Читать книгу "И вдруг тебя не стало - Эр Джей Джейкобс"

В течение нескольких секунд пространство для дыхания вверху кабины исчезло. Сильвер яростно метался подо мной, хватая сзади за рубашку, за пояс. Я пнула его, наступила на плечо и потянулась к дверной ручке с другой стороны, пытаясь обнять Оливию и толкнуть вверх, наружу, борясь с ощущением того, что я внезапно оказалась в ловушке, в окружении плотной воды.

Похоже, озеро, разбухшее от дождя, стремилось поглотить все. Кабина грузовика, казалось, ушла под землю, когда мы коснулись дна. Полосы света от пламени проникали через толщу воды, как наклонные бамбуковые стебли, уходящие в темноту. Я боролась с массой своей одежды, холодной, облепившей меня.

Я толкнула дверь, но мои легкие горели. Я теряла сознание.

Но в состоянии исступления даже потеря сознания не означает полной остановки. Ты уже не останавливаешься.

Ты действуешь, когда на это нет энергии. Ты делаешь невозможное.

Мои глаза напряглись. Очертания были едва заметны сквозь мрак. Я не могла увидеть свои руки. Поток воды подсказывал, что машина продолжала скользить глубже. Хватка Сильвера вокруг моей ноги соскользнула на лодыжку.

Мои руки шарили по краям дверей, пока я не нашла ручку, затем еще одну, мои легкие жарко пылали. Я нашла кусок пластика такой длины, какой ожидала, и почувствовала, как открылась дверь и то, что осталось от воздуха, устремилось к свету. Я оттолкнулась одной ногой от приборной панели.

Наверху появилась фигура, и Оливия поднялась из моих рук на поверхность. Боль исчезла – ее затмило полное отсутствие кислорода. В голове у меня прояснилось. Во мне больше не было дыхания.

Прошло несколько секунд. Сильвер ослабил хватку.

Затем чья-то рука сверху обхватила мое запястье и сильно дернула.

Мои глаза были закрыты, когда я поднялась навстречу лунному свету, пока я не обрела мир снова и не сделала яростный вздох.

Воздух.

Еще один вдох, потом еще один. Меня тащили, пока я не нашла опору, мои ботинки давили сначала грязь, потом известняк.

Я ползла по илу к берегу, сосредоточившись на двух силуэтах.

Ноги Оливии болтались. Ее голова безвольно болталась, волосы стали длиннее от воды и свисали, как скрученные коричневые лианы какого-то призрачного, ужасного дерева.

На дороге появились первые красные огни аварийных машин.

Я с трудом поднялась на ноги.

И как только я это сделала, Оливия дернулась, закашлялась и растерянно заморгала. Словно очнувшись ото сна, она посмотрела на человека, который только что вытащил ее из воды.

Вздрогнув, она спросила: «Паоло?»

Глава 30

Там, где подъездная дорожка пересекалась с дорогой, под странным углом стояла машина – компактная, американская, где-то двадцатилетней давности. Она, скорее, резко остановилась, а не припарковалась. В тусклом свете я увидела дымок от столкновения на ее капоте, а еще что одна из задних дверей была помята. Я повернулась и уставилась на поверхность воды, пытаясь найти признаки того, что Сильвер все еще преследует нас, но их не было – только ровное бульканье: то, что осталось от воздуха, пойманного в ловушку внутри грузовика, вырвалось наружу.

В конце подъездной дорожки вспыхнули красные огни. В секунды одетые в униформу работники «Скорой помощи» окружили Оливию, обернули ее в темно-синее одеяло. Она отвечала на их вопросы.

Я была уверена, что скоро появятся и первые синие огоньки.

Пламя окрасило крышу домика в красный цвет. Над головой плыли серые клочья облаков, словно следящие за происходящим.

