Читать книгу "Только с дочерью - Бетти Махмуди"

– Я хочу устроить в день рождения Махтаб настоящий праздник, – сказала я.

– Никого из моих родственников приглашать не будем, – отозвался Махмуди. И, к моему удивлению, добавил: – Мне просто противно их видеть. Все они грязные и вонючие.

Несколько месяцев назад нельзя было и подумать о том, чтобы не пригласить родственников на день рождения, – это было бы расценено как вопиющее хамство.

– Позовем Шамси, Зари, Эллен, Хормоза, Малихе и ее семью.

Малихе жила по соседству, в квартирке, примыкавшей к нашей спальне. Она не говорила по-английски, но была со мной очень приветлива. Мы общались каждый день, благодаря чему я лучше изучила фарси.

Список гостей, предложенный Махмуди, свидетельствовал о том, насколько изменился наш круг друзей, а также об его смягчившемся отношении к Эллен и Хормозу. Он осознал, что они от души хотели помочь в критический момент. В нынешний, относительно спокойный период сложной жизни Махмуди его желание сблизиться с Эллен и Хормозом являлось негласным признанием того, что прошлые неприятности – отчасти или полностью – произошли по его вине.

На сей раз Махтаб не пожелала, чтобы торт был заказан в кондитерской. Она предпочла, чтобы я испекла его сама. Задача была не из легких. Разреженный воздух Тегерана и регуляторы температуры в духовке пагубно сказывались на моих кулинарных способностях. Пирог вышел сухой и ломкий, но Махтаб он все равно понравился, в особенности дешевая пластмассовая кукла, которую я водрузила в центре.

В тот год день рождения Махтаб пришелся на один из многочисленных религиозных праздников. В этот день никто не работал, и мы решили собрать гостей не к ужину, а к обеду.

Я приготовила ростбиф со всеми положенными подливами и гарнирами, включая картофельное пюре и запеченные бобы – любимое блюдо Эллен.

Все было готово, гости собрались, только Эллен и Хормоз задерживались. Пока мы их ждали, Махтаб открывала подарки. Малихе подарила ей Мышонка Муска с огромными оранжевыми ушами – любимый персонаж иранских мультфильмов. Шамси и Зари преподнесли ей нечто удивительное – свежий ананас. Мы с Махмуди подарили ей костюм – рубашку с брючками – ее любимого лилового цвета. Но нашим главным подарком был велосипед, сделанный в Тайване, за который мы заплатили сумму, равную 450 американским долларам.

Мы долго не садились за стол, но все ужасно проголодались и поэтому решили начинать без Эллен и Хормоза. Они появились ближе к вечеру и были удивлены тем, что мы заканчиваем трапезу.

– Ты же пригласила нас к ужину, а не к обеду, – обиженно бросила Эллен.

– Этого не может быть, – ответила я. – Ты, наверно, что-то перепутала.

– Вечно ты все путаешь, – напустился на нее Хормоз. – Из-за твоих дырявых мозгов мы вечно опаздываем!

Хормоз еще долго разносил Эллен в присутствии всех собравшихся, она же стояла, покорно понурив голову, покрытую чадрой.

Пример Эллен подстегивал меня продолжать искать способ бежать из Ирана. Даже не будь передо мной этого негативного примера, я бы все равно не смирилась; он же доказывал, что медлить нельзя. Чем дольше я буду оставаться в Иране, тем скорее могу превратиться в подобие Эллен.

Наша жизнь в Иране достигла поворотного пункта. Она стала гораздо более комфортабельной, но это-то и было чревато опасностью – самоуспокоением. А может быть, мы будем жить относительно счастливо здесь, в Иране, вместе с Махмуди? И уровень достатка перевесит тот неизбежный риск, которым будет сопровождаться наш с Махтаб побег?

Каждую ночь, когда я ложилась с Махмуди в постель, я знала ответ – нет. Человек, с которым я спала, был мне отвратителен, более того, вселял в меня страх. Сейчас он спокоен, но это ненадолго. Следующая вспышка гнева – всего лишь дело времени.

Теперь, когда я могла часто пользоваться телефоном и делать короткие вылазки в посольство, я возобновила поиски человека, который мог бы мне помочь. К сожалению, моя самая большая надежда, казалось, растворилась в летнем зное. Телефон мисс Алави был отключен. Я предприняла еще одну тщетную попытку связаться с Рашидом, чей друг переправлял людей в Турцию. Он вновь отказался вести какие бы то ни было переговоры – о том, чтобы взять с собой ребенка, не могло быть и речи.

Я должна была найти кого-то другого. Но кого? И как?

19

Я смотрела на адрес, нацарапанный на клочке бумаги рукой… одного человека.

– Придете по этому адресу и спросите управляющего, – сказал мне «один человек».

Затем объяснил, как доехать. Назвать фамилию моего благодетеля значило бы приговорить его к смерти в Исламской Республике Иран.

Это был адрес учреждения, расположенного на другом конце города; мне предстоял долгий и трудный путь по многолюдным улицам, но я решила, несмотря на всю рискованность предприятия, отправиться туда немедленно. Махтаб была со мной. Перевалило за полдень, и я сомневалась, успеем ли мы обернуться до возвращения Махмуди из больницы. Но обретенная мною свобода придавала мне смелости. Если потребуется, я что-нибудь куплю – какую-нибудь мелочь для дома – и объясню, что мы с Махтаб задержались в магазине. Махмуди это проглотит, по крайней мере на первый раз.

Я приняла решение: откладывать нельзя. Я должна ехать сейчас же.

В целях экономии времени вместо обычного оранжевого такси мы с Махтаб взяли дорогое такси с телефоном. Тем не менее поездка оказалась долгой и утомительной.

Махтаб не спрашивала, куда мы едем, вероятно интуитивно чувствуя, что есть вещи, о которых лучше не знать.

Наконец мы отыскали нужный адрес – конторское здание, внутри которого сновали служащие, проявляющие нетипичное для этого города усердие. Я подошла к секретарше, говорившей по-английски, и сказала, что хотела бы видеть управляющего.

– Сейчас налево. Затем вниз по лестнице и до конца холла, – объяснила она.

Мы оказались в цокольном этаже, где располагался общий большой офис. Один угол представлял собой приемную, обставленную комфортабельной западной мебелью. Здесь были книги и журналы.

– Почему бы тебе не подождать здесь, Махтаб? – предложила я.

Она согласилась.

– Где можно найти управляющего? – спросила я одного из служащих.

– В конце холла. – Он указал на дверь, отделяющую кабинет управляющего от остального помещения, и я направилась к ней решительным шагом.

Я постучала в дверь и, когда мужской голос пригласил меня войти, произнесла, как меня научили:

– Я Бетти Махмуди.

– Проходите, – сказал управляющий на безукоризненном английском и пожал мне руку. – Я вас уже поджидаю.

Он закрыл за собой дверь и предложил мне сесть, улыбнувшись широкой, сердечной улыбкой. Управляющий был невысокий сухопарый человек в аккуратном костюме и галстуке. Он сел за письменный стол и начал непринужденно со мной беседовать, чувствуя себя в безопасности в этих стенах. Во время разговора он постукивал ручкой по столешнице.