Читать книгу "Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U­505. 1941—1945 - Ганс Якоб Гёбелер"

Ланге был доволен, когда я доложил ему о благополучном возвращении с пером руля. Мои друзья в казарме также были рады видеть меня. Им было особенно интересно услышать все подробности гостеприимства, которое оказала мне прекрасная загадочная леди из Бордо. Что касается меня, то я был неимоверно рад избавиться от «зенитки» и вернуться к обязанностям обычного моряка.

Переливчатая трель боцманской дудки подняла нас ровно в 06:00 утра следующего дня. Спросонья я не сразу сообразил, что волшебный сон Бордо закончился, а я снова лежу в обычной койке вместо роскошной кровати под балдахином. Через два часа мы выстроились на плацу и слушали приказы командира на сегодняшний день.

– Сегодня мы будем устанавливать это проклятое перо руля на место. Я хочу, чтобы каждый из вас исполнял свои обязанности наилучшим образом, поскольку нам надо закончить работу быстро и точно. И внимательно присматривайте за рабочими верфи! Если кто-то из них отлучится с рабочего места, заметьте, когда он ушел и когда вернулся. Проверяйте все, что они приносят на борт нашей лодки. Не стесняйтесь проверять, что они носят в коробке или сумке. Я не хочу никакого саботажа. Вы свободны!

После этого мы приступили к работе. Задача установки пера руля по месту оказалась достаточно сложной. Большой стальной лист должен был быть подвешен краном под потолок, а потом медленно, миллиметр за миллиметром, пропущен сквозь корпус. Одновременно с этим мы тщательно смотрели за тем, чтобы этой работой были заняты только определенные рабочие верфи. Поскольку все внимание было сосредоточено на операции с пером руля, время было как нельзя более подходящее для попытки саботажа. Все это продолжалось в течение полутора суток, после чего перо руля заняло свое место.

Почти такое же время заняла операция по замене нескольких аккумуляторных батарей, которые мы сочли необходимыми заменить. Эта вроде бы простая операция потребовала удаление монтажного люка, а затем установку и закрепление его на месте. Это заняло еще несколько дней напряженной работы.

Несмотря на изматывающую работу, у нас все же оставалось достаточно энергии, чтобы поболтаться вечером по улицам Бреста. Военный Soldatenheim (центр отдыха солдат) в Бресте был организован по первому классу. Здесь имелось все, чтобы можно было отвести душу. Мне почему-то особо запомнился игравший здесь женский оркестр.

Для развлечений я все же предпочитал Rue de Pasteur в центре Бреста. Здесь можно было найти все, что привлекает одинокого моряка в порту. К нашему восторгу, мы встретили здесь несколько девушек, которых мы помнили по Лорьяну, еще до того, как яростные бомбардировки превратили Лорьян в город-призрак. Мы провели здесь, в Бресте, январь и февраль, работая как каторжные днем и еще больше напрягаясь по ночам.

Именно в этот период в наш экипаж был переведен человек, ставший моим ближайшим, на всю жизнь, другом. Довольно любопытна сама история о том, как он оказался на нашей лодке. Отто Дитц служил на подводной лодке U-180 во время ее рискованного похода в Индийский океан. Наш командир Харальд Ланге служил в это время старпомом на U-180. В то время Отто ввязался в какую-то авантюру и предстал перед военным судом. Он получил срок в штрафной роте и отправлен на Восточный фронт, где был тяжело ранен в одном из боев. После долгого выздоровления в военном госпитале он был вновь признан годным для службы на подводных лодках. Когда Ланге узнал, что его бывший подчиненный находится в Бресте, он использовал все свое влияние как нашего командира, чтобы заполучить Отто на U-505. Отто и я сразу же стали закадычными друзьями и оставались таковыми вплоть до его смерти в мае 1994 года.

