Читать книгу "Другая женщина - Пенни Винченци"

- Да, так, - ответила Гарриет и снова принялась плакать.

- Послушай, Гарриет, то, что случилось с Бигласом, ужасно. Даже я плакала, а ведь я не люблю собак. Хотя Биглас был какой-то особенный. У меня дома есть его фотография, которую ты мне прислала. Но ты можешь завести другого щенка. Твои родители согласны и…

- Зачем? Ведь меня все равно здесь не будет. О, Жанин, это было ужасно. Такое не приснится даже в страшном сне. Я постоянно об этом думаю. Я вижу все кадр за кадром, как в кино. Я выглянула из окна и увидела, что ворота открыты. Я закричала и побежала искать щенка, а он сидел через дорогу и глядел на меня. Я звала его, а он все сидел в высокой траве и продолжал на меня смотреть, и тут из-за угла выехал тяжелый грузовик, а он вдруг побежал ко мне и выскочил на дорогу. Он приветливо вилял хвостом, но в это время грузовик на него наехал. Ты можешь представить себе, Жанин, эта махина придавила его всей своей тяжестью. Ты можешь представить, что он в это время думал? О, Жанин, во всем виновата я. Как могла случиться такая ужасная вещь? Просто я была недостойна его. Лучше бы мне попасть под грузовик…

- О, Гарриет, дорогая, замолчи, замолчи… Не говори таких ужасных вещей. Это совсем не лучше. Это в тысячу раз хуже.

- Вовсе нет. Потом появилась мама и увела меня в дом. Она не разрешила мне быть рядом с ним. А Крессида наблюдала за нами, и знаешь, что она мне сказала?

- Нет, не знаю.

- Она сказала: «Во всем виновата ты, Гарриет. Нечего было открывать ворота». Даже мама на нее рассердилась. А ее противный котенок чувствует себя прекрасно. Сидит на ее кровати и знай себе умывается. Я никогда не прощу ее за это. Никогда! Конечно, мама заставила ее попросить у меня прощения, но в это время она держала на руках своего котенка и гладила его. Ей-то хорошо - у нее есть кого любить. Я совсем не хочу другого щенка. Я хочу, чтобы мне вернули моего Бигласа.

- Хорошо, хорошо, дорогая, - сказала Жанин, - все это очень грустно, но время лечит, и твоя боль пройдет. Я обещаю тебе это. Впервые в жизни ты получила тяжелый урок, но вскоре все забудется, и тебе захочется иметь нового щенка. Он будет немножко другой, не такой, как Биглас, но ты полюбишь его и…

- Но я же сказала тебе, что меня здесь не будет. Я буду в этой дурацкой школе, поэтому у меня не будет возможности полюбить кого-то другого.

- Ну хорошо, - вздохнула Жанин, - возможно, эта школа будет не такой уж и дурацкой и тебе там понравится. Хочешь я почитаю тебе немного перед сном?

- Я боюсь спать, - ответила Гарриет. - Как только я закрываю глаза, все повторяется. Я снова вижу все, что случилось. И так каждую ночь. Я борюсь со сном, но он обволакивает меня, и я снова вижу эти страшные сцены.

- Allons, allons, mignonne[2], - сказала Жанин, снова беря ее на руки. - Пойдем ко мне в комнату. Я буду охранять твой сон и, как только замечу, что Гебе снится что-то плохое, разбужу тебя. Стоит тебе хоть один раз поспать без сновидений, и они перестанут тебя мучить. Пойдешь ко мне?

- Это было бы чудесно. Спасибо тебе, Жанин.

Жанин протянула ей руку. Это была чудесная рука - белая, с длинными пальцами и блестящими красными ногтями. Она была такой теплой и нежной, что Гарриет доверчиво вложила в нее свою ручонку, и они пошли в комнату Жанин.

Проснувшись утром, Гарриет вспомнила, что спокойно провела ночь и кошмары ее не мучили.

Гарриет так и не захотела, чтобы ей купили нового щенка. Если родители думали, что, купив его, тем самым облегчат ее расставание с домом, то глубоко ошибались. До самого последнего дня она не верила, что такое может случиться. Она с интересом наблюдала, как ее гардероб пополняется новыми вещами: ей купили туфли, простенькие часики, клюшку для игры в хоккей на траве.

Она получила у врача справку о здоровье и побывала у дантиста, ее коротко подстригли и даже познакомили с маленькой девочкой, которая уже училась в этой школе.

Та рассказала Гарриет, что там совсем неплохо и гораздо веселее, чем дома.

Она начала считать время, оставшееся до отъезда. Сначала это были недели, затем дни и, наконец, часы.

И вот наступил момент, когда на нее надели школьную форму, а она все ждала, что отец подойдет к ней и скажет:

- Ну хорошо, дорогая, если не хочешь ехать, то лучше оставайся дома.

Но все ее ожидания были напрасны - ничего подобного не произошло, и все оказалось всамделишным.

Последние дни перед отъездом Гарриет вела себя просто ужасно: на всех кричала, отказывалась есть за столом, а потихоньку таскала печенье и бисквиты, грубила подругам матери, когда те спрашивали, рада ли она, что едет в школу. Но больше всего доставалось Крессиде. Разозлившись, Гарриет столкнула сестру с лестницы, и та потеряла два передних зуба. Поднялся неимоверный шум. Родители принялись стыдить ее, но она только огрызалась в ответ.

- Гарриет, дорогая, почему ты это сделала? - в который раз спрашивал ее отец, больше, чем мать, стараясь понять ее. - Ответь мне. Я не могу понять тебя.

Но она упорно молчала, зная, что отец все равно не поверит, если она расскажет ему, что Крессида дразнит ее, говоря, что ждет не дождется, когда она, наконец, уедет из дома.

В ночь перед отъездом, когда Гарриет, лежа в постели, умирала от страха, когда ее сердце было готово вырваться наружу и она едва сдерживала душившие ее рыдания, раздался тихий стук в дверь, и в комнату вошла Крессида.

- Я буду скучать по тебе, - сказала она. - Я вовсе не хочу, чтобы ты уезжала, - продолжала она, забравшись в постель к сестре.

К своему великому удивлению, Гарриет моментально простила Крессиду, и ей стало намного легче. Они заснули в объятиях друг друга.

Гарриет проснулась от шума - в дверях кто-то шептался.

- Посмотри, - услышала она голос матери, - разве это не чудесно? Ты можешь в это поверить?

- Нет, - ответил отец, - но это хорошее предзнаменование. Возможно, именно разлука сблизит их.

- Надеюсь. Я рада, что они помирились. В последние дни Гарриет просто замучила Крессиду, но она такая хорошая, покладистая девочка…

«Ну же, папочка, ну, скажи что-нибудь хорошее и обо мне», - думала Гарриет, едва сдерживая желание выскочить из постели и броситься в объятия родителей.

- Да, я знаю, - последовал ответ. - Будем надеяться, что школа пойдет Гарриет на пользу и она изменится к лучшему. Идем, а то мы разбудим их, и все начнется сначала.

Они ушли, тихо прикрыв за собой дверь, а Гарриет еще долго лежала без сна, и, когда наконец, заснула, ей снова приснился страшный сон: через дорогу в густой зеленой траве сидел Биглас, и его золотистая шерстка блестела на солнце. Вот он бросил на нее преданный взгляд и засеменил через дорогу, спотыкаясь на своих кривых толстеньких лапках. Пронзительный визг тормозов - и мертвая тишина. Биглас исчез, и только тоненькая струйка крови из-под передних колес грузовика напоминала о том, что он был.