Читать книгу "Из серого. Концерт для нейронов и синапсов - Манучер Парвин"

– Пять (или больше) столпов ПайяРах – это фундамент для изменений в человеческом сознании, совести и состоянии. Это дорога к человеческому бессмертию в этом мире, в противоположность смерти людей в этом мире, воскрешению и бессмертию в следующем. Бесспорная духовность, основанная на недоказанных убеждениях, – это псевдодуховность, точно так же, как псевдонаука основана на недоказанном. Неправда не является духовной, независимо от того, насколько убедительной она может казаться верующим. ПайяРах – это путь и цель, и как таковая она ставит под вопрос все вероисповедания, но впитывает в себя лучшее из каждой веры. Она пытается найти реальные ответы на все вопросы и создать рай на Земле и других планетах, как его представляют люди. Это твоя мечта, папа?

– Да, – говорю я.

Бобби заезжает на парковку и ставит машину на свободное место.

– Но что такое истина, папа? Может ли любая истина существовать во Вселенной, где ничто не является постоянным? Может ли любая научная теорема удержаться в меняющейся Вселенной? Даже законы физики? Даже так называемые физические постоянные? Даже скорость света?

Я отстёгиваю ремень безопасности. Или пытаюсь. Бобби склоняется ко мне и отстёгивает его.

– В твоих словах есть смысл, Бобби. Возможно, что когда-нибудь ты соединишь один атом кислорода и два атома водорода и вместо того, чтобы получить молекулу воды, ты получишь стоячего таракана, который сможет выступать на эстраде. Я говорю о настоящем и видимом будущем, а не о вечности.

– ПайяРах, как путь и цель, – это видение очень далёкого будущего, папа.

– Но это не видение бесконечного горизонта, когда небо станет кладбищем мёртвых звёзд, через сто миллиардов лет!

– А ты хочешь от этого увильнуть, папа-профессор! – он улыбается мне с любовью.

– Спасибо, за твою щедрость, сын Бобби! – и я тоже улыбаюсь ему с любовью.

– А что происходит с Богом в ПайяРах? – он смотрит мне в глаза.

– Что я могу сказать? Подозреваю, что с Ним ничего не происходит! То же самое, что Он делает с нами после того, как целует нас или любит нас после землетрясения, – ничего! Я надеюсь, что мы во всё большей и большей степени будем контролировать нашу судьбу! Я надеюсь, что Бог будет счастливо и вечно жить в словарях и музеях человеческих верований. Я ничего не имею против идеи о воображаемом создателе, но Его нельзя использовать для злоупотребления свободой и прогрессом. Я предпочитаю то, что поддерживает ПайяРах, и ещё больше предпочту то, что ещё лучше будет её поддерживать, и больше всего предпочту то, что будет поддерживать её наилучшим образом.

– Кто открыл тебе эту ПайюРах? – Бобби мне подмигивает, затем смотрит на небо. Я смеюсь, думая, что это справедливый вопрос, и это забавно! Я серьёзно отношусь к нему.

– ПайяРах возникла из источников вне меня и из источников внутри меня, из коллективного знания и мудрости человечества и из моей мечты о бессмертии для человечества. У меня нет связи с Гавриилом или с каким-либо духом или джинном с рогами и хвостом. Это пришло ко мне из моих сознательных и бессознательных источников.

– А как насчёт возникновения жизни в ПайяРах?

– Я работаю над этим. Оно не основывается на мифах о мироздании, в которых многочисленные священные книги заявляют о различном возникновении жизни без доказательств. Моя версия будет основываться на том, что мы знаем сейчас, и будет развиваться по мере того, что мы в будущем будем узнавать о прошлом.

– А что насчёт самого пророка Пируза?

Бобби смеётся, и я к нему присоединяюсь.

– Он, я – это совсем неидеальный человек без какой-либо связи со сверхъестественным и без возможности творить чудеса. У меня много недостатков и, надо надеяться, несколько достоинств, и я буду рабочим проектом до самой смерти. Пусть идеальный мужчина, женщина или пророк встанет и выйдет на сцену! ПайяРах может буквально трансформировать нас в новый вид! Мы поднялись от обезьяны до человека прямоходящего, до гомо сапиенса и до современного человека. Псевдо-невозможности не должны остановить человека от превращения в человека ПайяРах!

Мы выходим из машины и направляемся к стойке регистрации, которая находится так далеко, словно в другом часовом поясе.

– Значит, твоя духовность приземлённая, а не парящая в небесах.

– Правильно. Но нет необходимости противопоставлять ПайяРах какому-либо вероисповеданию. Давайте вести настоящий диалог. Средства массовой информации, священнослужители и власти пытаются пресечь в зародыше любые дебаты, которые не служат их целям. И Бог не поможет нам выбрать истинную веру среди тысяч вероисповеданий. Нам следует это знать. История говорит нам об этом.

– Эта твоя ПайяРах, как кажется, имеет смысл – практический смысл выживания. Но потребуется убеждение для того, чтобы заменить или дополнить нынешние вероисповедания с помощью ПайяРах. Ты способен творить чудеса, папа? Ты готов взойти на крест?

– Чёрт побери, нет! И нет! Никаких чудес. Никаких жертв. Я хочу вести обычную жизнь, что мне пока не удавалось!

Мы подходим к эскалатору. Он не работает. Нам нужно подниматься к терминалу по лестнице. Я смотрю на ступени и хмурюсь.

– В Вавилонской башне не было такого количества ступеней, – ворчу я.

Мы делаем глубокие вдохи, чтобы наполнить лёгкие воздухом, и идём вверх. Я начинаю говорить с того места, где прервался, увидев, что эскалатор не работает:

– Люди не должны больше полагаться на старые поверья и старые книги, которые подводили людей или не оправдывали их ожиданий на протяжении тысяч лет. Мы не овцы, и нам не нужен пастух, чтобы контролировать нас кнутом или пряником.

– Я думаю, что тут у тебя возникнут проблемы с поиском последователей.

– Я не ищу ни апостолов, ни последователей, ни учеников. Я просто неизвестный поэт, который ничего не обещает, не творит чудес, не имеет могущества, не обладает даром предсказания, он только хочет, чтобы его услышали несколько человек и поправили его. Ничто не написано ни на камне, ни на песке, ни на воде. Это всё.

Мы пыхтим, поднимаясь по лестнице, за нами вверх бежит мужчина в костюме. У него в каждой руке по чемодану. На спине у него болтается мешок с клюшками для гольфа. Зубами он сжимает ручку кожаного портфеля. Мы с Бобби прижимаемся к перилам, чтобы дать ему пройти. Одна клюшка для гольфа ударяет меня по рёбрам, больно. Он не извиняется.

– Богу следовало бы сделать вас осьминогом! – кричу я ему вслед.

Бобби странно смотрит на меня, словно хочет сказать: «Что ты за пророк?», но вместо этого говорит:

– Как ты думаешь, папа, истина и любовь могут противоречить друг другу?

– Обычно нет, – отвечаю я. – Любовь рождает истину, а истина рождает любовь.

– Но мать может демонстрировать любовь, говоря своему ребёнку неправду, – указывает Бобби. – Например, чтобы ребёнок чувствовал себя лучше, если у него неизлечимая болезнь.