Читать книгу "Пир Джона Сатурналла - Лоуренс Норфолк"

Глаза короля снова смотрели остро и внимательно.

— Ты состряпал превосходный десерт, мастер Сатурналл. Но что, если бы на твои п-плечи легло бремя целого п-пира?

— Я бы приложил все усилия, чтобы выполнить свой долг, ваше величество.

Сидя рядом с королем, Джон испытывал такие же чувства, какие переживал в тот день, когда Кэсси заступилась за него возле церкви в Бакленде. Придворные наклонялись вперед и вытягивали шеи, чтобы посмотреть на него. Пирс по-прежнему мрачно хмурился, но сэр Кенелм дружелюбно помахал рукой. Потом сэр Филемон встал и постучал ложечкой по бокалу, требуя тишины.

— Всякий п-пир имеет свою цель, — возгласил его величество. — Теперь мы подошли к цели нашего пира.

Джон увидел, как королева наклонилась к Лукреции и что-то шепнула ей на ухо. Но черты девушки хранили застывшее выражение, непроницаемое и отчужденное.

— Счастлив тот п-правитель, которому служат такие люди, как сэр Уильям и сэр Гектор, — громко продолжал король. — Дома Фримантлов и Кэллоков — одни из древнейших в стране и с незапамятных времен хранили верность Короне. Королевская власть безраздельна. При делении она растворяется, как соль в воде. Наше слово всегда имело силу нерушимого обета. Т-теперь мы прибыли в Долину Бакленд, дабы благословить другой обет.

Венценосный гость поднялся на ноги, и вместе с ним разом встали все, кто находился в Большом зале. Джон отступил назад, когда король простер одну руку к Пирсу, а другую, потянувшись через королеву, — к Лукреции. Теперь Джон мог спокойно разглядывать девушку. Но она неподвижно смотрела прямо перед собой, с бесстрастным, как маска, лицом. Потом вдруг эта маска на мгновение соскользнула, и под ней мелькнуло в точности такое выражение, какое Джон видел у Лукреции пять лет назад в Солнечной галерее: словно она опять оказалась в западне, где ее вот-вот обнаружат.

— Лукреция, леди Фримантл, и Пирс, лорд Форэм и Артуа! — звучно произнес монарх. — Я, Карл Первый, король Англии, Шотландии и Ирландии, даю свое благословение и разрешение на этот союз. Пусть он будет со всей торжественностью отпразднован в Долине Бакленд, и пусть в славный день бракосочетания все празднующие восседают с нами здесь за пиршественными столами. — Под нарастающий шум аплодисментов король повернулся к Джону. — А брачный пир пусть приготовит этот молодой повар.

Из книги Джона Сатурналла:

Печеные яблоки-дички под сладкими сливками

Дички, или кислицы, нам дает буйно растущее дерево, чьи верхние ветви напоминают аистово гнездо или плохо разложенный костер. Пепины, пармены и женеты можно есть прямо с веток. А попробуйте сырой дичок, и он окажется кислым, как невеста, идущая под венец противно своей воле. Но если такой плод медленно запечь, он чудесным образом приобретет сладость.

Соберите лучшие плоды с лесной или райской яблони в ясный холодный день. Чтобы сохранить на зиму, заверните в листья папоротника и сложите в плетеную корзину. А коли хотите приготовить по моему совету, поместите в духовую печь, горячую настолько, чтобы к стенке можно было на миг прижать ладонь. Оставьте там дички на всю ночь, а с утра вытащите, осторожно поддевая пекарской лопаткой. Внутренность у них размякнет и станет густоты горохового супа. Проколите кожицу, чтобы пар вышел.

Затем возьмите холодные сливки, теплый мед и приставную лестницу. Взберитесь на лестницу и вылейте мед со сливками подобием водопада в котелок гасконского вина, стоящий на полу. Пускай смесь вспенится, чем выше, тем лучше. Взбивайте подслащенные сливки, пока на поверхности не образуются мягкие, тающие гребешки.

Печеное яблоко не келькешоска и не изысканный деликатес. Уложите приготовленную кислицу на тарелку со всей аккуратностью и облейте сверху взбитыми сливками. Соедините одно и другое вместе, дабы горячий состав яблока встретился с холодом. Как сказал поэт:

Моих медвяных сливок сладкий дар,

Чтоб остудить кислицы нежной жар…

Это весьма благотворное блюдо, и наиболее пользительно оно для того, чей горький нрав надобно подсластить, или для того, чью горячность требуется остудить. Или для них обоих.

* * *

Повара и поварята толпились вокруг него, радостно смеясь, одобрительно восклицая, хлопая по спине. Мистер Банс преподнес Джону кружку эля:

— Подумать только, Джон! Брачный пир! Нужно заказать у мастера Пейлвика побольше соли.

— Соли будет сколько пожелаете, — пообещал Генри с другого конца кухни.

Джон хлебал эль под многоголосый хор поздравлений. Даже мистер Вэниан признал, что Джон показал себя толковым работником. Потом сквозь толпу пробрался Сковелл и призвал всех к тишине.

— Джон Сатурналл молодчина! — возгласил главный повар. — Гордость нашей кухни! — Потом он повернулся к Джону. — Я усомнился в нем, и зря. Настоящий повар не ведает сомнений. Вот чему он научил нас сегодня. И он удостоился заслуженной награды.

Под одобрительные возгласы, разнесшиеся эхом по сводчатому помещению, Сковелл протянул Джону руку, и после минутного колебания юноша крепко пожал ее.

— За кухню! — крикнул он. — За мастера Сковелла! За всех нас!

Все выпили. Колин и Льюк выкатили вторую бочку, и повара сгрудились вокруг нее.

— А где Коук? — спросил Джон у Филипа.

— Сбежал, — ответил Филип. — Сковелл нашел у него соль в поясном мешочке. У Коука на роже все было написано…

Шатры сдулись и осели на землю. Конюхи запрягли или оседлали лошадей. Постепенное отбытие двора было настолько же будничным, насколько торжественным было прибытие. Когда последний отряд королевских слуг прорысил по аллее и скрылся за воротами, Джона вызвали к Сковеллу. Войдя в комнату, он увидел дородную женщину с тяжелой связкой ключей на поясе. Она повернулась к нему, звякнув ключами, и Джон узнал домоправительницу миссис Гардинер.

— Так это и есть сын Сюзанны Сандалл?

Юноша утвердительно кивнул.

— Она его сюда и прислала, — сказал Сковелл, стоявший у очага.

Джон неловко переминался с ноги на ногу, пока миссис Гардинер оценивающе рассматривала его.

— Ты похож на мать, — наконец одобрительно заметила она. — Хорошая была женщина. Значит, теперь сын Сюзанны будет готовить пир по случаю бракосочетания ее светлости.

— Очень на это надеемся, — промолвил Сковелл.

Домоправительница обвела взглядом комнату:

— Я не была здесь с той самой ночи. Помните, мастер Сковелл, как мы с вами выдворили из усадьбы сороку-воровку? Сколько уже лет прошло?

Сорока-воровка. Джон навострил слух.

— Одиннадцать, — коротко ответил Сковелл и повернулся к висящему над огнем котелку.

— Шуму-то было! — продолжала миссис Гардинер. — Вот же негодяй!