Читать книгу "Право первой ночи - Лея Болейн"

меня стражникам, если бы я принялась кричать, сопротивляться и всячески демонстрировать своё протест.

Отдал бы Даргена. Что дальше? Тюремное заключение, конфискация имущества, которое на закате стало считаться общим.

А потом всё равно бы пришёл ко мне.

Стоило ли вступать в борьбу, заранее обречённую на поражение?

— Лина-а-а, — скулил где-то за спиной Драген, благоразумно не делая, впрочем, и попытки последовать за мной. Остальные молчали. Никто не потребовал от Браммера подтверждения его прав, никто не пытался остановить его, никто не задал ни единого вопроса.

Я не обернулась ни разу.

Лоуренс сам открыл дверцу довольно неприметного крытого экипажа, запряжённого четвёркой лошадей, сделал приглашающий жест рукой и помог подняться, придержав за локоть: ступенька была достаточно высокой. Забрался в экипаж следом за мной, дверцу закрыл слуга, экипаж тронулся мягко, неспешно, убаюкивающе… Я так плохо спала этой ночью, а день, предшествующий свадебной церемонии, длился бесконечно долго, и больше всего мне сейчас хотелось закрыть глаза и уснуть, не думая ни о чём и ни о ком, хотя бы на несколько часов. И всё же близкое присутствие Лоуренса де’Браммера ощущалось мною так же, как ощущалась бы близость костра.

— Ты злишься на меня?

Это были первые слова, которые он сказал мне — если не считать утреннего разговора. Отвечать не хотелось, какого ответа он мог от меня ждать? Я обхватила плечи руками, стискивая их. В одном только свадебном одеянии было холодно.

Грай. Ему по праву рождения досталось всё и сразу. Богатство. Красота. Магия…

Магические способности передавались по наследству, но был нюанс, благодаря которому у магов почти никогда не бывало бастардов, и низшие слои населения по-прежнему оставались далеки от возможностей высших. Светлая обитель была благосклонна к людям неравномерно.

На плечи мне легло что-то пушистое, тёплое. Скидывать тёплый плащ я не стала, вряд ли Браммер оценил бы этот пафосный жест. Напротив, набросила на волосы капюшон.

— Замёрзла? Тебе бы подошёл климат Гурстина, — я прикрыла глаза, выражая свой протест, хотя в экипаже и так царил полумрак. — Знаешь, война ведь там идёт только в южных областях, а жители северных вполне себе благополучны. Хочешь, я куплю тебе там дом?

Предложение было настолько необычным, что я открыла глаза и даже повернулась к своему без малого похитителю.

— Вы предлагаете купить мне дом в Гурстине?! Вы — мне?!

Лоуренс даже отодвинулся.

— Лина…

— Вы мне всю жизнь сломали, — я сжала зубы и расслабила челюсти не без труда. — И всё, что вас волнует, это неподходящий мне климат, серьёзно?! Достойная причина, чтобы выслать меня из страны! Чтобы совесть не мучила?

— Лина… — он попытался взять меня за руку, а я ударила его по щеке, так, что заныли пальцы — собственная ладонь на фоне его светлой кожи в полумраке экипажа показалась мне пугающе тёмной. Лоуренс живо перехватил мою руку, вдавливая меня в спинку сидения, обитого мягкой кожей.

— Я сломал тебе жизнь?! Это ты сама себе её сломала, когда согласилась на подобный брак…

— Согласилась?! Да что вы понимаете! — прошипела я, пытаясь вырваться. — Вы, богатеи, не видящие дальше своего носа… Уберите от меня руки! Вы что же, думаете, что спасаете меня сейчас?! Я замужняя женщина, а разводы у альгаллов не допускаются, это навсегда! Вам плевать, как я буду завтра в глаза мужу смотреть! Как я буду ему в глаза смотреть всю последующую жизнь.

— Он сегодня напьётся, а завтра и глаз разлепить не сможет, — неожиданно тихо произнёс Лоуренс, разглядывая меня. — Не исключено, что сломает себе шею или попадёт под экипаж. И вообще, ты не обязана к нему возвращаться. Не нравится Гурстин, я куплю тебе дом в Фаргасе.

— А я не продаюсь, грай де’Браммер.

Он снова смотрел на меня, словно пытаясь получить ответ на какой-то вопрос, не слушая, что я говорю.

— Сколько тебе лет? — вопрос был задан так резко, что я осеклась.

— Девятнадцать. А вам?

— Двадцать один.

Он отпустил меня, откинул светлую прядь, упавшую на лицо.

— Послушай, я не хочу тебе зла…

— Заткнитесь, — попросила я устало. — Вы могли прийти чуть раньше и повторить своё предложение стать вашей любовницей, это было бы куда более честно. Но вы дождались окончания церемонии, чтобы данное вам право на легальное насилие было возможно реализовать. Вы не хотите мне зла, верно, но вы его делаете. Просто потому, что можете, не стоит подыскивать иных причин.

— Ты мне очень понравилась, — серьёзно ответил он. — Самая красивая и необычная девушка из всех, кого я когда-либо видел. Самый одухотворённый взгляд из всех…

— От слёз он станет ещё более одухотворённым.

— У тебя не будет повода плакать. К мужу возвращаться необязательно…

— Да что ты говоришь, высокородный всемогущий грай?! Конечно, плевать тебе на моего мужа, и на отца, и на всю мою жизнь плевать. Что касается тебя, ты мне отвратителен. И знаешь, почему? Потому что пытаешься прикрыться, даже сейчас, когда никто, кроме меня, не видит тебя и не слышит. Хочешь быть добряком, спасителем… боишься посмотреть на себя без прикрас? Похотливая, подлая, двуличная тварь, ненавижу…

Я снова попыталась его ударить, но на этот раз он перехватил мою руку до того, как я его коснулась. Резко навалился сверху — и оказался на удивление тяжёлым.

— Тебе будет хорошо со мной, альгалла. Это будет волшебная ночь. А дальше… дальше ты сама решишь, оставаться — или возвращаться. Ты достойна большего, чем быть женой какого-то пропойцы.

— Но меньшего, чем быть женой знатного аристократа, верно? — хмыкнула я. — Знай своё место, Лина Свифт, в девичестве Хоуп. Любовница грая — твой потолок.

Лоуренс собирался что-то ответить мне, но экипаж стал замедляться, и говорить он больше ничего не стал.

* * *

Я была уверена, что мы окажемся в имении де’Браммеров, в конце концов, куда ещё мог привезти меня этот испорченный и богатый, но, в сущности, совершенно не знающий жизни мальчишка, как не к себе домой? Вряд ли у него есть здесь друзья, раз уж он учился и жил в столице и только что приехал, вряд ли он отправился бы в гостиницу с грузом вроде меня… нарываясь на публичный скандал. Вряд ли он вообще представляет, как можно снять гостиницу! Но небольшое двухэтажное здание на фамильное обиталище граев походило примерно так же, как я на королеву. Мы остановились, Лоуренс выбрался первым, я следом, проигнорировав предложенную руку.

Фонари не горели, но окна дома на первом этаже призывно светились в темноте.

— Это что, бордель? — не удержалась я.

— Это моё наследство.

Против воли я вопросительно приподняла бровь.