Читать книгу "Дорога без возврата - Анджей Сапковский"

«Могилы Атуана» ведут нас еще дальше в закоулки психики,ведут напрямую туда, куда желает завести нас автор. Вот атуанский лабиринт,живьем взятый из архетипа, из критской лаборатории Миноса. Как и у лабиринта сКрита, у лабиринта Атуана есть свой минотавр – но это не чудовище в стилеклассической sword and sorcery, которое рычит, брызжет слюной, роет землю иобрывает уши, смеясь при этом зловеще. Нет, миссис Ле Гуин достаточно разумна.Минотавр атуанс-кого лабиринта – это сконцентрированное зло в чистом виде. Злоуничтожающее психику неполную, несовершенную, неготовую к таким встречам.

В такой лабиринт браво входит Гед, герой, Тезей. И какТезей, Гед осужден на свою Ариадну. Его Ариадна – Тенар. Ибо Тенар – это то,чего в герое недостает, без чего он – неполный, беспомощный, запутавшийся всимволической паутине коридоров, погибающий от жажды. Гед жаждет аллегорически– ведь речь идет не об Н2О, а об аниме – женском элементе, без которого психиканесовершенна и незавершённа, бессильна против Зла. Гед, великий Dragonlord,могучий маг, неожиданно превращается в напуганного ребенка – в сокровищницелабиринта, в напоенное дыханием Зла тьме его спасает прикосновение руки Тенар.Гед следует за своей анимой – ибо должен. Потому что он как раз и нашелутраченную руну Эррет-Акбе. Символ. Грааль. Женщину.

И снова работает архетип – как и Тезей, Гед бросает Ариадну.Теперь Тенар вырастает до могучего символа, до очень современной и оченьфеминистичной аллегории. Аллегории женственности. Охраняемая клаузулойкультовая девственность и первый мужчина, который переворачивает упорядоченныймир. Тенар выводит Геда из лабиринта – для себя, абсолютно так же, как Ариаднапоступает с Тезеем. А Гед – как и Тезей – не может этого оценить. У Геда нетвремени на женщину, ведь вначале он должен достичь The Farthest Shore.Женская анима ему не нужна. Поэтому он отрекается, хоть и любит тешитьсямыслью, что кто-то ждет его, думает о нем и тоскует на острове Гонт. Это тешитего. Как же безобразно по-мужски!

оправдывала Андре Нортон и Джулиан Мэй, скрывавшихся подмужскими псевдонимами.

В «Техану», как и следовало ожидать, надломленный иуничтоженный Гед на коленках приползает к своей аниме, а она теперь уже знает,как его удержать, какую роль ему отвести, чтобы стать для него всем, величайшимсмыслом и целью жизни, чтобы этот бывший Архимаг и Dragonlord остался с нею доконца дней своих, к тому же повизгивая от упоения словно поросенок. Азазнавшихся чародеев со Скалы ожидает безрадостное будущее – работа в фирме подначалом директора-женщины. Охо-хо-хо-хо!

Сыновья амазонок - дочери гигантов

«Техану», как сказано, пришла поздно. За эти восемнадцатьлет по полкам книжных магазинов пронеслась лавина феминистической фэнтези. Содной общей всем темой: женщина в мире мужчин. Женщина в мире Конанов, какженщина в мире Фордов, Рокфеллеров и Лекоков. Не хуже них, а, наоборот – лучше.С трудом, в тяжкой борьбе, но лучше. Женщина, героиня Марион Зиммер Брэдли,К.Дж. Черри, Танит Ли, Барбары Хэмбли, Патриции Маккиллип, Джулиан Мэй, ДайаныПаксон, Мерседес Лаки (Lackey), Джейн Иолен, Полы Вольски, Шери Теппер,Дженнифэр Робертсон, Сьюзен Дек-стер, Патриции Кеннели, Фриды Уоррингтон, ДжейнМоррис, Маргарет Уэйс, Джудит Тарр и других.

«Дамская» фэнтези – это отражение воинствующего феминизма напереломе шестидесятых—семидесятых годов, борьба женщин за equal rights, которыхякобы не хотели дать женщинам мужчины, определяемые в то время как «мужскиешовинистические свиньи», сокращенно «MCP» – male shauvinist pigs. Кактак? – хором взвизгнули авторши, а вслед за ними и читательница. Как так?Получается, что, кроме ежедневной дискриминации, эти ЭмСиПи еще будут намипомыкать и в Стране Мечты, в Never-Never LandS? Даже там нет нам от нихспасения? Даже там мы не можем от них укрыться?

Да, оказалось, не могут, так как уже раньше в Never-NeverLand сбежали «мужские» авторы. Уже пращур Конан неистовствовал в Стране Мечты смечом и… умолчим, с чем еще. Ибо создатель Конана и его наследники сбежали вмечту… от женщин. Конан с братией были привидевшимися авторам во сне идеалами,олицетворяли их мечту. Они были героями, которых шаловливый Стивен Кингопределил кратко, но так метко, что я вынужден привести цитату в оригинале:«…strongthewed barbarians whose extraordinary prowess at fighting is onlyexcelled by their extraordinary prowess as fucking».

Рассказы о таких героях, продолжает Кинг, находят откликисключительно у импотентных слабаков, неудачников, вагинофобов, трусов илопухов, которые обожают отождествлять себя с героями семифутового роста,прорубающими себе дорогу сквозь толпы врагов на алебастровых ступеняхразрушенной святыни, поддерживая при этом болтающуюся на свободной руке скупоодетую красотку.

Рекорд в этом деле побивает Джон Норман. Из его цикла «Гор»так и хлещут кошмарные и очевидные комплексы и проблемы, с которыми автору следовалобы как можно скорее мчаться к сексологу, пока они не перешли у него вманиакальную стадию.

Правда, в других повестях и романах фэнтези герои отличаютсямужественностью, хотя в основном мужественностью того типа, который вполнесоответствует определению, данному Кингом. Свою архетипную мужественность – авернее, «мужескость» – они, разумеется, проявляют, дубася врагов по головам ибез разбора и труда хватая всех женщин, кроме разве что тех, которые успеливскарабкаться на верхушку дерева. Однако у этих героев есть и другие занятия –они спасают от гибели миры и королевства, ищут магические артефакты, убиваютдраконов. Герои книг Джона Нормана исключительно насилуют. Женщину же у ДжонаНормана, прежде чем изнасиловать, обязательно надобно связать, заковать в цепи,отхлестать и заклеймить каленым железом. Клинический случай вагинальной фобии,обогащенный комплексом растяпы, боящегося приблизиться к даме, если у тойсвободны руки и она может решительно отказаться от любезностей.

В повествованиях феминистской фэнтези женщины вырываются изконано-горовской схемы. Они сами могут рубануть нахала мечом либо вдаритьзаклинанием, а если даже кто-нибудь ее и изнасилует, то горе тому! Не позже чемв пятом томе саги он дорого заплатит за это. Уж тут некоторые авторши явнозашли слишком далеко. Героинь цикла Мерседес Лаки «Клятвы и Честь», воительницуТарме и чародейку Кетри насилуют без конца, часто-густо коллективно, а ониотряхают-ся и мстят. Несколько страниц текста ни о чем и da capo. Еще несколькостраниц – и мы видим Тарму и Кетри спокойно посиживающими у костерка иповествующими о прежних изнасилованиях. Банальное описание природы, и переднами третья, совсем случайная изнасилованная женщина и Тарме и Кетри, мстящиеза нее из солидарности. О Господи!