Отто знал все лучшие места, куда можно отправиться в Бресте, и мы с ним провели много ночей, вкушая все то очарование, которое мог предложить нам город. Нашим любимым местом ночью оставался Le Cheval Blanc («Белая лошадь»), последний паб перед разводным мостом между Брестом и военно-морской базой. Это было какое-то загадочное место, особенно популярное среди маргиналов, живших на окраинах буржуазного общества. В то время как большая часть Европы едва не умирала с голоду, это место всегда было переполнено самой экзотичной едой: ямайским ромом, японским саке, свиной ветчиной, свежим маслом, расфасованным в брикеты по сто граммов, и любыми возможными деликатесами, которые люди только в состоянии представить себе. Там постоянно витал запах опасности, и мне было всегда несколько неловко, когда мы бывали там.

В отличие от меня Отто, похоже, чувствовал себя в Le Cheval Blanc как рыба в воде. Он всегда был авантюрным лидером, а я его настороженным, иногда неохотно, последователем. Мне особенно запомнилась одна ночь, которую мы проводили в этом баре. Мы уже выпили по нескольку порций спиртного, когда Отто, сделав знак бармену приблизиться, что-то сказал ему на ухо. Бармен сначала нерешительно оглядел меня, а потом сделал нам знак следовать за ним.

Бармен оттолкнул в сторону старые корзины, закрывавшие скрытую дверь, и указал нам на нее. Пройдя дверь, мы стали спускаться по длинной темной каменной лестнице. Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к царящему здесь полумраку, но, когда это произошло, я разглядел настоящий восточный базар, устроенный в этом подвале. Густой аромат странного, пряного дыма заполнял эту комнату. Я разглядел десятки людей, сидящих за столами в этой комнате, пьющих, играющих и торгующих самыми разнообразными товарами. Разговоры на всех языках, как знакомых мне, так и совершенно незнакомых, висели в воздухе подвала.

Мне было очень не по себе в этом месте, явно представлявшем собой нервный центр «черного рынка», действующего в Бресте. Так что большую часть времени я простоял в углу, прижавшись спиной к холодным камням стены, глядя на все происходящее передо мной. Через некоторое время, поощряемый Отто, я подошел к столам и купил несколько пачек Gaulloise, сигарет из черного табака. Я как раз начал привыкать к обстановке этого места, когда, совершенно неожиданно, мы услышали громкий бесцеремонный стук в дверь таверны над нами. Таким образом обычно стучит германская военная полиция.

Подвал тут же превратился в столпотворение криков и людских метаний. Торговцы хватали свои товары и тащили их куда-то, напоминая муравейник, потревоженный тяжелым сапогом полиции.

Спокойный как всегда, Отто, схватив меня за руку, потащил к большому шкафу, стоящему у стены. Словно каким-то волшебством сдвинув этот по виду тяжеленный шкаф, он открыл еще один тайный выход. Через него мы попали на проходящую за таверной аллею. Бросив быстрые взгляды направо и налево, мы с Отто побежали по аллее. Выбравшись на главную улицу, мы помчались со всех ног, будто сам дьявол гнался за нами. То ли по команде полиции, то ли просто по совпадению, разводной мост начал расходиться как раз в тот момент, когда мы подбежали к нему. Напрягая все силы, мы перепрыгнули через быстро расширяющееся пространство между половинками моста и без промедления помчались в казарму.

После всего этого мы с Отто решили, что «Белая лошадь» несколько волнительна для нас. Кроме того, мы, как и все остальные члены экипажа U-505, сидели без денег. На нашу удачу, двоюродный брат нашего шефа торпедных механиков Герман Кнёсс был начальником снабжения подводных лодок здесь, в Бресте. Будучи ветераном подводных сил еще Первой мировой войны, он прекрасно понимал, что надо подводнику в порту, чтобы быть счастливым. Через него мы получали блоки сигарет, коробки шоколада Scho-ka-kola и, самое ценное из всего, дезодорант «Колибри» и одеколон «Кёльнская вода». Все это делало нас весьма популярными среди женщин на Rue de Pasteur несмотря на отсутствие денег.