Читать книгу "Другая женщина - Пенни Винченци"

Школа была ужасной. Гарриет навсегда запомнила чувство одиночества, горького разочарования и невыносимой тоски по дому. Вся семья, и даже Крессида, писали ей письма, но она давно не виделась с родными, не могла поговорить с ними по телефону, так как это запрещалось новеньким школьными правилами в первую четверть обучения. Худшей пытки нельзя было придумать.

Временами Гарриет казалось, что она больше не вынесет. Ее постоянно тошнило, она страдала расстройством желудка, перестала спать. Она жила как во сне, наблюдая себя со стороны. Вставала по утрам, одевалась, съедала невкусный завтрак, отправлялась на занятия, играла во дворе, возвращалась обратно, делала уроки и снова ложилась, но заснуть не могла. Девочки сначала пытались вовлечь ее в свои компании, но она встречала их с такой холодной враждебностью, что вскоре они прекратили все попытки подружиться с ней и вместо этого стали ее дразнить, обзывая разными именами, изображали, как она, скрючившись, бежит в уборную.

Она стала совсем неуклюжей и запуганной, начались нелады со здоровьем, и она уже не могла заниматься спортом.

Наконец в конце первой четверти родители приехали за ней, и она, рыдая, упала в объятия отца. Она была рада видеть даже Крессиду, и всю дорогу домой не выпускала ее руку.

Когда пришло время возвращаться в школу, она закрылась в туалете и отказывалась выходить до тех пор, пока ей не пообещали, что, если она не будет чувствовать себя там лучше, ее заберут домой. Она согласилась вернуться, но вскоре Крессида написала ей, что родители ее обманули, что они считают пребывание в школе для нее полезным и что она останется там до конца года.

Гарриет решила действовать самостоятельно. Все хорошенько обдумав, она пришла к выводу, что надо добиваться своего исключения из школы, и с радостью принялась осуществлять свой план. Она стала воровать вещи, принадлежавшие другим девочкам. За несколько недель она стащила множество разных вещей: часы, браслеты, транзистор, деньги, которые секретарша оставила на столе. Она сложила все в свой ящик и стала ждать.

И вот, наконец, в школе забили тревогу. Гарриет стояла в кабинете директрисы, смотрела на заваленный краденым стол, ожидая услышать заветные слова: «Мы попросили ваших родителей забрать вас домой». Она была настолько уверена, что услышит именно эти слова, что уже заранее собрала вещи.

Но заветных слов не последовало. Вместо них директриса в течение нескольких часов монотонным голосом читала ей нотацию, как нужно себя вести, а вместо исключения из школы ее отвели к школьному психиатру, усталой седеющей женщине, которая снова и снова повторяла: «Никто не сердится на тебя, Гарриет, хотя все очень расстроены. Ты должна научиться лучше понимать себя, Гарриет, и только тогда ты сможешь осознать, почему ты так поступила».

Теперь три раза в неделю она проводила по часу в кабинете психиатра, доктора Омерод, неизменно одетой в мятый бежевый костюм, и отвечала на ее бесконечные расспросы о семье: любят ли они ее, как она относится к сестре, что чувствовала, когда ее отправили в школу?

Понимая, что если она правдиво ответит на вопросы и скажет, что, да, действительно, она считает, что ее семья не любит ее, что она ненавидит свою сестру и ей совсем не хотелось ехать в школу, то психиатр решит, что она просто несчастный ребенок и в ее поведении нет ничего странного - а это значит, что ее оставят в школе и будут продолжать воспитывать. Вот почему она говорила, что очень любит свою семью и особенно сестру, что ей нравится учиться в школе, что она потеряла свои часы и поэтому взяла чужие, что браслет стащила, потому что ей не нравится эта девочка, а деньги ей были нужны, чтобы купить новую пластинку.

Она несла всю эту чепуху в надежде, что вот доктор сейчас встанет и пойдет звонить родителям, чтобы они немедленно забрали ее из школы. Но вместо этого доктор Омерод, слушавшая ее очень внимательно, внезапно улыбнулась и сказала:

- Ты хорошо поработала над собой, Гарриет. В твоем поведении наметился большой прогресс. Ты научилась быть честной сама с собой. Не всем взрослым это удается. Я горжусь тобой. Я поговорю с мисс Эдмундсон и спрошу ее мнение, но мне кажется, что ты на правильном пути. Конечно, мы еще проведем несколько сеансов, но, по моему мнению, ты вполне здорова.

И Гарриет сдалась. У нее опустились руки. А затем появился сэр Мерлин.

Она всегда любила сэра Мерлина, даже тогда, когда была еще трехлетней малышкой. Он всегда появлялся неожиданно и привозил ей чудесные подарки: плюшевую обезьянку или настоящий высушенный череп. А однажды привез ей живого маленького питона. Она сразу полюбила змею и спала с ней, но вскоре питон начал быстро расти, и возникла проблема, чем его кормить. Сэр Мерлин договорился в местном аббатстве, где было много крыс, время от времени выпускать его поохотиться. Все шло хорошо, пока однажды Мэгги не застала питона в буфете, где он любил спать, и не закатила истерику, после чего змею пришлось отдать в зоопарк.

Когда Гарриет было шесть лет, сэр Мерлин взял ее с собой в экспедицию по Пиренеям, и она вернулась оттуда исхудавшая, загорелая, искусанная москитами, но бесконечно счастливая. С тех пор каждые два или три года он брал ее с собой, как когда-то брал путешествовать ее отца. Она побывала в Индии, Марокко и Египте; на тряском грузовичке объехала почти всю Америку. Ей нравилось путешествовать, хотя это было связано с большими физическими неудобствами. Но больше всего ей доставляло удовольствие то, что Крессида не принимала в них участия и даже не выказывала желания - даже будучи ребенком, она уже любила комфорт.

- Твоя сестра слишком изнеженная, - заметил сэр Мерлин, когда однажды ночью они лежали в кузове грузовика и смотрели на звездное небо Аризоны.

Сэр Мерлин впервые высказал свое мнение о Крессиде, но Гарриет почувствовала, что он не любит ее, и потому была счастлива.

В этом время Крессида тоже не скучала, так как Тео, который в ней души не чаял, взял ее с собой в сказочное, экзотическое путешествие. Они останавливались в пятизвездочных отелях, летали на частных самолетах, плавали на роскошных яхтах. Ее путешествие было полной противоположностью тем экспедициям, в которые Гарриет отправлялась с сэром Мерлином и которые так сблизили их.

Гарриет знала, что сэр Мерлин, так же, как и Жанин, возражал против того, чтобы ее отдали в эту дурацкую школу, но и у него ничего не вышло.

Она сидела в одиночестве на школьном дворе и играла с котенком, когда вдруг услышала гудок его любимой темно-зеленой «лагонды». Не веря своему счастью, она побежала ему навстречу и упала в его объятия.

- Ты очень похудела, - сказал он, с тревогой глядя на нее. - Они что, не кормят здесь тебя?

- Кормят, но я не могу ничего есть.

- Черт бы побрал всю эту затею, - проворчал он. - Я хочу взять тебя на ленч. Я только что вернулся с острова Ява. Чудесное место. Я все тебе расскажу. Идем. Наверное, мы должны спросить разрешения, чтобы уйти?

- Дедушка Мерлин, они не отпустят меня, - сказала Гарриет, глядя на него округлившимися от страха глазами. - Нам не разрешают выходить даже по воскресеньям, а сегодня только вторник.