Читать книгу "И вдруг тебя не стало - Эр Джей Джейкобс"

– Деньги? – Я не поверила своим ушам. Потом подумала о склонности Паоло к красивым вещам, и что Сильвер тоже мог заметить это в нем.

Он махнул рукой, стал рассказывать дальше.

– В той лаборатории все было регламентировано до мелочей. Сильвер заставлял меня делать для него всякое. Он заставлял меня подписывать все новые и новые образцы. Затем говорить, что я уничтожил их в автоклаве, когда я этого не делал. Мы говорим о нарушении правил ФБР.

Как много он совершил? Сколько убийств? Сколько он врал? Прятался? Мне нужно было знать, но я не хотела. Я вздрогнула от холодного воздуха, покалывающего мой позвоночник.

Меня трясло. Я все время оглядывалась через плечо на озеро, как будто оттуда мог появиться Сильвер. Мой разум достиг предела, он не мог вместить еще больше потрясений. Странное чувство спокойствия среди безумия начало овладевать мною.

Оливия, сидевшая где-то в трехстах метрах от нас, встала.

Врач «Скорой помощи» направился к нам, а затем вернулся к Оливии, когда я отмахнулась от него.

– А потом случился Гейнер Ридж, – Паоло отвернулся, прикусив нижнюю губу.

Я вспомнила снимок в камере – то, что заставило меня заподозрить связь в первую очередь.

– Сильвер не сомневался, что вакцина сработает. Он так и сказал, что будет обидно, если только он и я увидим историю. Я установил треногу в грязь для записи. Когда появились симптомы, Сильвер был опустошен. Он рыдал, что оборвал жизнь этого человека. – Паоло сглотнул, поморщился, как будто само воспоминание имело ужасный привкус. – Я думал, что удалил все, касающееся того дня. – Он продолжил: – Когда я запаниковал, Сильвер сказал мне, что он задокументировал все под логином Мэтта. Я проверил его, сам вошел в компьютер, который использовал Мэтт. Вот что мне помогло ясно увидеть, кто такой Сильвер. Я жил в кошмаре и только тогда осознал, что было безумием доверяться Сильверу.

– Сэнди думала, что Мэтт создает оружие, – сказала я.

Паоло потер глаза.

– Это разумно, учитывая фальшивые записи. Но нет, Сильвер был одержим противоположной целью. Готов ради нее на все. Он дошел до точки, где не мог видеть опасности. Я думал, что должен что-то почувствовать, прежде чем это произойдет, – отвращение к себе, может быть? Но про каждое правило, которое я нарушал по пути, я думал, что оно будет последним. С каждой ложью становилось все легче. А потом было уже слишком поздно. Я принял участие в убийстве человека. И тут же Сильвер захотел начать все сначала. Он сказал мне: «Мы не можем допустить, чтобы этот человек погиб напрасно. Мы не можем допустить, чтобы его смерть была напрасной». Я задумался всего на секунду. И тогда понял, что не могу. Поэтому и придумал план, как исчезнуть. Я купил автомобиль за наличные. Я подумал, что когда благополучно выберусь отсюда, то позвоню властям. Я хотел связаться с тобой, мне было так стыдно. Таблетки – я оставил их на улице, в джипе, на лодке. Я хотел, чтобы все выглядело так, будто я взял твои случайно и утонул. Я доплыл до другого берега, больше двух километров, поднялся по скалам, замел следы: поехал на восток, а потом на юг с полным баком бензина. У меня не было телефона, только наличные.

Он потянулся к моей руке, но я отдернула ее. Неистовое самооправдание Сильвера не должно было удивить меня: люди часто повышают ставки, когда их убеждения оказываются ложными. Когда наступает диссонанс, люди продолжают двигаться вперед, как игроки, которые знают, что их следующая рука выиграет, потому что должна.

– Но как ты мог оставить меня в таком состоянии? Под подозрением в убийстве? В двух убийствах? Ради бога, он убил Сэнди.

– Я никогда, никогда не думал, что это произойдет, – ответил Паоло. Его голос был едва громче шепота, но напряженный, хриплый. – Мне очень жаль. Я хотел сказать тебе, когда вернусь домой. Я собирался позвонить в полицию и как-нибудь связаться с тобой. Я молился, чтобы ты простила меня.

Я закрыла глаза вместо того, чтобы ответить. «Ты спасал собственную шкуру», – подумала я.

Он посмотрел на меня снизу вверх.

– Твоя новая прическа… выглядит неплохо. Мило.

Я пнула его ботинком.

– Стоп.

Лицо Паоло омрачилось выражением детской растерянности – потерянный, отчаявшийся и эгоистичный мальчик. Он не понимал, какие последствия ждут меня, когда бежал. «Я любила тебя», – подумала я, но не смогла произнести ни слова.

Справедливости ради я представила себе, как ужасно это было и для Паоло – внезапное падение: его судьба жестоко изменилась. За несколько минут он прошел путь от признанного ученого до убийцы. Это было последнее, чего бы он хотел или даже о возможности чего подозревал, даже когда отрицал очевидные риски. Он нес бремя такой страшной тайны. «Это могло бы заставить любого сбежать, – подумала я. – В целях безопасности».

На краю подъездной дорожки появились синие огни. Паоло перевел взгляд с меня на дерево. Он качнулся вперед, морщась от эха хлопающих автомобильных дверей. Его глаза, влажные и остекленевшие, смотрели вверх, в них отражались последние отблески маслянистого огня на крыльце.

– Я боялся, – произнес он. – Ты и не знаешь, каково это – начать в новой стране, в одиночестве. Все зависит от твоей работы. Я работал круглосуточно, принимал таблетки, чтобы работать дольше и дольше, усерднее и усерднее. Давление, усталость – все это заставляло меня лгать. Всюду опаздывающий и всюду задолжавший игрок. Кол заметил это и во всем обвинил тебя. Извини.

Вдалеке послышался скрип пневматического тормоза грузовика, за которым последовали отдаленные голоса людей, которые обсуждали возможности больших транспортных средств и грунтовую дорогу на въезде.

На поверхности озера над тем местом, где стоял грузовик, поднимались пузыри. Во все стороны, словно перекатывающиеся морщины, расходились по темноте концентрические круги.

Я вспомнила потрясенное, жаждущее выражение на лице Сильвера и ужас от его утонувшего тела.

Я была шокирована… У меня закружилась голова от мысли, как мы с Оливией были близки к смерти. Я знала, что случившаяся трагедия затянется, ее будут еще как минимум две недели разжевывать во время расследования.

– Сильвер рассказывал историю о том, как Эдвард Дженнер разрабатывал вакцину против оспы. Знаешь ли ты, что первые испытания он проводил на сыне своего садовника? Сильвер не мог остановиться. Все… это зашло слишком далеко.

– Слишком далеко, – сказала я срывающимся голосом. – Я любила тебя всем сердцем.

А здесь я слишком далеко зашла?

Синие огни стали ярче, трели сирен стали громче.

Паоло покачал головой, словно упрекая себя, потом потер ладонью лоб, затем глаза. Он посмотрел на меня, взгляд был мальчишеский. Мальчик, выросший в лачуге в Аргентине с двумя братьями и матерью, ворующий еду, позже очарованный Америкой. Студент-стипендиат, как и я.

– Ты и Кол?