Читать книгу "Тихие Убийцы. Всемирная история ядов и отравителей - Питер Макиннис"

Возможно, самым опасным ядом в последние годы, во всяком случае с точки зрения средств массовой информации, признан рицин, который представляет собой небольшую, однако довольно зловредную молекулу вещества, получаемого из Ricinus communis, клещевины — растения, из которого делают касторовое масло. Растение это встречается во многих частях света, а токсичную субстанцию довольно несложно выделить из семян его бобов. Этот яд обладает совершенно дьявольской способностью разрушать клетку, — такой мощной, что всего одна молекула рицина способна полностью уничтожить клетку. Кроме того, рицину не нужен канал проникновения в клетку.

Рицин — небольшой белок, состоящий из двух частей, которые называют доменами (или белковыми цепями) А и В. Домен А состоит из 267 аминокислот, у него шаровидная структура. В домене В 262 аминокислоты, и его форма напоминает гантели. Эти домены соединены дисульфидными мостиками, а домен В также способен присоединяться снаружи к клетке млекопитающего, образуя водородные связи с галактозой гликопротеина, находящейся на поверхности клетки. (Попробуем выразить это иначе: на концах «гантели» домена В находятся участки, сшитые с сахаром-галактозой, а поскольку галактоза способна образовывать связи с галактозой на поверхности клетки, домен В «находит» подходящее место для того, чтобы закрепиться снаружи клетки, и «состыковывается» с ней.)

Затем клеточная мембрана образует небольшой пузырек — вакуоль, и он начинает двигаться внутрь клетки, увлекая с собой и рицин, причем белковые цепи А и В разделяются внутри вакуоли, пока она преобразуется внутри клетки. Цепь В создает канал в оболочке вакуоли, давая возможность для цепи А проникнуть в цитоплазму, где она, воздействуя на рибосомы (а их можно назвать генераторами белков), начинает блокировать синтез белка. Цепь А сама по себе представляет собой фермент, который способен удалять специфические компоненты из рибонуклеиновой кислоты (РНК) рибосом. Это нарушает нормальные процессы в рибосомах и останавливает процессы синтеза белков. Так как цепь А выступает в роли катализатора, одна-единственная молекула рицина на этом не завершает свое действие — она способна вывести из строя около 1500 рибосом в минуту. И хотя в одной клетке несколько миллионов рибосом, ущерб, нанесенный действием рицина, вскоре начинает сказываться в достаточной степени, чтобы нормальное функционирование клетки было нарушено.

Дисульфидный мостик, что связывает две половины молекулы рицина, представляет собой точку разрыва, разрушения, которая будет использована в надлежащий момент. Фермент способен выполнять свою функцию, поскольку его размер и форма адекватны задаче: более того, фермент сохраняет необходимую форму, поскольку дисульфидные мостики удерживают белок в определенном положении. На это слабое место дальше может быть нацелена «артиллерия главного калибра»: такие тяжелые металлы, как таллий и мышьяк.

Политические отравления с использованием ядов существовали в истории всегда. Несколько поколений семейства Борджиа сделали Ватикан и самый Святой престол скандальным местом. Согласно некоторым сведениям, члены этой семьи пользовались белым порошком под названием La Cantarella[101], в котором, по-видимому, содержался либо мышьяк, либо соли фосфора, либо свинцовый сахар (ацетат свинца) — а скорее всего, все эти три компонента. Считалось, что у него сладковатый, приятный вкус, так что при добавлении к еде или питью яд этот не был заметным. Будучи испанцами, Борджиа содержали целый штат итальянцев — астрологов и алхимиков, которые использовали ртуть, мышьяк, фосфор, гемлок, аконит, белену, тис и мак. Гийом Аполлинер утверждал, что «ла кантарелла» — это просто-напросто фосфор, однако фосфор в чистом виде был едва ли известен в то время[102]. Некоторые из историй, связанных с семейством Борджиа, возможно, сильно преувеличены его врагами. Тем не менее они дали писателям той эпохи немало материала для их творчества:

