Читать книгу "Обладание - Мэдлин Хантер"

Этой волшебной ночью он взял ее еще три раза, и лишь после этого они уснули. Каждое их соитие было фантастическим сном со своим неповторимым удовольствием. В последний раз Мойра, обмякнув, рухнула на него, изнемогая от неземных ощущений. Ее последним счастливым воспоминанием было то, что она лежала, прислонившись щекой к его груди, а сильные руки крепко обнимали ее.

Глава 18

Мойра протиснулась между людьми, толпившимися на зубчатой стене и посмотрела вниз на Аддиса.

Он стоял рядом с мэром Лондона, окруженный членами городского управления и дворянами, терпеливо смотря на Стренд в сторону Вестминстера. Лондонцы столпились на стене, примыкавшей к Ньюгейтской тюрьме, тесня лучников, расставленных для защиты их командиров, стоявших внизу.

Она была счастлива, что Аддис не уехал на север, как планировал, когда пришла весточка, что Изабелла высадилась на берег. Мэр выяснил, что Ричард набрал больше двухсот солдат из графств, окружавших Лондон, и решил, что эта неожиданная маленькая армия будет более полезна для защиты Лондона, чем если присоединится к баронам, перешедшим на сторону королевы. Когда он и Томас Уэйк попросили Аддиса де Валенс остаться и помочь городской страже, рыцарь согласился.

Эта просьба оказалась разумной, но по другим, не столь очевидным причинам. Город воспринял новость о неминуемом свержении короля оргией ликования. Но возбужденные люди могут легко превратиться в непокорную толпу, поэтому только достаточное количество вооруженных воинов с городскими гербами на рукавах помогали поддерживать некое подобие порядка. Время от времени войску Аддиса приходилось подавлять насилие. За последние два дня он подолгу отсутствовал, помогая командовать и расставлять стражу, возвращаясь в забаррикадированный дом только для того, чтобы немного поспать. Когда он приходил, днем или ночью, Мойра использовала любую возможность и ложилась рядом с ним, пока он дремал.

Стренд, улица, соединяющая Ньюгейтскую тюрьму с Вестминстером, оказалась безлюдной. Мойра пробила себе дорогу и встала возле высокого лучника.

— Что-нибудь видно?

— Нет. Пока нет. Если он появится, то очень скоро. Последний посыльный сказал, что королеве осталось всего полдня пути.

— Возможно, король не знает, какая опасность его поджидает?

— Знает. У него такие же шпионы и посыльные, как и у нас.

— Может быть, он будет сражаться в замке. Лучник усмехнулся:

— С кем? Люди, работающие в городе, сказали, что как только весть о высадке королевы достигла нас, придворные бросились бежать из Вестминстера, как будто в здании занялся пожар. С ним вряд ли кто-то сейчас остался, у него нет армии, ждущей его приказаний. Нет, он попытается найти прибежище в городе.

Она посмотрела вниз, на черную шевелюру высокого мужчины, стоящего рядом с мэром. На нем не было доспехов, и его единственным оружием был висевший на боку древний меч Барроуборо.

— А мэру и остальным не грозит опасность, как ты думаешь?

Он пожал плечами и погладил свой арбалет.

— Ворота не откроются, что бы ни происходило внизу. Мы — те, кого расставили здесь, наверху, — самые лучшие воины из тех, кто есть в городе, миледи, и у нас приказ убивать всех, кроме короля, если мэр и лорды будут атакованы.

Понимание того, что Аддис будет должным образом отмщен, ее не успокоило. Она знала, почему мэр хотел, чтобы он был с ним рядом. Дело не в том, что Аддис командовал двумястами воинами, помогающими защищать городские стены; гораздо важнее то, что он был сыном Патрика де Валенс и кровным родственником последнего графа Пемброкского — наследником обоих высоких титулов с владениями, дарованными непосредственно короной. Благородное происхождение делало его присутствие более чем важным при любом столкновении с королем Эдвардом. И все же ей было жаль, что он оказался дома, когда за ним прислали. В результате ему приходится защищать стены Лондона, а не атаковать ворота замка Барроуборо.

— А вот и они, миледи. Приближаются медленно. На их месте я бы летел, как будто сам дьявол гонится за мной по пятам.

С самого начала он называл ее миледи, и она не стала поправлять его. В последнюю неделю она действительно выглядела, как настоящая леди, потому что Аддис потребовал, чтобы она носила шелковые и бархатные одежды из сундука его матери. Прищурившись, она рассматривала приближающийся вдалеке кортеж.

Группа возле ворот заметила всадников. Аддис повернулся, поднял голову, нашел ее среди толпы и знаком приказал спуститься со стены.

Она проигнорировала его требование. Она не собиралась упускать его из вида ни на секунду. Ее сердце переполняли любовь и тревога, которые становились тем сильнее, чем меньше делалось расстояние, отделявшее короля и его роскошно разодетых советников от ворот.

До того как в городе начались волнения, им перепала прекрасная неделя любви. Два дня они упивались одиночеством, потом из Саутворка начали прибывать посланные Ричардом люди. Даже тогда они проводили время вместе, наслаждаясь долгими прохладными ночами в объятиях друг друга, пытаясь вместить бушевавшую страсть и нескончаемые разговоры в выделенный им драгоценный отрезок времени.

Некоторые воспоминания заставили ее покраснеть и улыбнуться. Те ночи были наполнены невероятным удовольствием, так как Аддис действительно стремился познать ее так, как мужчина может и должен познать женщину. Иногда утонченно, иногда примитивно. Часто поразительно. Всегда осторожно. Он ни разу не причинил ей боли, но при этом никогда ничего не спрашивал, командуя ее телом и страстью, устанавливая права обладания, переданные ему во временное пользование.

Она тосковала по нему последние два дня. А скоро ей придется скучать намного больше. В тот самый момент, пока она стоит здесь, Ричард готовит войско к выходу из города.

Она рассмотрела в группе короля. Он ехал между Деспенсерами, одетый в сверкающую длинную темно-синюю мантию, украшенную драгоценными камнями. Он держался в седле прямо, но даже на расстоянии было заметно, что его величество дрожит от страха и гнева.

На стене воцарилось молчание. С полсотни всадников остановились в двадцати футах от Аддиса. Новость мгновенно разлетелась по городу, и праздничный гул на улицах за ее спиной заметно смолк. Стоящий возле нее лучник растолкал людей, чтобы освободить место для локтя, и нацелил арбалет.

Глашатай окликнул мэра.

— Король требует открыть ворота и впустить его в город.

— Примите мой совет — не делайте этого, — ответил мэр. — В городе разразились волнения. Ему может грозить опасность.

— В вашем доме ему будет вполне безопасно.

— Даже в своем доме я не могу гарантировать безопасности. Вчера толпа убила его друга — епископа Экзетерского. Стянули его с лошади и отрубили голову ножом мясника. Я боюсь, что ни один дом не находится в безопасности, даже мой.

Эдвард побледнел, услышав новость. Старший Деспенсер взбесился.