Читать книгу "Играя на струнах души - Дж. Б. Солсбери"

на месте, пока я щелкаю языком нежный кончик, а затем перехожу к другой груди. Я ползаю между ее бедер, забыв о необходимости срочно покинуть автобус, пока не тянусь за презервативом.

— Черт, больше нет презервативов. — Я прижимаюсь лбом к ее лбу, тяжело дыша и пытаясь охладить свою кровь. Нахождение между ее обнаженными бедрами не помогает, поэтому я отстраняюсь от нее и закрываю глаза предплечьем. — Слышала что-нибудь от своего отца?

Разговор о Пророке — идеальный убийца стояка.

— Нет. — Тейлор вздыхает. — Я написала ему, что останусь с тобой, и он просто ответил мне смайликом с поднятым большим пальцем, но знаешь, это было больше похоже на то, что он показал мне средний палец.

Я не должен быть счастлив, что ее отец бросает ее, и все же улыбаюсь, как ублюдок, потому что чем больше Пророк отвергает ее, тем больше девушка хочет быть со мной. Это тоже, вероятно, не должно делать меня таким счастливым, как сейчас.

Быть на гастролях — это одно, но привезти Тейлор домой все равно, что наши отношения становятся более… глубокими. Не то чтобы у меня раньше не было женщин в доме, или в моей постели. Но Тейлор совсем другая. А что, если, когда я введу ее в свое личное пространство, добавлю ее в свою реальную жизнь, она узнает обо мне что-то, что ей не понравится? Что, если я облажаюсь и скажу что-то не то, а я обязательно это сделаю? Сколько шансов она мне даст, прежде чем бросить мою задницу? И как только она появится в моем пространстве, в моей жизни, стану ли я еще более зависимым? Смогу ли когда-нибудь отпустить ее, если она решит уйти? Ответом на этот вопрос будет громкое «НЕТ». И я обращался с Полом как с психопатом-преследователем, хотя на самом деле ненормальный-Тейлор-зависимый — это я.

— Уверен, что не против того, чтобы я ночевала у тебя, пока тур не возобновится? — Девушка прикусывает губу с обеспокоенным выражением лица.

— Позволь мне сказать это так. Если ты решишь остаться с Пророком, твоя кровать должна быть достаточно большой для нас двоих.

— Ты и мой отец под одной крышей? Один из вас не выйдет живым.

Я целую ее крепко и быстро, затем спускаю свое обнаженное тело с кровати.

— Вставай, собирай вещи. Едем домой.

ТЕЙЛОР

Идеальный солнечный день в Южной Калифорнии, мы выезжаем с затемненной подземной парковки на яркий свет и не очень свежий воздух центра Лос-Анджелеса. И я имею в виду, что солнце буквально палит нам кожу, потому что Итан опустил верх своего кабриолета «Форд Мустанг» 1965 года выпуска. Двигатель рычит, когда он петляет по центру Лос-Анджелеса, выезжая на I-10 на запад, в сторону Санта-Моники.

Я надежно натягиваю бейсболку, когда мы набираем скорость на автостраде. Волосы Итана — это вихрящийся хаос, и я благодарна, что он носит темные солнцезащитные очки, чтобы защитить глаза от жала его развевающихся волос. Когда переключается на четвертую передачу, парень хватает мою руку, притягивает ее к своему бедру и держит там.

По старому радио с поворотным механизмом играет песня группы «Дэд Кэннэдиз», и я задаюсь вопросом, какая станция в городе все еще играет старый панк-рок. Солнце греет мои плечи, и я погружаюсь в успокаивающие запахи дома — эвкалипта, выхлопных газов и горячего асфальта. Когда приближаемся к побережью, в смесь добавляется солоноватый запах. Я поднимаю голову в поисках первого вида Тихого океана.

Хотя я родилась и выросла в Лос-Анджелесе, я всегда жила в городе, выезжая на пляж только тогда, когда у мамы находилось время взять меня с собой, а это было практически никогда. Поэтому, когда мы доезжаем до Санта-Моники, Итан сворачивает направо на Тихоокеанское прибрежное шоссе, ведущее на север, я теряюсь в огромных просторах голубой воды, простирающейся от дороги до самого горизонта. Запах воздуха снова меняется.

Приближаясь к Малибу, мы сворачиваем на узкую дорогу, которая создает у меня ощущение маленького городка, и вскоре все остальные дома и машины оказываются в поле нашего зрения. Чувствуя себя так, словно Итан провел нас через какой-то чулан, похожий на Нарнию, мы направляемся вверх по извилистой дороге к скромного размера дому, приютившемуся на утесе Малибу.

Парень выключает двигатель и достает ключи.

— Мы дома.

Дом совсем не такой, как я ожидала. Его площадь не превышает нескольких тысяч квадратных футов, и это не все современные линии, стекло и светодиодные лампы. Низкая наклонная терракотовая крыша, балки из темного дерева и оштукатуренные стены цвета буйволовой кожи придают ему колорит старой Калифорнии. Испанская плитка в сочетании с ручной росписью придают ему теплое, домашнее настроение, чего я никак не ожидала от одного из самых завидных холостяков Лос-Анджелеса.

Мы встречаемся у капота его машины, и Итан двумя пальцами возвращает мою нижнюю челюсть на место.

— Тебе нравится?

Он берет меня за руку и ведет через кованые ворота во внутренний дворик с тропическими растениями и журчащим фонтаном. Открывает дверь одним ключом. Я ожидала увидеть больше замков или клавиатуру. Когда вхожу внутрь, меня поражает не запах пыли и застоявшегося воздуха, а свежие цветы с легким ароматом лимона. Здесь все безупречно. Каждый свободный столик украшен цветами в вазах, а декор совсем не такой, как я ожидала.

Я наклоняюсь и вдыхаю то, что мне кажется какой-то лилией.

— Ты полон сюрпризов.

Итан бросает ключи на стол и усмехается.

— Кеннет готовит это место для меня всякий раз, когда я возвращаюсь домой.

Я поднимаю бровь.

— Кеннет?

— Мой домоправитель.

— Как я уже сказала, полон сюрпризов.

Он перебирает пальцами стопку писем, игнорируя их все.

— Ты думала, что у меня будет какая-нибудь горячая маленькая французская горничная, которая будет работать по дому?

— Типа того. Да.

Он обхватывает меня за шею и притягивает к себе, его большое тело теплое от солнца.

— Пойдем, я покажу тебе все вокруг.

Как я и думала, дом не огромный. Две спальни, три ванные комнаты, все обставлено удобной, кремового цвета, мягкой мебелью, деревом и плиткой ручной росписи. Но самое лучшее — это