Читать книгу "Греческие и римские мифы. От Трои и Гомера до Пандоры и «Аватара» - Филипп Матышак"

Песнь XXIV, стр. 578–595:

…Поспешно с красивого царского возаСобрали весь многоценный за голову Гектора выкуп;Две лишь оставили ризы и тонкий хитон хитротканный,С мыслью, чтоб тело покрытое в дом отпустить от Пелида.Он же, вызвав рабынь, повелел и омыть и мастямиТело намазать, но тайно, чтоб сына Приам не увидел [не увидел тело грязным и обезображенным]… ‹…›Сам Ахиллес и поднял и на одр положил Приамида, –Но друзья совокупно на блещущий воз положили.Он же тогда возопил, именуя любезного друга:«Храбрый Патрокл! не ропщи на меня ты, ежели слышишьВ мрачном Аиде, что я знаменитого Гектора телоВыдал отцу: не презренными он заплатил мне дарами;В жертву тебе и от них принесу я достойную долю».

Падение Трои

Ахилл и Гектор погибли, но война продолжала бушевать до тех пор, пока Одиссей не придумал свой хитрый план. Образ троянского коня настолько прочно вошел в наше сознание, что сегодня «трояном» называют компьютерный вирус, который, как деревянный конь в Трое, пробирается в защищенное место и открывает двери для всяческой пакости из внешнего мира.

Когда греки наконец проникли в Трою, в городе произошло очень и очень много нехорошего. Достаточно много, чтобы в нашу эпоху Шлиман заявил, будто нашел следы насилия, случившегося во время греческого штурма города. Все мужское население было истреблено, чего, в общем, и следовало ожидать. Однако погибло и множество женщин, и убивали их не в горячке боя.

Как греки нарушали законы богов и людей

Человеческое жертвоприношение. Неоптолем хладнокровно принес в жертву Поликсену, младшую дочь Приама: перерезал ей горло на гробнице Ахилла, ибо греки считали, что именно она открыла Парису секрет уязвимого места героя. За это Неоптолем, в свою очередь, тоже был обречен на смерть. (Его убил Орест, сын Агамемнона.)

Детоубийство. Сын Гектора, еще младенец, был сброшен со стен Трои, чтобы род героя прервался.

Кощунство. В своей ярости греки разрушили все, не пощадив даже храмы богов.

Изнасилование. Одним из самых шокирующих событий – с точки зрения греков – было кощунственное изнасилование Кассандры Аяксом (не тем, про которого рассказывалось выше, а другим, его тезкой, которого иногда называли Аяксом Малым). Кассандра бежала в святилище Афины и вцепилась в статую богини так сильно, что та рухнула, когда младший Аякс оттащил девушку и совершил то, что хотел.

Богине-деве вообще не нравилось, когда в ее храме занимались сексом (вспомним Медузу), а надругательство над тем, кто умоляет о защите, прямо на ее территории Афина вряд ли могла обойти вниманием. Греки попытались снять с себя вину за проступок младшего Аякса и убить его на месте, но он спасся, вцепившись в ту самую статую, которую осквернил.

В искусстве и культуре других эпох: падение Трои

Среди поздних версий падения Трои – «Ввоз троянского коня в Трою» (около 1760) Джованни Доменико Тьеполо, «Жертвоприношение Поликсены» (примерно 1730–1734) Джамбаттисты Питтони и «Пожар Трои» Луиса де Коллери. В садах Тюильри в Париже находится скульптура «Кассандра ищет защиты у Паллады» (1877) работы Эме Милле. В Висконсине (США), на озере Делтон, есть большая скульптура троянского коня. Одно из величайших творений XIX века – опера «Троянцы» (1858) Берлиоза – рассказывает историю последних дней Трои и странствий Энея.

Божественное возмездие

…ВозвратХотела б я ахейцев сделать горьким.

Еврипид, Троянки, стр. 65–66

Поведение греков во время взятия Трои так рассердило Афину и Посейдона, что они фактически обратились против всех своих бывших протеже, кроме самых приличных. Аполлон и Афродита могли делать с оставшимися без божественной защиты греками все что угодно. Аполлон любил сводить счеты и славился своей безмерной и горячей страстью к этому занятию; не менее опасной оказалась и Афродита, потому что мстила тонко. Мало кто из греков добрался до дома живым. Вот лишь несколько примеров.

Аякс Малый

Тот корабль, что вез опозорившего себя насильника, вполне предсказуемо попал в шторм на обратном пути, но «герою» удалось найти безопасное место на одной из скал, о которые разбилось судно. Он громко хвалился тем, что способен выживать вопреки воле богов, и тут Посейдон разбил скалу своим трезубцем, а Афина прикончила Аякса молнией[117].

Агамемнон

Его судьба особенно интересовала Афродиту. Под ее влиянием супруга Агамемнона завела себе в отсутствие мужа любовника, Эгисфа. Кроме того, у Клитемнестры был зуб на Агамемнона за то, что случилось с ее дочерью Ифигенией. Когда Агамемнон нежился в ванне, жена накрыла его сетью, чтобы он не смог отбиться, и покончила с ним. По некоторым версиям, в тот же момент она убила и Кассандру. Многолетнюю семейную традицию убийств, изнасилований и инцеста продолжали дети Агамемнона – Орест и Электра, которые в отместку разделались с Клитемнестрой и Эгисфом. Эринии преследовали Ореста до тех пор, пока Афина – и это был грандиозный триумф цивилизации – не убедила их передать его человеческому суду (люди его оправдали).

Орест убивает Эгисфа, любовника своей матери

В искусстве и культуре других эпох: Агамемнон

Судьба Агамемнона и его семьи вдохновляла и древних, и современных творцов: например, Софокла (пьеса «Электра»), Бернардино Мея (картина «Орест убивает Эгисфа и Клитемнестру», 1654) и Пьера-Нарсиса Герена («Клитемнестра колеблется перед убийством спящего Агамемнона», 1817).

Диомед

У Диомеда было множество приключений на пути домой, но он все-таки оставался под защитой Афины. Например, его чуть не принесли в жертву Аресу на некоем берегу, населенном недружественными племенами. Когда Диомед добрался до дома, то узнал, что жена ему изменила (постаралась Афродита). Герой в отвращении покинул дом и в конце концов оказался в Италии. Афродита продолжала защищать Елену: Менелай так и не решился убить ее, и она надолго пережила своего мстительного супруга.

Эпические путешественники

И грек Одиссей, и троянец Эней стремились обрести дом. Одиссей хотел вернуться на земли предков, к любимой Пенелопе, а Эней искал новый дом для выживших троянцев. Одни из последних историй героического века – сказания о долгих путешествиях этих двух людей к родному очагу.