Я подошла к призраку, который вытащил нас с Оливией из воды. Паоло стоял лицом к лесу. Я знала его, но… не знала. Только теперь я поняла, что никогда не знала его настоящего. Все это время он носил маску. И все же мое сердце загорелось любовью, когда я посмотрела на него, и я ненавидела себя за это. Это была меньшая любовь, но все же смерть и воскресение не стерли этого чувства.

Внутри меня открылась дверца, сквозь которую я мельком увидела все, что так долго сводило меня с ума, – как Паоло, должно быть, доплыл до берега, как нуждался во мне как свидетеле своего исчезновения, чтобы снять подозрения.

Как долго они с Сильвером были вместе.

Как чертовски долго.

Количество лжи, точнее и не назовешь, умножалось в моем сознании в геометрической прогрессии, чем дольше я думала об этом. Непостижимая, безграничная способность Сильвера двигаться вперед поражала. Он актерствовал, изображал неподдельное недоумение во время расследования смерти Паоло, а затем и Сэнди. Имел наглость выражать сочувствие. Сидел на похоронах – боже мой, – зная, что никто другой не знал, то и дело вытирая глаза дорогим носовым платком.

Мне было интересно, где он оставил другую часть себя или где она оставила его.

Паоло обхватил руками дрожащую грудь, а я изучала черты его лица и заметила, как он побледнел. Его фигура была такой же, правда, он немного похудел. Его черные как вороново крыло волосы, теперь более длинные, отражали свет огня. Его кожа была пепельной, а вместо переднего зуба торчал треугольный обломок – я уверена, что он хотел бы это исправить. Суженные глаза скорбно блестели из-под нахмуренных бровей – может быть, от того, как он жил в предыдущие месяцы, а может быть, от встречи со мной.

В мгновение ока я увидела его таким, каким он был на причале в день своего исчезновения. На вороте рубашки поло висели его солнцезащитные очки. Его смех, его дерзость и его огромные мечты. Этот человек выглядел на несколько лет старше.

Что еще сказать? Часть меня хотела рассмеяться – он жив, и это было так абсурдно.

Любовь, которую я пыталась усмирить, вернулась в мою грудь ошеломляющей волной, как инстинктивное желание дышать. Это было неправильно, не так ли? Я не должна была так себя чувствовать. Но чувства – это не мысли; вы не успеваете над ними как следует поразмыслить. Самосознание не терпит передышек.

Я вспомнила, он сказал по телефону, что слышал о Сэнди, и отправился обратно в Нэшвилл тем же утром. Что он не мог допустить, чтобы случившееся с ней случилось бы и со мной.

Мое сердце бешено колотилось.

– Эмили, я не могу оставаться здесь, – произнес он.

– Ты никуда не пойдешь, – мой подбородок задрожал. – Куда ты делся? Где ты был?

Он склонил голову.

– Я был в ужасе, я не мог поверить в то, что мы сделали. Я перестал думать, что нарушаю правила – например, некоторые виды медицинских запретов, – и стал соучастником убийства в одну секунду. Земля ушла у меня из-под ног.

Его голос был надломлен из-за пережитой боли.

– Исследования идут медленно, даже когда ставки высоки. Сильвер работал с другой скоростью. По его словам, старые правила уже не действовали. Мне казалось, что я могу сделать все – нет, даже больше. Я чувствовал, что делаю далеко не все и трачу попусту время. Когда он предложил нам в два раза сократить размеры выборки, чтобы удвоить ее, а также варианты последовательности запуска, о которых мы не объявляли, я согласился. Он сказал мне, что возьмет ответственность на себя. Это была его лаборатория. Его план состоял в том, чтобы начать с тестирования человека и сделать этот успех похожим на хоум-ран на первом замахе. Он был настоящим верующим, лидером культа, только культа своей собственной работы. – У Паоло перехватило дыхание. Он закрыл лицо руками. Когда он вновь опустил их, стало видно, как играет на радужке его глаз оранжевый отраженный свет костра. – Если бы это сработало, это было бы похоже на золотой билет. Никакой больше борьбы за грантовое финансирование. Он сказал мне, что деньги тоже придут к нам.