Читать книгу "Подружка невесты - Фрида Митчелл"

— Просто кошмар! Эти журналисты — мастера раздувать скандалы на пустом месте!

Мэгги Гамильтон швырнула на стол утренний выпуск местной газеты. В интерпретации автора колонки светских сплетен вчерашний девичник Агнес Сноулс выглядел чуть ли не оргией. Формально журналист почти не исказил факты, девушки действительно собирались в ночном клубе, Действительно выпили за Агнес, которой вскоре предстояло стать миссис Филип Паркер, Хелен действительно выпила лишнего и танцевала на столе, но в реальности все было куда пристойнее, чем излагалось в статье.

Текст сопровождался фотографией: Агнес и несколько ее подруг сидят за заставленным бутылками и стаканами столом, на котором танцует Хелен. Самой Хелен, к счастью, видно не было, в кадр попали только ее ноги ниже колен в туфлях на высоком каблуке, но подпись разъясняла: «Хелен Сноулс, будущая актриса, подрабатывающая официанткой в баре, исполняет танец живота».

Как ни странно, саму Хелен заметка нисколько не огорчила, девушка только добродушно пошутила, что она еще не успела стать знаменитостью, а о ней уже сплетничают. Мэгги, тоже присутствовавшая на девичнике, расстроилась куда сильнее: ее задел оскорбительный тон статьи, полной завуалированных грязных намеков. Хотя ее имя не упоминалось, она чувствовала себя так, словно ее вымазали грязью.

Церковь по случаю венчания украсили душистыми белыми лилиями. Невеста в облаке белоснежных кружев была прекрасна, жених смотрел на нее с нескрываемым обожанием, но Мэгги не ощущала торжественности момента, все ее чувства словно притупились. Вот что значит беспечность! Конечно, Агнес знала, что у Мэгги, ее лучшей подруги, аллергия на пыльцу лилий, но какая невеста накануне свадьбы вспомнит о столь прозаических вещах? Мэгги следовало поинтересоваться у распорядителя, специально нанятого для организации торжества, какими цветами планируется украсить церковь. Она почему-то была уверена, что розами. Когда выяснилось, что лилиями, менять что-либо было поздно, но и допустить, чтобы громкое чиханье подружки невесты нарушило торжественное течение свадебной церемонии, тоже было нельзя, поэтому пришлось принимать меры. Ударная доза лекарств помогла снять самые неприятные аллергические симптомы, но чувствовала Мэгги себя — хуже некуда.

— Агнес Сноулс, согласны ли вы взять в законные мужья Филипа Паркера?..

Голос священника доносился до Мэгги словно сквозь туман, в ушах у нее шумело, голова кружилась и вообще ей было очень плохо. Скорее бы уж все закончилось, мечтала Мэгги, рассеянно обводя взглядом нарядную толпу гостей.

У нее была и еще одна причина желать скорейшего окончания торжества. Мэгги, предпочитающая удобную практичную обувь, на свадьбу подруги надела новые нарядные туфли на высоченных каблуках. Но вот беда: то ли туфли оказались тесноваты, то ли Мэгги просто не привыкла к шпилькам, но у нее немилосердно болели ноги. Стоя за спиной невесты, она попыталась незаметно снять одну туфлю, чтобы размять пальцы, но потеряла равновесие и чуть не упала. Хорошо, что Хелен вовремя поддержала ее за локоть. Благодарно улыбнувшись подруге, Мэгги немного повернула голову и вдруг заметила в ряду, где сидели родственники жениха, мужчину, который откровенно разглядывал ее с нескрываемой неприязнью.

Он был явно высоким, крупным, но при этом, как показалось Мэгги, на его теле не было ни капли жира, он весь состоял из сплошных мускулов. Темный костюм, явно сшитый на заказ, не скрадывал, а скорее подчеркивал мощное телосложение. На загорелом, очень смуглом лице ярко выделялись серые глаза, отливающие стальным блеском. Мэгги невольно поёжилась под не просто неприязненным, а прямо-таки уничтожающим взглядом незнакомца. Серые глаза не отпускали, но Мэгги усилием воли заставила себя отвести взгляд. Она глубоко вздохнула и сосчитала в уме до десяти, пытаясь взять себя в руки, но это не помогло: ее щеки залил предательский румянец.

Как он смеет смотреть на меня таким взглядом, возмущенно думала Мэгги, да еще и презрительно улыбаться, ведь он меня совсем не знает! Она ни секунды не сомневалась, что никогда не встречалась с этим мужчиной: он был не из тех, кого можно забыть, если хоть раз увидишь.

Враждебный взгляд незнакомца отнюдь не способствовал улучшению ее самочувствия. Мэгги сделала над собой усилие, пытаясь сосредоточиться на церемонии. Как раз в этот момент священник сделал знак жениху и невесте, а также их родителям и шаферу следовать за ним. Мэгги наконец получила возможность сесть — что она и сделала, радуясь тому, что ризница слишком мала, чтобы вместить также и подружек невесты.

Мысли ее снова вернулись к враждебно настроенному незнакомцу. Кто он? Пышнотелая певица в длинном платье с глубоким декольте запела духовный гимн так громко, что зазвенели стекла в витражах. Воспользовавшись случаем, Мэгги наклонилась к Хелен и прошептала:

— Видишь вон там, во втором ряду справа, высокого мужчину? Не знаешь, кто он такой? Только не смотри на него прямо сейчас, а то он поймет, что мы о нем говорим.

Но предупреждение оказалось излишним — Хелен сразу догадалась, о ком речь.

— Это Джек Мэйден. Потрясающий мужчина, правда? Может, и не красавец в классическом понимании, но в нем что-то есть.

Мэгги подумала, что «потрясающий» — не самое подходящее слово для характеристики этого человека.

— Так ты его знаешь?

— Скажем так: я о нем слышала. — В отличие от Мэгги, в тоне которой сквозила неприязнь, Хелен говорила чуть ли не мечтательно. — Кажется, он какой-то дальний родственник Филипа, седьмая вода на киселе. Как я поняла из слов матери Агнес, много лет назад в семействе разразился какой-то скандал, и не знаю точно, кто с кем враждовал, но вражда продолжалась до последнего времени. Джек считался изгоем, и примирение наступило только перед самой свадьбой Филипа.

Хелен еще что-то добавила, но ее последние слова потонули в нарастающих звуках церковного гимна. Мэгги склонилась еще ближе к подруге, так что ее золотистые волосы упали на лицо, и переспросила:

— Что-что?

— Я говорю, ты заметила, что он сидит вместе с самыми близкими родственниками? — Выдержав многозначительную паузу, Хелен добавила театральным шепотом: — Он богат до неприличия.

— До неприличия?

— Ну да, это же ясно как Божий день! Родители Филипа решили помириться с Джеком, и теперь в семье снова лад. Родственниками-миллионерами, знаешь ли, не бросаются.

— А что, он миллионер?

— Высшей пробы. — Хелен горестно вздохнула. — Ужасно несправедливо, что какой-то счастливице достанется все сразу — богатство, роскошная жизнь и Джек Мэйден в придачу.

— По-моему, ты зря завидуешь, может, он при ближайшем знакомстве окажется занудой или вообще негодяем.

— Ему я все простила бы. — Хелен мечтательно улыбнулась.

Музыка и пение стихли, и некоторое время гости наслаждались наступившей тишиной. Затем в церковном проходе снова появились сияющие молодожены, и вслед за ними гости потянулись к выходу.