Читать книгу "Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова"

– Эй, Валдес, – хохот без труда перекрыл тяжелый сочный баритон, принадлежавший светловолосому молодому человеку в сиреневом камзоле, усыпанном бриллиантами и перетянутом белыми лентами, – Неужели ты всерьез надеялся поразить нас своей протеже? Впрочем, признаю, поразил. Она выглядит как-то… бледно.

А я-то думала, что только сам опекун Угго умеет говорить с такой высокомерной ленцой и сарказмом! Но до этого господина ему явно было далеко. Надменность была у того в крови. И слушали его, подобострастно глядя ему в рот.

– Нет, Ваше Высочество, – очень ровно и невыразительно ответил Валдес, при этом чуть склонив голову, – И в мыслях не было никого поражать.

А потом прошипел «пшли» сквозь зубы и схватил меня за руку. Носильщики испуганно подхватились и рванули портшез так, что у Валдеса громко клацнули зубы. Нас догнал очередной взрыв издевательского хохота, и пальцы мои так болезненно сжались клешней мага, что я просто взвыла от боли.

Я смогла вырваться из его хватки только шагов двадцать спустя, в пустынной гостиной, где кроме застывших в дверях, похожих на манекены слуг в желтых ливреях никого и не было. Носильщики смогли наконец успокоиться и идти чинно и размеренно.

Угго был багровым от гнева, и изящно повязанный шейный платок явно сильно его душил. Мужчина засунул два пальца за отворот и нервно покрутил головой. Губы его скривились в неприязненной гримасе.

– Кто это был? – осторожно спросила я.

– Принц Кавен, – хрипло ответил мой опекун, тщетно пытаясь успокоиться, – младший отпрыск императора. Не наследник, но власти у него достаточно.

– О каком молоте они говорили?

Валдес окинул меня взглядом, в котором читалась почти неприкрытая ненависть.

– Это Морланд Вэлл, – выплюнул маг, кажется, совсем меня не видя и не слыша, – Это наверняка его рук дело. Он давно задумал меня свалить.

– А Вы, кажется, его, – ехидно припомнила я, как когда-то Валдес намеревался обвинить некоего сэра Морланда в смерти Авруса Миленкия. Выходит, у него не получилось?

Угго окатил меня новой порцией ненависти.

– Он не так прост, каким кажется. А теперь он сделал ход. И он может своего добиться. Как он узнал о тебе? Кто мог ему донести?

Валдес уставился на меня болезненно-изучающим взглядом, потом вдруг заметил слуг в желтых ливреях, спохватился, с досадой покосился на свои переломанные ноги (ему явно хотелось дать пинка носильщику, идущему впереди, однако здоровье не позволило) и жестом показал двигаться живее.

– Ему поет какая-то пташка из сыскарей, – злобно бормотал Валдес, понукая своих носильщиков все быстрее и быстрее нестись по анфиладе гостиных и скупо кивая на приветствия знакомых, которых по мере приближения к цели нашего визита становилось больше, – У подопечных кишка тонка, к тому же я легко узнаю, кто лжет… Значит, кто-то из магов. Так кто? Крилитус или Тирехат? Или… Берген?

«Только не Берген», хотела сказать я, но тут мы влетели в покой, стены которого были расписаны птицами и цветами, и вынужденно остановились перед грандиозными, изукрашенными тонкой филигранной резьбой и золотом дверями. В этом покое находилось несколько парадно одетых человек, все они чего-то ожидали, а увидев нас, потянулись навстречу, но в этот момент откуда-то из-за боковой занавески выскочил толстый человечек в темно-зеленом камзоле с желтой перевязью и без предупреждения рявкнул:

– Опаздываете, господин Главенствующий маг. Его императорское величество уже спрашивал о вас.

Валдес побледнел и шумно втянул в себя воздух, что получилось у него сдавленным хрюкающим хрипом.

Бедняжка, так его еще и удар хватит…

Император оказался бледным щуплым человечком лет шестидесяти от роду, завернутым в роскошное белое одеяние явно ему не по размеру. Белый цвет не красил старика, делал его совсем тщедушным и бесцветным, однако вряд ли кому-то пришло бы в голову говорить ему об этом.

Адрадор Третий кушал десерт. Перед Императором стоял небольшой мраморный столик, единственная ножка которого была сделана в виде полуобнаженной девицы, изящно сидящей на полу и держащей над головой столешницу. Стол был уставлен яствами и напитками, большей частью совершенно нетронутыми.

Приемный покой был небольшим и довольно уютным – над посетителем не довлели мозаики и росписи с изображением героического прошлого Великой Дарвазеи, да и императорский трилистник («клевера», как обычно его называли) не поражал размерами, а был с немалым вкусом вписан в каменный узор покрывающей дальнюю стену резьбы.

Помимо Адрадора Третьего, стражей и слуг, в покое находились и придворные. Стайкой голубей и воробьев, которых немилосердно окунули в чаны красильщиков, они стояли на некотором расстоянии от кресла повелителя и подобострастно смотрели тому в рот.

– Главенствующий маг, наконец-то, – сухой, скрипучий голос Императора прозвучал в хрупкой тишине подобно скрежету ножа по стеклу, – А Мы уже решили, что ты сломал себе не только ноги, но и голову.

Валдес сильно побледнел и судорожно ухватился окольцованными пальцами за поручни кресла-портшеза.

– Простите, Ваше Императорское величество, мое ранение, – только и выдавил он. Однако Адрадор Третий, более занятый тем, какой лакомый кусочек выбрать из блюда, ни бледности, ни отчаянного положения человека, находившегося на расстоянии нескольких шагов от него, казалось, и вовсе не видел.

– Человек, сидящий в моем присутствии, должен иметь для этого очень веские причины. Сломанные кости вряд ли могут считаться такой причиной.

Тут Валдес и вовсе струхнул.

– Не могут? – пролепетал он, не веря собственным ушам, – Что я должен сделать для Вашего Императорского величества, чтобы мое появление здесь в таком виде он не счел оскорблением?

– У тебя будет шанс доказать Нам свою преданность, Главенствующий маг. И очень скоро. А это и есть твоя подопечная?

– Да, Ваше Императорское величество.

– Подойди, дитя мое.

Адрадор Третий говорил слова снисходительно-ободряющие, но ничего ободряющего в равнодушно-холодном тоне не было. Унизанные перстнями худые пальцы медленно поднесли кусочек засахаренной груши ко рту, холодные блеклые глаза смотрели по-рыбьи безжизненно.

– Говорят, ты устроила бурю.

Вымоченная в сиропе ягодка вишни исчезла за тонкими, сухими, почти незаметными губами.

– Да, – я пожала плечами.

– Ты так сильна?

– Я еще не научилась управлять теми силами, что мне подвластны. Так что не могу сказать, что сильна.

Рука, поднявшая роскошный серебряный кубок, замерла на полпути.

– А ты смела и откровенна. Ты Нам дерзишь?

Вообще-то над этим я не задумывалась. На удивление, страха во мне не было. Однако говорила я почтительно, о чем и собиралась сказать. Пока не почувствовала солидный тычок в спину.