Читать книгу "Мешок с костями - Стивен Кинг"

Зазвонила лежащая на моих коленях трубка, заставив меняподпрыгнуть. Я схватил ее, ожидая услышать Макса Дивоура или Футмена, егозолоченую шестерку. Но позвонил адвокат, Джон Сторроу, который, судя по голосу,только-только, скажем, две недели тому назад, закончил юридическую школу.Однако работал он в фирме «Эвери, Маклейн и Бернстайн» на Парк-авеню, аПарк-авеню, как известно, престижный адрес для адвоката, даже если у него ещеосталась пара-тройка молочных зубов. Если Генри Голдэкр полагал, что Сторроу —ас, значит, так оно и было. И занимался он исключительно опекой.

— А теперь расскажите мне, что произошло. — Джон Сторроуподвел черту под прологом, в ходе которого мы представились друг другу иутрясли рутинные вопросы.

Я рассказал, с мельчайшими подробностями, и настроение моемало-помалу улучшилось. После того как включается счетчик, разговор с адвокатомвсегда действует успокаивающе: ты пересекаешь критическую отметку, до которойтвой собеседник — просто адвокат, а после — твой адвокат. Твой адвокат всегдапогладит по шерстке, всегда посочувствует, в нужный момент что-то запишет вжелтый блокнот или кивнет. Вопросы, в большинстве своем, он задает те, накоторые ты можешь ответить. А если не можешь, то твой адвокат с готовностьюпридет тебе на помощь и укажет выход из казалось бы тупиковой ситуации. Твойадвокат всегда на твоей стороне. Твои враги — его враги. Для него ты не говнюк,а уважаемый человек, с которого он готов пылинки сдувать.

— Однако, — вырвалось у Джона, когда я выговорился. — Простоудивительно, что эта история еще не попала в газеты.

— Я как-то об этом не думал. — Но мысль его я уловил.Семейная сага Дивоуров — не тема для «Нью-Йорк таймс» или «Бостон глоуб».Возможно, не тема и для «Дерри ньюс». Но для желтых еженедельников, которыебросаются в глаза в каждом супермаркете, вроде «Нэшнл инкуайер» или «Взглядизнутри», — золотая жила: Кинг-Конг пытается украсть не красавицу, а невинногоребенка красавицы и уволочь его в свое логово на вершине Эмпайр-Стейт-Билдинга.Отсюда и лозунг — чудовище, руки прочь от крохи! Да, для первой полосы этаистория не годиться: нет крови и знаменитостей, но на девятой она будетсмотреться очень даже неплохо. Я даже представил себе заголовок, бегущий надфотографиями «Уэррингтонс лодж» и трейлера Мэтти:

КОМПЬЮТЕРНЫЙ МАГНАТ УТОПАЕТ В РОСКОШИ, ГОТОВЯСЬ ОТНЯТЬЕДИНСТВЕННОГО РЕБЕНКА КРАСАВИЦЫ

Пожалуй, длинновато, решил я. Я уже не писал, но все равноне мог обойтись без редактора. Печально, но такова жизнь.

— Возможно, на каком-то этапе мы введем их в курс дела, —промурлыкал Сторроу. Я уже понял, что это тот человек, которому я могудовериться, особенно теперь, когда меня разбирает злость. Он, однако, вернулсяк нашим делам. — Кого я представляю, мистер Нунэн? Вас или юную даму? Я голосуюза юную даму.

— Юная дама понятия не имеет о том, что вы позвонили мне.Она может подумать, что я проявил излишнюю инициативу. Возможно, пошлет меняочень далеко.

— С какой стати?

— Потому что она — янки, янки из Мэна, то есть хуже небывает. В сравнении с ними ирландец кажется образцом логического мышления.

— Возможно, но в данной ситуации она — жертва. Я думаю, выдолжны ей это разобъяснить, то ли по телефону, то ли при встрече.

Я пообещал, что разобъясню. Почему нет? Я знал, что безразговора все равно не обойтись: я должен связаться с ней, потому что взялповестку, доставленную помощником шерифа Футменом.

— А кто составит компанию Майклу Нунэну в ближайшую пятницу?

Сторроу сухо рассмеялся:

— Я найду кого-нибудь из местных. Он пойдет с вами кДарджину, будет тихонько сидеть, положив на колени брифкейс, и слушать.Возможно, я в этот день тоже буду в городе, точно смогу сказать лишь послетого, как переговорю с миссис Дивоур, но к Дарджину не пойду. А вот когданачнется судебное слушание по иску об опеке, вы увидите меня в нужном месте.

— Хорошо. Позвоните мне, когда определитесь с моим новымадвокатом. Моим другим новым адвокатом.

— Обязательно. А пока переговорите с юной дамой. Устройтеменя на работу.

— Я попытаюсь.

— Также постарайтесь, чтобы разговор этот происходилприлюдно. Если мы дадим плохишам шанс сыграть грязно, они его не упустят. Междувами ничего нет, не так ли? Ничего такого? Извините, но спрашиваю по долгуслужбы.

— Нет. Я уж забыл, когда у меня с кем-либо такое было.

— Меня так и тянет выразить вам сочувствие, мистер Нунэн,но, учитывая обстоятельства…

— Майк. Обойдемся без фамилии.

— Хорошо. Так мне больше нравится. А я — Джон. Люди начнутсудачить о вашем участии в этом деле. Вы это понимаете, не так ли?

— Конечно. Люди знают, что я могу позволить себе такогоадвоката, как вы. Они начнут размышлять, чем она сможет расплатиться со мной.Красивая молодая вдова, вдовец средних лет. Прежде всего на ум проходит секс.

— Вы — реалист.

— Полной уверенности в этом у меня нет, но некоторые аксиомымне известны.

— Я на это надеюсь, потому что операция предстоит тяжелая.Наш противник — очень богатый человек. — Однако испуга в его голосе я непочувствовал. В нем слышалась… жажда действия. Что-то похожее испытывал и я,когда увидел, что магниты на передней панели холодильника вновь сложились вокружность.

— Я знаю.

— В суде это не станет основополагающим фактором, посколькуу другой стороны тоже есть деньги. Опять же, судье придется учитывать, что этотпроцесс — пороховая мина. Нам это на руку.

— А какой наш главный козырь? — спросил я, вспоминая розовоеличико Киры, полное отсутствие страха перед матерью. Спросил потому, что ожидалуслышать в ответ: беспочвенность обвинений. Но ошибся.

— Главный козырь? Возраст Дивоура. Он же старше ГосподаБога.

— Исходя из того, что я узнал в этот уикэнд, ему летвосемьдесят пять. Получается, что Господь старше.

— Да, но какой из него получится потенциальный папаша? — вголосе Джона прозвучали злорадные нотки. — Подумайте об этом, Майк: ребенокзакончит среднюю школу, когда дедуле стукнет стольник. Опять же, есть шанс, чтостарик перестарался. Вы знаете, кто такой опекун ad litem?

— Нет.

— Обычно это адвокат, которого назначает суд, чтобы тотзащищал интересы ребенка. Гонорар он получает от суда, а это крохи. Большинствосоглашается стать опекуном ad litem исключительно из альтруизма, но не все. В —любом случае ad litem в процессе — фигура заметная. Судьи не обязаны следоватьего рекомендациям, но почти всегда следуют. Потому что судья выглядит глупцом,отвергая рекомендации человека, которого сам и назначил. А ходить в глупцахсудья не может: не изберут на следующий срок.