Читать книгу "Операция "Обольщение" - Эмили Роуз"

Сполоснув волосы, Картер вышел из душа и вытерся. Наскоро побрившись, он надел изготовленный на заказ костюм, мягкие кожаные туфли от Гуччи и направился на кухню.

Феба не могла оторвать взгляд от фотографии голубоглазого мальчика на холодильнике. Картеру тридцать три года, и, скорее всего, он хоть раз был женат.

— Это твой сын? — Произнести эти слова сквозь неожиданный комок в горле оказалось труднее, чем она думала.

— Нет. Джошуа Картер — сын Сойера Риггана. Помнишь моего однокурсника по колледжу?

Сойер и его жена Линн — мои соседи. Джошуа два года, и он мой крестник. — В его голосе звучала гордость.

— Он очарователен.

Феба отвернулась от фотографии и застыла. На Картере был угольного цвета костюм, великолепно облегающий фигуру. Белая рубашка подчеркивала загорелое лицо, а сапфировые запонки в точности совпадали с цветом его глаз. На лоб падал локон темных влажных волос. Он напоминал политика с Капитолийского холма, но никогда еще ей не доводилось встречать столь роскошного конгрессмена!

Она заморгала, чтобы освободиться от тумана нежелательного влечения. Повторять ошибки прошлого не входило в ее правила.

— Вы с Сойером купили дома на одной улице? Должно быть, вы и после школы остались близкими друзьями?

— Да. А Рику Фолкнеру и его жене принадлежит третий дом на улице. Помнишь его?

— Высокий блондин? Он кивнул.

— Хочешь выпить? У нас есть несколько минут до назначенного времени.

— Нет. Спасибо. Мне бы хотелось сегодня пораньше вернуться домой. Я жду дедушкиного звонка.

— Хорошо. Я подгоню машину к входу.

— Не надо, Картер. Это же не настоящее свидание. Я могу пройти в гараж и сесть в машину вместе с тобой.

Мускул на его челюсти дрогнул. Открыв дверь, ведущую из кухни в гараж, он включил сигнализацию. Сшитый на заказ костюм, сигнализация и спортивная машина — все усиливало впечатление богатства.

Феба скользнула на сиденье и вдохнула тонкий запах кожи и дорогого одеколона Картера. Неужели деньги действительно меняют человека? И почему ее это так волнует? Потому что Картера никогда не интересовало богатство ее семьи или влиятельный дедушка? Мужчин, с которыми она встречалась после Картера, привлекала лишь ее связь с самым могущественным сенатором Вашингтона — этот урок она твердо усвоила.

Картер сел на водительское место.

— Куда мы едем?

— В новый ресторан.

От прикосновения к кнопке дверь гаража поднялась, и они выехали на двор. Когда Картер потянулся к рычагу переключения передач, его рука случайно задела ее колено. Феба отодвинула ногу, но все равно ощутила легкую дрожь.

Придерживайся программы, Феба! Двенадцать свиданий. Никакого флирта. Никакого разбитого сердца.

Дом Картера был одним из трех величественных старых домов на усаженной деревьями улице.

— Когда и почему ты попал в морскую пехоту? Мне казалось, ты терпеть не можешь кочевую жизнь.

— После окончания колледжа. Так, для общего развития.

— А почему ты не стал кадровым офицером, как твой отец? Наверное, он сейчас уже в чинах?

В ответу него лишь дрогнул мускул на челюсти.

— Картер, на этих свиданиях настоял ты! Так что потрудись, пожалуйста, отвечать на мои вопросы.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Мой отец стал генерал-лейтенантом. Это три звезды. Меня комиссовали по здоровью после того, как я во время последнего задания разбил колено.

Она вспомнила о шрамах.

— Мне очень жаль.

— А мне нет. Я давно хотел выйти в отставку. Это поприще не имеет ничего общего с тем, чем мне бы хотелось заниматься.

Несколько минут спустя машина Картера подъехала по круговой дорожке к похожему на замок каменному зданию с восьмиугольными башенками. Швейцар бросился за ключами, а другой открыл Фебе дверцу, и Картер помог ей выйти. Его теплая ладонь коснулась спины Фебы. По всему ее позвоночнику пробежала легкая дрожь.

Она крепче сжала сумочку.

— Когда мы учились в университете, это ведь был частный дом?

— Для семьи настали тяжелые времена, и она его продала. Нынешний владелец превратил жилой дом в ресторан с дансингом. Можешь сказать сенатору, что это подходящее место и для частных вечеринок.

В намерения Фебы не входило рассказывать деду, что она была на свидании. Если она только заикнется, дед начнет выяснять, насколько благонадежен ее спутник.

Светловолосая хозяйка, поздоровавшаяся с Картером по имени, проводила их к столику в укромном уголке комнаты, которая, вероятно, служила гостиной прежним владельцам.

Свечи, стоящие на столах и закрепленные в стенных канделябрах, придавали помещению интимный вид. Серебро и хрусталь сверкали при мягком свете, как бриллианты. Картер отодвинул ей стул, и Феба заметила на белоснежной скатерти красную розу с длинным стеблем. Она села и взяла цветок, чтобы вдохнуть аромат.

Если бы даже приветствие хозяйки не подсказало Фебе, что Картер бывал здесь раньше, она все равно догадалась бы об этом, так как он сделал заказ, не глядя в меню.

Картер протянул руку через стол и накрыл ее ладонь.

— Я рад снова видеть тебя, Феба! — Когда он провел большим пальцем по внутренней части ее запястья, у нее перехватило дыхание. — Почему бы нам не потанцевать, пока готовят еду?

Картер считает, что, если в прошлом их связывали романтические отношения, то она сразу бросится с ним в постель? Что ж, пусть считает! Она столько раз пила вино и ела с самыми скользкими политиками, многие из которых полагали, что кратчайший путь к влиянию на сенатора лежит через ее постель. Однажды она совершила ошибку и обручилась прежде, чем обнаружила, что увлеклись-то вовсе не ею. Этого испытания оказалось достаточно.

— Я не хочу танцевать, спасибо, — вежливо произнесла девушка, отнимая руку. — Как давно ты живешь в Чапел-Хилл?

— Три года. А ты? Где ты обитаешь?

— Я делю свою жизнь между Роли и округом Колумбия.

Подали вино, и Картер его попробовал.

— Почему ты до сих пор работаешь с дедом? — спросил он, как только официант удалился.

Феба протянула руку к бокалу.

— Я ему нужна.

— А что ты будешь делать, если его не изберут? Хороший вопрос. За год до смерти бабушка взяла с нее обещание заботиться о дедушке, если с ней что-нибудь случится. После похорон Феба отложила собственные планы, чтобы поддержать дедушку. Шли месяцы, потом годы, и Феба, в конце концов, оставила надежду устроить свою жизнь.

Она давно уже не находила удовлетворения в написании речей, но сознание того, что работа, которую она выполняет как член дедушкиной команды, может что-то изменить, придавало ей сил.