Читать книгу "Лидерство без вранья. Почему не стоит верить историям успеха - Джеффри Пфеффер"

Основной принцип теории обучения гласит, что поведение – это функция его последствий. Когда поведение вознаграждается, оно воспроизводится с большей частотой. Когда его игнорируют или наказывают, частота повторения снижается[319]. В мире лидерства, особенно в мире высшего лидерства, поражает то, насколько незначительными оказываются последствия сколь угодно плохого поведения, начиная с неисполнения профессиональных обязанностей и заканчивая серьезными этическими ошибками и плохим обращением с сотрудниками. Следовательно, даже когда лидерам не доверяют, а организации кажутся сотрудникам просто ужасными, положение дел почти не меняется, потому что лидеры часто избегают неприятностей.

За время, пока Крейг Дубоу был генеральным директором Gannett, цена акций компании упала с $75 до $10 за акцию и 20 000 сотрудников потеряли работу. Мало того что Дубоу ушел на пенсию (а не был уволен), он покинул компанию с пакетом стоимостью около $37 млн в виде медицинских пособий, пенсии и пособия по инвалидности, не говоря уже о $16 млн заработанных им в предыдущие два года[320].

Или вот вам пример Стэна О’Нила, главы Merrill Lynch, который погрузил этот инвестиционный банк в долги и наблюдал его стремительный упадок. В 2007 г., после увольнения О’Нила, когда Merrill скатывался в финансовую пропасть, компанию поглотил Bank of America. Но для О’Нила это не было проблемой: он ушел с «золотым парашютом» стоимостью более $150 млн. В 2008 г. алюминиевый гигант Alcoa назначил О’Нила в свой совет директоров. По словам сотрудника Alcoa, ценность О’Нила для компании представляли его знания финансовых рынков и работы при наступлении финансовых проблем. Полагаю, что, спровоцировав финансовый кризис в предыдущей компании, он мог с уверенностью заявить, что является специалистом в таких вопросах[321].

Чарльз О. Принс, возглавлявший Citigroup до 2007 г. и приведший ее к финансовому кризису, вследствие которого банк понес огромные убытки, а его акции устремились вниз, после ухода из Citi остался в советах директоров Xerox и Johnson & Johnson. Вот еще пример такого рода: «Андреа Юнг, которая… ушла с поста исполнительного директора Avon на фоне расследования о взятке и финансовых проблем… по-прежнему является членом совета директоров в Apple»[322]. И Маршалл Коэн, директор American International Group, страховой компании, разорившейся из-за ставок на деривативы и получившей господдержку во время кризиса 2007–2009 гг., впоследствии вошел в совет директоров одного нью-йоркского инвестиционного банка. Тот же банк назначил в совет Генри С. Бьенена, который состоял в совете директоров Bear Stearns в 2004 г., когда компанию спас от краха банк JPMorgan Chase[323].

Систематические исследования подтверждают главную мысль всех этих примеров. Как отмечается в статье New York Times, «даже в экстремальных обстоятельствах, таких как финансовый кризис, директора не несут ответственности за свои ошибочные решения»[324]. Согласно одному исследованию, текучесть руководящего состава в финансовых учреждениях во время финансового кризиса увеличилась менее чем на 1 %, и нет большой разницы между сменяемостью директоров в банках с хорошими и с плохими показателями, даже теми, которые получали господдержку. В нефинансовых компаниях из списка S&P-1500 ситуация похожая. Шанс быть уволенным с поста директора из-за плохих результатов деятельности компании составляет менее 1 %[325].

Стивен Л. Раттнер, бывший заместитель председателя инвестиционного банка Lazard и соучредитель частной фирмы Quadrangle Group, показывает нам еще один пример общей тенденции не возлагать на лидеров слишком большую ответственность за их поступки – практика, фактически гарантирующая, что эти поступки будут повторяться, а другие лидеры в процессе социального обучения поймут, что их поступки не так уж и важны. Раттнер, советник Белого дома по автомобильной промышленности во время рецессии 2007–2009 гг., попал в неприятное положение из-за особенностей своей деловой практики и этики – или отсутствия таковой:

Его обвинили в «подмазывании» должностных лиц ради скорейшего перевода средств из пенсионного фонда штата Нью-Йорк на нужды американского автопрома… В 2010 г. он заплатил более $16 млн Эндрю М. Куомо, на тот момент генеральному прокурору штата Нью-Йорк, и Комиссии по ценным бумагам и биржам для урегулирования гражданских дел… Ему было «запрещено появляться в любом качестве в любом пенсионном фонде штата Нью-Йорк в течение пяти лет»… Он ушел со своего поста в администрацию Обамы[326].

Но, как поясняет обозреватель New York Times Эндрю Росс Соркин, Раттнер впал в немилость совсем ненадолго; два года спустя он уже решал судьбу мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, выступая в роли эксперта на крупных кабельных новостных каналах, строча редакционные статьи для Times, и даже вернул благосклонность администрации Обамы, когда провел кампанию за переизбрание президента в 2012 г. Обаме нужно было выиграть в штате Огайо, где расположены многие поставщики автомобильных запчастей, которые ценили помощь Раттнера отрасли во время кризиса.

Разумеется, эти успехи Раттнера демонстрируют, как важно быть упорным и стойким, но есть здесь кое-что еще: «Его возвращение может служить убедительным свидетельством того, как элита нации льнет к власть имущим – и к тем, у кого есть влиятельные друзья»[327]. Элита тянется к влиятельным людям отчасти потому, что они прощают прошлые проступки, и отчасти из-за «страха остаться в стороне» от имеющих связи с власть имущими. Это происходит постоянно и почти не зависит от того, что люди сделали прежде, делают сейчас или будут делать в будущем.

Связи и разрывы

Проблема лидерства – это, по сути, история о разрывах: