Читать книгу "Головоломка - Гарри Килворт"

— По крайней мере, он на это надеется, — проворчал Грант. — Может, они развели пары и уплыли? В любом случае, думаю, я смогу достать его отсюда…

Он поднял винтовку к плечу. Со Кам тут же нырнул за рубку. Оттуда высунулся кулак, которым он нам погрозил.

Грант снова опустил винтовку.

— Я не могу этого сделать. Не могу хладнокровно убить человека.

— Да я и не думал, что кто-то из нас сможет это сделать, — вздохнул папа.

— Он может вернуться, — сказала Лоррейн. — Вместе со всей своей командой.

— Тогда нам нужно убраться отсюда до этого, — сказал папа. — Настало время построить плот и сделать что-то вроде паруса из того, что под рукой. Я знаю, что мы об этом уже говорили, но теперь это уже насущная необходимость. — Он показал на соленую воду, которая заливала подлесок. — Это остров быстро уходит под воду.

2 сентября, остров Кранту

Мой папа — ученый. Он изучает все что угодно, даже драконов. Я нашел эти записи в его блокноте.

«В легендах говорится, что драконы — это самые страшные существа, которых только можно себе представить. Их сила и мощь феноменальны. Они редко летают, но когда делают это, то опустошают все окрестности за одну ночь, испепеляют все на своем пути своим смертоносным дыханием, обращают города в обугленные дымящиеся руины.

Они особенно опасны, когда люди им угрожают, а люди являются их смертельными врагами. Они ненавидят людей до последней капли своей холодной изумрудной крови. Их страх и отвращение к человеческому роду столь велики и имеют столь долгую историю, что они могут быть чудовищно беспощадны, даже к детям и младенцам. У них нет милосердия ни к кому, так что лучше на него вообще не рассчитывать».

Это относилось и к нашему дракону, который отнимал жизнь, не задумавшись ни на секунду.

Мы практически сразу же начали собирать бамбук для нашего плота, но на следующее утро нам пришлось оставить это занятие. Ветер, от которого вчера створка ворот стучала об изгородь, сегодня набрал силу и принес очень холодную для этой местности погоду. Ночью начался дождь: сильнейший проливной дождь, когда струи воды падают на землю, как острые иглы. К утру мы уже поняли, что начался шторм. Сильный шторм.

— Идет тайфун, — сказал Рамбута, просто констатируя факт.

— Это нечто вроде урагана, верно? — спросила Джорджия.

— Да, — ответил папа. — Разница невелика.

— А почему бы тогда не называть его ураганом? — упорствовала Джорджия, раздраженно дергая светлую прядь. — Зачем придумывать еще одно название?

— Потому что это Южно-Китайское море, а не Калифорния, — ответила ее мать. — Кажется, «тайфун» — это по-китайски большой ветер, так ведь, Джеймс?

— И да и нет, — сказал папа. — Это слово имеет родство с китайским словом, но у него есть и другие корни. По-гречески «тайфун» означает водоворот, а еще интересно посмотреть на слово tüfän в хинди, которое само является искаженным греческим словом. О, я еще кое-что вспомнил о порте Туфао — арамейском и персидском…

Его глаза затуманились, а вы уже достаточно знаете моего папу. Стоит ему сесть на любимого конька, так он с него весь день не будет слезать.

Тайфун разразился. Мы не знали его имени, хотя, возможно, метеорологи его ему и дали. Грант сказал, что это должен быть тайфун с женским именем, потому что последний, о котором ему сообщали, когда он еще был на яхте, назывался тайфун «Фредерик».

— Имена дают в алфавитном порядке, — сказал он.

— О, — выдохнул я, в то время как ветер завывал в тропическом лесу, — так, может, этот зовут «Джорджия»?

— А как насчет того, чтобы тебе ветром башку оторвало? — пробормотала моя симпатичная подружка из Калифорнии. — Или кол в задницу?

Тайфун ломал деревья, выдирая некоторые с корнем и бросая другие как гигантские копья туда и сюда. Сорванные листья парили в воздухе, как снежинки во время метели. Ветви и сучья кружили, как бумеранги. Ползучие растения и лианы превратились в кнуты, хлещущие листву.

По небу плыли, обгоняя друг друга, темные тучи. Они проливались дождем, который стучал по широким гладким листьям. Словно остров обходит барабанщик.

Шум стоял просто ужасный. Не то чтобы он был таким оглушительным, просто он раздражал. Лоррейн сказала, что эта какофония напоминает ей звук, с которым эскадрилья военных самолетов заходит на посадку. Грант сказал, что это больше похоже на Армагеддон, хотя не понимаю, откуда он знает, какие звуки будут при Армагеддоне.

Ветер набирал силу, и нам было все страшнее и страшнее. По крайней мере, я боялся. Мне хотелось бы надеяться, что дракону было еще хуже, чем нам, хотя я в этом сомневался. У него было логово, в котором он мог спрятаться, и тайфун мог пройти прямо над ним, не причинив ему никакого вреда. Возможно (но только возможно!), на вход в нору свалятся какие-нибудь деревья, огромные, как церковный шпиль, и он больше не сможет выйти наружу.

Думаю, это было бы просто чудом.

Куда более вероятным было то, что дракон — да и другие скада — утонут, потому что вода на наветренной стороне острова хлестала как сумасшедшая. Волны накатывали на берег, смывая все на своем пути. Кораллы отрывались от рифа целыми кусками и их ветки, похожие на когти, цеплялись за подлесок. Я никогда (ни раньше, ни позже) не видел такого шторма, как тот тайфун. Порывы ветра были такие, что выдирали деревья с корнями, не говоря уже о том, что обрывали с них листья. Нам оставалось только залечь за нефтяные бочки с песком, и ждать.

Мельчайшие частицы воды зависли в воздухе словно белесый туман. Их приносило с наветренной стороны острова. Нельзя было вдохнуть, чтобы не глотнуть соленой воды. Мы прямо-таки тонули в воздухе. Сквозь шум ветра, завывающего в ветвях деревьев, мы слышали, как волны крушат тропический лес. Птиц и летучих мышей, питающихся фруктами, сбрасывало с ветвей и уносило высоко в небо, где они пропадали навсегда. Наши палатки изорвало в клочья и разбросало по ветвям в лесу. Все, что было в них, пропало: одежда, камеры, чемоданы, походные кровати. Когда этот тайфун закончится, у нас не останется ничего.

Мы пытались разговаривать друг с другом, перекрикивая ужасный шум.

— Когда я был маленьким, — орал Рамбута, — мне говорили, что тайфун может сдуть звезды с неба!

— Он стихает! — кричала Лоррейн.

— В пустыне, — вопил Хасс, — мы ненавидели горячий ветер! Он сводит человека с ума!

— И то и другое очень бодрит! — кричала Джорджия.

— Там, откуда я родом, — орал Грант, — мы называем сильный ветер «Марией».

— Очень смешно! — завопил папа, но мы, дети, не поняли шутку, пока нам не объяснили, что в их времена была такая песня. Потом двое мужчин начали петь ее хором, пока мы не завопили, чтобы они прекратили. Уж лучше было слушать звуки тайфуна, чем их пение!