Читать книгу "Мисс Совершенство - Лоретта Чейз"

видом, словно готов был рвать на себе волосы.

– Да, делать покупки – занятие утомительное, – заметила Мирабель, – но ты сам настоял на том, чтобы я полностью сменила гардероб.

– И сам выразил желание участвовать в этих утомительных процедурах, – поддакнула его мать, не отрывая глаз от журнала.

– Но я не настаивал на том, чтобы она делала все это сразу, – возразил Алистер. – Я надеялся показать своей невесте Лондон: хотел прогуляться с ней по парку, чтобы нас видели вместе и не думали, будто мы что-то скрываем.

Тут обе леди оторвались от журнала.

– Уверен также, что все будут строить догадки по поводу того, почему мы нуждаемся в столь строгом надзоре. Ведь мы все-таки помолвлены. Объявление уже появилось в газете. Через два дня состоится наше бракосочетание. Нам непременно надо появиться вдвоем на публике. Вы согласны со мной, мисс Олдридж?

– Да, конечно. Отличная мысль. Мы не хотим давать повод для сплетен. Позвольте мне только снять с себя это ужасное платье, и я мигом буду готова.

«Мигом» освободиться не удалось.

Им пришлось отвезти сопровождавших их леди домой, мисс Олдридж нужно было переодеться, а Алистеру позаимствовать у младшего брата Руперта пароконный двухколесный экипаж. Время близилось к четырем, когда они оказались в Гайд-парке. Пройдет еще час, и парк заполнится толпами гуляющих. Их будут с любопытством разглядывать, останавливать, некоторые пожелают быть представленными невесте.

Алистер не сомневался, что мужчины, увидев Мирабель, будут умирать от зависти. Прогулочный костюм зеленого цвета, сшитый по последней моде, очень ей шел. Она радовалась обновкам и позволила горничной привести ее волосы в соответствие с ними.

– Ты великолепна, – сказал ей Алистер, когда они оказались в парке.

– Ты просто ослеплен любовью и, к великому моему облегчению, сам выбираешь для меня одежду. К тому же раньше я должна была одеваться просто и неприметно. Мне приходилось решать деловые вопросы с мужчинами, а поскольку они легко отвлекаются по пустяками, стали бы пялиться на меня. А теперь я с удовольствием ношу красивые наряды.

Это была чистая правда. Когда ей предложили три платья на выбор, она купила все три. То же самое можно было сказать о шляпках и туфлях. Покупать женское белье для мужчины считалось неприличным, но Алистер видел, с каким огромным количеством коробок вернулась Мирабель из поездки по магазинам со своей тетушкой.

– Вот уж не думал, что ты так же расточительна, как я. Если мне удастся преодолеть свою страсть к приобретению модных вещей, мы без труда сможем жить, не выходя за рамки нашего дохода.

Мирабель с удивлением посмотрела на него.

– Что-то не так? – спросил он.

– Дорогой, разве ты не прочел наш брачный контракт, прежде чем подписать его?

Они должны были пожениться в среду по специальному разрешению, что позволяло им обойтись без положенной огласки и сочетаться браком там, где они предпочтут. Об этом позаботился лорд Харгейт.

– Разумеется, прочел, но, быть может, чего-то не понял, – заявил Алистер. – Во-первых, он был написан мерзким почерком законника, который невозможно разобрать. Во-вторых, изложен ужасающе непонятным юридическим языком. Я действительно помню огромное количество нулей в некоторых числах и ошибку в подсчетах, к которой я привлек внимание отца. Он от души посмеялся надо мной, а я сделал вид, будто смирился с судьбой, и поставил свою подпись там, где мне указали.

– Мое приданое составляет двести тысяч фунтов, – напомнила Мирабель. – Кроме того…

– Прошу прощения, я не ослышался? Ты сказала «двести тысяч»?

– Совершенно верно.

Это был еще один удар – как битой по голове.

– Дорогой, с тобой все в порядке? – встревоженно спросила она, коснувшись его щеки затянутой в перчатку рукой.

Алистер остановил лошадей и, прижавшись губами к ее ладони, пробормотал:

– Не обращай внимания. Я на мгновение потерял сознание, вот и все. Две. Сотни. Тысяч. Неудивительно, что мой отец расхохотался.

– А ты этого не знал?

– Я подумал, что по ошибке приписали лишние нули, – признался Алистер. – Я полагал, что это двадцать тысяч или около того. Приданое дочери герцога Суззрленда, одного из самых богатых людей Англии, составляло двадцать тысяч фунтов. Но я не стал уточнять, потому что говорить о деньгах вульгарно.

– Мама унаследовала состояние семейного банкирского дома, – объяснила Мирабель. – У отца тоже было весьма значительное состояние.

Алистер старался не показывать, насколько удивлен, и заинтересованно огляделся вокруг: на деревьях появились первые листочки, щебетали птицы, по дорожкам проезжали всадники. Вскоре парк заполнился представителями избранного светского общества, выехавшими на прогулку верхом на дорогих конях или в элегантных экипажах, одетыми по последней моде и обменивавшимися последними сплетнями.

– Ты расстроен, – сказала Мирабель.

– Неудивительно, что отец был так ласков со мной. После того как я подписал бумаги, даже потрепал меня по плечу.

– Ну что ж, твое содержание и впрямь обходится недешево. Вот он и обрадовался, что ты нашел богатую невесту.

Нет ничего необычного в том, что средний сын женится на деньгах.

Алистер внимательно посмотрел на женщину, которая скоро станет его женой: волосы словно восход солнца, глаза как сумерки, голос как ночь. Ему повезло как никому: красавица да еще и умница, сообразительная, искренняя и добросердечная. А как она доверчиво и безоговорочно отдает ему себя!

Он улыбнулся, и она удивленно спросила:

– Я сказала что-то забавное?

– Я представил тебя обнаженной, – шепнул Алистер, наклоняясь к ней.

– Тысяча извинений, что мешаю, Карс, – раздался знакомый голос. – Сожалею, но ждать больше не в силах.

Мирабель вздрогнула от неожиданности в отличие от Алистера, который словно застыл, а потом медленно отстранился от нее.

– Гордмор? – произнес он холодно.

– Мисс Олдридж, – поклонился тот, сняв шляпу.

Она вежливо кивнула.

– Умоляю извинить меня за бестактность, – произнес лорд Гордмор.

Атмосфера накалялась.

Мирабель огляделась: парк почти опустел. Если несколько минут назад она радовалась возможности побыть с Алистером наедине, то сейчас пожалела об этом.

– Твоя наглость переходит всякие границы, – процедил Алистер. – Даже если у тебя не осталось ни капли стыда, мог бы подумать о том, насколько неприятно твое присутствие мисс Олдридж.

– Я об этом подумал, Карс, потому и пришел. Я мог бы вышибить себе мозги или перерезать горло, но у меня никогда не было склонности к театральным эффектам. К тому же сомневаюсь, что смог бы проделать это с должной элегантностью, и испортил бы все дело.

– Вышибить себе мозги? – переспросил Алистер. – О чем ты говоришь?

– Я и сам толком не знаю, – ответил Гордмор. – Но мне невыносимо обсуждать это через посторонних людей. Если мы должны драться, то давай обойдемся без…

– Драться? – Мирабель повернулась к Алистеру. – Только не говори мне, что ты