Читать книгу "Король Алчности - Ана Хуанг"

могло поставить меня на колени, — это плачущая Алессандра. Каждый чертов раз.

— Я столько раз оправдывала тебя, и перед друзьями, и перед самой собой, но больше не могу, — ее голос понизился до шепота. — Мы держались за то, чего больше не существует, и нам нужно это отпустить. Тогда мы оба будем счастливы.

Каждое слово разрушало то самообладание, которое я создавал десятилетиями. Целая волна эмоций пронзила меня: гнев, стыд и бесконечное отчаяние, которого я не чувствовал с тех пор, как был подростком, пытаясь выбраться из своего богом забытого родного города.

Я больше не должен был чувствовать ничего из этого, черт возьми. Я был проклятым генеральным директором, а не беспомощным мальчиком без семьи и денег. Но столкнувшись с перспективой потерять Алессандру...

Паника сдавила мою грудь.

— Ты правда думаешь, что если мы разведемся, то будем счастливы? Что я буду счастливее без тебя? Это же мы, — слово вырвалось из моего горла, резкое и наполненное эмоциями. — Você e eu. Para sempre. — Ты и я. Навсегда.

Тихие рыдания Алессандры разрывали мне сердце. Я потянулся к ней, и когда она отпрянула, трещина превратилась в полноценную пропасть.

— Не усложняй все еще больше, чем это должно быть, — слова были едва слышны, — пожалуйста.

Моя рука опустилась, когда кулак крепче сжал мои легкие. Я не знал, как мы попали в такую ситуацию, но, черт возьми, я не собирался сдаваться.

— Я облажался вчера, — сказал я. — И еще много раз до этого. Но я все еще твой муж, а ты все еще моя жена.

Алессандра закрыла глаза, и слезы теперь тихим, ровным потоком текли по ее лицу.

— Дом...

— Мы все уладим, — мысль о жизни без нее была непостижима, все равно что просить сердце перестать биться или звезды отказаться светить в ночи. — Я обещаю.

Мы должны были это сделать.

Возможно, я не показывал это так часто, как должен был, но Алессандра была неотъемлемой частью меня. Она была таковой с того момента, когда я увидел ее одиннадцать лет назад, хотя тогда я этого еще не подозревал.

Без нее не было меня.

ГЛАВА 7

11 лет назад

— Мне не нужна няня.

— Она не няня, — терпеливо сказал профессор Эрлих. — Она репетитор. На самом деле, одна из наших лучших. Она работала с несколькими студентами с дислексией…

— Мне и репетитор не нужен, — от мысли, что каждую неделю ко мне будет снисходительно относиться какая-то всезнайка, мне хотелось вылезти из кожи. Я ведь добился этого всего сам, не так ли?

В детстве у меня не было наставников, и мои учителя были в лучшем случае посредственными, в худшем — разрушительными. И вот я сижу в кабинете ведущего экономиста в престижном Университете Тайера, и менее чему за год до получения двойной степени по экономике и бизнесу. Я уже практически ощущал вкус денег и свободы.

Профессор Эрлих вздохнул. Он привык к моему упрямству, но что-то в его тоне заставило меня напрячься.

— Тебе это нужно, — сказал он мягким голосом. — Английская литература и сочинение являются основными требованиями. Ты уже провалил его один раз, а он проводится только осенью. Если снова не сдашься экзамен и в этом семестре, то не сможешь получить диплом.

Мой пульс участился, но я сохранил нейтральное выражение лица.

— Я не допущу провала. Я извлек урок из своих ошибок.

Не понимаю, зачем мне вообще нужно сдавать английский. Я собирался заниматься финансами, а не чертовым издательством. У меня были отличные успехи по экономике, и это было действительно важно.

— Возможно, но я бы предпочел не рисковать, — профессор Эрлих снова вздохнул. — У тебя блестящий ум, Доминик. Я никогда не встречал никого с таким природным даром к числам, а я преподаю уже несколько десятилетий. Но талант поможет тебе продвинуться только до этого момента. Степень Тайера открывает двери, но чтобы получить ее, нужно играть по правилам. Ты хочешь добиться успеха на Уолл-стрит? Сначала ты должен окончить учебу, а ты не сможешь этого сделать, если будешь настаивать на том, что твоя гордость важнее твоего будущего.

Костяшки моих пальцев, вцепившихся в подлокотники, побелели.

Возможно, это был страх проиграть, когда я был так близок к финишу, а может быть, это было потому, что профессор Эрлих был единственным учителем, которому было на меня не наплевать.

Что бы это ни было, это заставило меня подавить внезапное отвращение к его предложению и ответить, по крайней мере частично, сквозь стиснутые зубы.

— Отлично. Я встречусь с ней один раз, — сказал я. — Но если она мне не понравится, то больше я с ней не увижусь.

В следующий понедельник я пришел в главную библиотеку Тайера, готовый поскорее закончить встречу. В начале семестра там было почти пусто, так что поиск моего репетитора среди стеллажей не займет много времени.

Профессор Эрлих дал нам контакты друг друга, и в то утро она оставила мне голосовое сообщение с подтверждением встречи.

Я буду на втором этаже в желтом платье. До скорой встречи.

В ее голосе не было той нервозности, которой я опасался. На самом деле, ее голос был странно успокаивающим. Приятный и мягкий, с мягким спокойствием, которое было бы уместно в студии йоги или кабинете психотерапевта.

И все же я был склонен к тому, чтобы она мне не понравится. Если не считать профессора Эрлиха, у меня были не самые лучшие отношения с кем-либо из преподавателей.

Мой взгляд упал на цветную вспышку возле окна.

Желтое платье. Кофе и знакомый синий учебник английского языка. Это, должно быть, Алессандра.

Она склонила голову над чем-то на столе и не подняла глаз, даже когда я выдвинул стул напротив нее. Типично. В старших классах я пробовал работать с несколькими преподавателями и быстро отказался от них, когда стало ясно, что они больше заинтересованы в проверке своих сообщений.

Я открыл рот, но раздражение застряло у меня в горле, когда Алессандра наконец подняла голову и наши глаза встретились.

Ее голос был создан для радио, но ее лицо было создано для чертового киноэкрана. Полные губы, высокие скулы, кожа, сияющая на солнце, как жидкий шелк. Каштановые