм в чистом виде.

– Мне наплевать на то, что ты обо мне думаешь.

– Конечно, тебе всегда и на все было наплевать.

– Не всегда, – тихо сказала я и тотчас же вспомнилааккуратно стриженный затылок Митяя в машине. – Сейчас мне не наплевать.

– Что, пепел кобелька стучит в твое сердце? Хотел бы я,чтобы меня так любили.

– Тебя невозможно любить, Лапицкий. Ты поможешь мне?

– Хочешь обменяться информацией? – Он сдался.

– Да. Я рассказываю тебе все, что знаю, а ты – все, чтопосчитаешь нужным. Потом сложим наши знания. Такой расклад устраивает?