Читать книгу "История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века - Ричард Хелли"

когда те совершали поездки к границам страны или по самой Московии, чем вызывали у них сильное раздражение. Они доставляли сообщения для приказов по всей Московии. Им поручали охранять торговлю на Волге от набегов казаков, татар и калмыков. Они несли службу в тюрьмах, обеспечивали соблюдение запретов на курение табака, наблюдали за кабаками, дабы защитить интересы государства от сокрытия доходов и выявления контрабанды спиртным, и даже служили пожарными. Стрельцы, по-прежнему вооруженные так же, как и в XVI в., протестовали против этих «тягостных» полицейских обязанностей, предпочитая им службу в военных походах. Рядовые стрельцы, которые занимались торговлей, жаловались царю, когда начальник возводил кого-либо из них на более ответственную должность, вроде декурьера или подсотника, так как это требовало регулярного внимания к воинской службе и тем самым отвлекало их от дел. Одним словом, они протестовали против всякой военной подготовки – которая в любом случае от них требовалась. Новая пехотная тактика XVII в. была чужда стрельцу, несмотря на все попытки обучить его заново. Большое несоответствие между полицейскими и военными функциями, по всей видимости, сделало вдвойне трудным, практически невозможным, для стрельцов приспособиться к службе в новом войске.

Правительство, вскоре после первоначального эксперимента с новой армией, осознало, что стрельцы больше не являются эффективной силой в военном отношении, хотя их организация и вооружение были неизменно лучше, чем у среднего служилого сословия. Например, в 1638 г. группу стрельцов послали в Алексин на защиту строителей засеки. Их вооружили мушкетами с фитильным замком старого образца, из которых они не умели стрелять, ибо привыкли пользоваться только более новым кремневым оружием. Это свидетельствует о том, что правительство настолько мало заботилось о своих стрельцах, что даже не подозревало об их возможностях. В другом случае, в июне 1642 г., отчаявшись дождаться надлежащего исполнения службы от одного стрелецкого полка, правительство сместило русского командира и назначило для обучения солдат иностранного офицера. Признав, что этого может быть недостаточно, в том же году оно сформировало два пехотных полка из лучших московских стрельцов.

Возможно, самым большим признаком признания правительством морального устаревания стрельцов послужил тот факт, что оно урезало им жалованье и заставило заниматься сельским хозяйством или мелкой торговлей и ремеслом, дабы заработать себе на жизнь. В 1636 г. стрельцы владели пожалованными землями в 35 из 110 городов, в которых стояли их гарнизоны, главным образом на юге. В то время только около 12–13 % из 23 500 уездных стрельцов были вынуждены зарабатывать себе на жизнь, но их численность значительно возросла (вместе с дезертирством) в течение XVII в., тем более что во второй половине века правительство сократило им оклады. Ежегодную выплату хлебом получали обычно только московские стрельцы. Стрелецкая служба стала наследственной и пожизненной; известно, что некоторые из стрельцов находились под ружьем целых семьдесят лет. Земли, принадлежащие служилому сословию, продавались и обменивались, когда их владельцы перемещались по долгу службы. С течением времени, поскольку они, как правило, несли не слишком обременительную военную службу или вообще не служили, то эти помещики стали меньше перемещаться и жить как оседлые домовладельцы на одном и том же месте в течение длительного времени, часто нескольких десятилетий.

Почти с момента своего создания стрельцы занимались торговлей и ремеслом, так же как посадские люди. Их роль в городской торговле и производстве, по-видимому, была не слишком значительной, несмотря на сетования горожан. Участие в городской торговле колебалось от наибольших 25 % в пограничной Рязани в 1595–1597 гг. до более типичных 3 % из 260 мастерских и лавок в Вязьме в 1627 г. или 5 % из 791 – в Ярославле в 1630 г. Похоже, что до конца века мало что изменилось.

В соответствии с Уложением 1649 г. стрельцы по-прежнему считались привилегированной кастой. Казалось бы, это трудно увязать с тем фактом, что посадские люди одержали триумф на Земском собрании 1648–1649 гг. (городских купцов возмущал тот факт, что другие элементы общества могли несправедливо конкурировать с ними из-за своего привилегированного положения). На Земском соборе посадские люди добились практически монополии на владение городской собственностью и на ведение городской торговли и ремесла. И хотя стрельцы сохранили часть своих прежних привилегий, первоначально предоставлявшихся им вместо жалованья, теперь они лишились некоторых из них. Впервые стрельцов заставили платить пошлины и налоги со своих предприятий и оставили освобождение только от обычных городских налогов и барщинных повинностей. Кроме того, два первых стрелецких сына, бывшие посадскими, должны были быть возвращены в городскую податную ведомость вместе с отцами. Такое положение являлось значительной уступкой горожанам, поскольку стрельцы тем самым потеряли большую часть своего конкурентного преимущества. Эти меры также объясняют тот факт, почему после выхода Соборного уложения число стрельцов, занимающихся торговлей и ремеслом, практически не увеличилось.

Правительство стремилось таким образом умиротворить городскую касту хотя бы отчасти потому, что все, начиная с их бывшего воеводы Морозова и ниже, осознавали, что время стрельцов как эффективной военной силы или надежной внутренней полиции близится к концу. Правительство в какой-то мере пожертвовало стрельцами, дабы заручиться поддержкой горожан. К тому же привилегии, сохраненные за стрельцами, были слишком «средневековыми» и несовместимыми с современным представлением о постоянном войске, всегда готовом встать и двинуться на войну. Несомненно, им позволялось сохранить некоторые привилегии, поскольку ни одна из правительственных фракций царя Алексея не являлась достаточно надежной, чтобы рискнуть оттолкнуть от себя какую-либо часть войска или внутреннюю полицию, что произошло бы в случае отмены всех стрелецких привилегий.

Принуждение стрельцов к поиску средств к существованию в качестве земледельцев, торговцев, подрядчиков или ремесленников уничтожило большую часть их оставшейся военной эффективности. Дополнительным шагом, умалявшим их военную значимость, послужил отрыв их от населенных пунктов, где они проводили регулярные учения и откуда они всегда были готовы идти на войну без промедления, как истинное регулярное войско. Стрельцам стало не до военного образования. Сами поселения фактически находились в процессе распада, поскольку все больше и больше стрельцов продавали свои дома чужакам и покидали города, стремясь поселиться в другом месте. В результате многие из них постоянно отсутствовали без всякого на то разрешения.

По всей вероятности, московские беспорядки в июне 1648 г. поколебали доверие правительства к стрельцам. Вместо того чтобы прийти на помощь государю, стрельцы принялись угрожать своему воеводе Морозову, разорили его дом в Кремле и присоединились к черни. Признавая военное отставание стрельцов, правительство в 1653 г. распорядилось обеспечить снаряжением будущих рекрутов (детей, братьев, племянников и других, проживающих с ними) призванных в солдаты, вместо того чтобы позволить им стать следующим поколением стрельцов. Кратко можно изложить послужной список стрельцов во время Русско-польской войны. Относительно немногие из них принимали участие в войне,