Герцог Валантинуа, решив отравить Адриана, кардинала Корнето, у которого в Ватикане собирались отужинать он сам и его отец, папа Александр VI, отправил заранее в его покои бутылку отравленного вина, наказав кравчему хорошенько беречь ее. Папа, прибыв туда раньше сына, попросил пить, и кравчий, думая, что вино было поручено его особому попечению только из-за своего отменного качества, предложил его папе. В этот момент появляется, к началу пира, и герцог; полагая, что к его бутылке не прикасались, он пьет то же самое вино. И вот отца постигла внезапная смерть, а сын, долгое время тяжело проболев, выжил, чтобы претерпеть еще худшую участь[103].

Монтень. Опыты (Книга первая, глава ХХХII), 1575

Герцог Валантинуа — это Чезаре Борджиа (1476–1507), ставший епископом Памплоны в 16 лет и кардиналом в Ватикане в 18 лет, когда его отец стал папой римским. Существуют разные свидетельства и версии описанного Монтенем эпизода, однако все они сходятся в том, что и отец, и сын действительно ужинали с кардиналом Корнето. Наутро оба Борджиа и некоторые гости пребывали в ужасном состоянии. Причиной могла быть малярия, однако согласно слухам вино было отравлено. 72-летний Александр умер в страшных мучениях, однако Чезаре отличался крепким здоровьем, был молод, а потому, хотя и проболел долгое время, все-таки выжил. Еще одна популярная молва тех лет гласила, что якобы были перепутаны тарелки, а потому жертвой стал не тот, кому предназначался яд.

У Чезаре, как рассказывали, было особое кольцо с двумя оскаленными львиными головами. Когда он подавал руку гостю и радушно пожимал протянутую ладонь, львиные зубы впивались в кожу гостя — и дело было сделано… У отца же Чезаре, папы римского Александра VI, был особый шкаф в его покоях в Ватикане, который он мог попросить отпереть гостя. Замок не сразу поддавался, требовалось как следует нажать на ключ, а на ручке ключа имелось острие, которое оцарапывало руку гостя — и тот в скором времени умирал. Сестра Чезаре, Лукреция Борджиа, с другой стороны, слыла непревзойденной красавицей — она была трижды замужем, однако не сохранилось доказательств, что и она следовала семейным традициям, в смысле отравления неугодных.

Политические убийства вовсе не обязательно происходят тайно. В различных культурах по всему свету существовала практика «легализации» устранения «неудобных» членов общества. Их приговаривали к тому, что называлось «испытание судом Божиим». При этом несчастных пытали, приводя на порог смерти, а не то дальше, или же заставляли проглотить смертельную дозу яда, по выбору того, кто проводил эту процедуру. Тогда виноватые погибали от яда, а правые, теоретически, выживали, вытошнив содержимое желудка. Одним из ядов, который использовался для этой цели, была «пыточная ягода», или калабарский боб.

Ботаники знают это растение как Physostigma venenosum, это вьющаяся деревянистая лиана из семейства бобовых, которая в юго-восточных районах современной Нигерии может достигать 15 метров в высоту. Согласно Тэйлору, плоды этого растения (бобы) в XIX веке использовались на западном побережье Африки для испытания тех, кого подозревали в колдовстве или же каком-либо серьезном преступлении. Боб этот, известный на местном наречии как «эсере», также использовался как оружие во время поединков: два непримиримых противника в таком случае съедали две половинки одного плода. Обвиненному в совершении преступления давали вытяжку из размолотого боба — настой на воде, и, как говорили, он уже через час убивал человека. Все настолько верили в точность этого испытания, что подозреваемые в преступлении добровольно принимали внутрь эмульсию, сделанную из семян этого растения, чтобы доказать собственную невиновность.