Читать книгу "Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв. - Антология"

родовыми могилами! Увидя Чхунгёна, они стали приветствовать его:

— Много раз мы, ничтожные, грабили чужое добро под началом прежнего господина атамана, а вот на такое удивительное, необыкновенное дело, как в этот раз, ходили впервые! И уж теперь — пусть даже нам угрожает смерть — мы будем выполнять все приказы господина атамана! И каким бы трудным ни было дело — пусть он только изволит приказать!

Так восхваляли они его очень долго. А Чхунгён поблагодарил их и ответил:

— Я хоть и устроил так, что мы захватили пустячок, однако это еще нельзя назвать настоящим делом. Если и впредь кто-нибудь из вас приметит хорошее местечко, где можно поживиться, то, как следует все разузнав, должен немедленно доложить мне. Только надо высмотреть какое-нибудь место побогаче — пусть его даже труднее будет ограбить, чем это. Разве не чудесно разок-другой удачно обобрать кого-нибудь да запасти ценных вещей на всю жизнь? А грабить по мелочам да еще при этом убивать людей — только зря рисковать собой. Конечно, наш стан очень трудно обнаружить, но пусть лучше нам не угрожает опасность. Кстати, напрасно мы так долго стоим на одном месте. Надо бы найти другое подходящее местечко и как следует там укрепиться. Для этого нам, конечно, понадобится много денег. Поэтому все, что вы принесли в этот раз — деньги, золото и серебро, — сохраните: пригодится нам для какого-нибудь важного дела. Аккуратно сложите все в кладовую и заприте на замок. А деньков через пять непременно подыщите еще что-нибудь подходящее и доложите мне!

Разбойники радостно согласились с ним и, уходя, восклицали:

— Разве есть для нас что-нибудь невозможное теперь, когда новый атаман придумывает такие удивительные хитрости?!

И каждый стал думать о таком месте, где можно было бы награбить побольше всякого добра.

А Чхунгён, кроме того, на следующий день объявил им:

— Если кто-нибудь из вас отыщет богатый дом, и мы ограбим его без помехи, то этот человек получит в награду третью часть. И всем остальным будет дана хорошая доля. Помните об этом и делайте, как я велю!

При старом атамане разбойники ни о чем подобном и не слыхали. Поэтому после слов нового атамана они заплясали от радости. И теперь, если бы им даже грозила смерть, они все равно не захотели бы от него отказаться!

Однако Чхунгён, желая как следует узнать настроение обитателей стана, тайком подошел к тому месту, где они развлекались, собравшись все вместе, и стал подслушивать. Тут окончательно убедился он в том, что все разбойники очень хвалят его, и нет ни одного, который был бы им недоволен. Порадовавшись, он подумал: «Как твердо верят в меня эти негодяи! Теперь уж можно совсем не беспокоиться!» Он вернулся к себе и несколько дней отдыхал.

Но вот явился к нему один разбойник, распростерся перед ним на земле в поклоне и доложил:

— Несколько дней назад слышал я, ничтожный, ваше приказание. Уже тогда я знал одно место, о котором надо было бы доложить вам. Но сколько я ни думал об этом деле, мне все казалось, что оно очень трудное. Потому-то я и не доложил вам тогда о нем. Но потом, поразмыслив как следует, я решил, что вы, господин атаман, непременно придумаете какую-нибудь ловкую хитрость, когда, как говорится, люди появляются и исчезают, будто божества или бесы! Соблаговолите же выслушать меня. В этой провинции когда-то был большой постоялый двор, который содержал некий весьма почтенный мошенник по имени Пэк Тончжи. Скопил он тогда всякого добра на несколько сот тысяч лян. А теперь он снова взялся за старое. Построил на большой дороге огромный дом и, бывает, вечерами принимает по нескольку сот людей с лошадьми. Частенько останавливаются там и богачи. Этот постоялый двор расположен в очень большой деревне, и потому грабить его опасно. Если только нас поймают, то не успокоятся даже после того, как по десять раз перережут глотку каждому! Вот потому-то я и не осмеливался докладывать вам. С другой стороны, если бы нам удалось обчистить этот постоялый двор, то все в нашем стане смогли бы разбогатеть. Вот что я хотел доложить вам!

Чхунгён выслушал его и громко воскликнул:

— Здорово! Сказал бы об этом раньше, так мы повременили бы с домом чинса Кима и занялись бы сначала этим, поистине, стоящим делом! Так деревня, говоришь, там большая, постоялый двор стоит на проезжей дороге, и в нем останавливается много богатых проезжих? Ну ладно, я хорошенько все обдумаю. И если это дело нам удастся, то каждый в нашем стане будет обеспечен на всю жизнь, а твоя заслуга в этом будет, конечно, немалой. Теперь же все ступайте и ждите моего приказа.

Разбойники, услышав его слова, запрыгали от радости и закричали:

— Ну, на этот раз у нас тоже хорошенькое дельце будет! Лет десять мы сможем в праздности и довольстве проводить время.

Словом, все они очень обрадовались. А через три дня Чхунгён приказал собрать всех людей во дворе и обратился к ним с речью:

— Один знаменитый полководец древности говаривал: «Как добудешь тигрят, если не войдешь в логово тигра?» Этим он хотел сказать, что если побоишься опасности, то дела не сделаешь. Однако не стоит подвергать себя напрасному риску. Ведь обычно мы действуем так: под покровом ночи перелезаем через ограду и, продырявив стены и разобрав крышу, начинаем грабить. Но вдруг хозяин услышит, вдруг поднимет тревогу? Тогда нам будет очень трудно скрыться: помешают и высокая ограда и глубокие канавы вокруг постоялого двора. И если кого-нибудь из нас поймают, то большим счастьем будет, если его убьют сразу! Но его, конечно, не убьют. Свирепые чиновники из сыскного ведомства станут пытать его. Они свяжут ему руки и ноги, будут прижигать ему тело раскаленным докрасна железом и промасленной бумагой, нещадно бить палками. А уж если человек подвергнется всем этим ужасным пыткам, то каким бы сильным и выносливым он ни был, ему ничего не останется, как выдать остальных. А раз так, то и те, которых не схватят, ни на минуту не будут спокойны, не смогут ни есть, ни спать. В постоянном страхе будут они высматривать, не из сыскного ли ведомства идут к ним, не тюремщик ли. И даже в высоких просторных жилищах, разодетые в расшитые шелковые одежды, с целыми горами денег и риса, они всю жизнь будут испытывать острую тревогу, которая на десять, а то и на все двадцать лет может сократить жизнь! Разве можно постоянно переживать такие страхи ради какой-то жалкой