Читать книгу "Крадущаяся тень - Джонатан Страуд"

Непрерывно прозвонив секунд двадцать, я остановилась и тяжело перевела дыхание.

Прошло совсем немного времени, и, к своему огромному облегчению, я услышала доносящиеся из дома шаги, а затем засветилась бледным светом полукруглая стеклянная панель над входной дверью.

Наверное, это зажгли стоящую на журнальном столике лампу с хрустальным абажуром в форме черепа. Я услышала, как звякнула дверная цепочка, как отодвинули засов. Я отступила на шаг дальше, за железную полосу. Лучше не стоять слишком близко к ней. Маячащая возле дома темная фигура может и напугать кого-нибудь, особенно если этим кем-то окажется Джордж.

Но это был не Джордж, а Локвуд. Это он появился в проеме открывшейся двери – в своем длинном темном ночном халате, с рапирой наготове в руке. Эта была одна из тех рапир, что всегда стоят у нас в холле, в подставке для зонтиков. Локвуд был босиком, с всклокоченными от сна волосами. Его глаза внимательно, но спокойно вглядывались в темноту.

Я просто стояла и не знала, что мне сказать.

– Люси?

В эту ночь я не спала совсем и очень мало спала накануне. За последние несколько часов мне пришлось столкнуться с тремя убийцами и новым, только что появившимся призраком. Я была ранена брошенным убийцей ножом. Сколько у меня появилось свежих синяков и царапин, лучше даже не считать. А не ела я… Когда же я ела в последний раз? И не вспомню, пожалуй. Легинсы на мне были порваны. Я замерзла и смертельно устала. У меня кровоточила рука, а от куртки воняло, как из мусорного бака.

Вот такой я стояла перед домом Локвуда в этот поздний ночной час.

– Локвуд…

Он был уже рядом, обхватил меня рукой, когда я покачнулась, и повел к двери. К теплу и свету, приговаривая на ходу:

– Люси, что случилось? Ты вся дрожишь. Пойдем. Пойдем в дом.

Я шагнула через порог и втянула ноздрями знакомые запахи Портленд-Роу – железа и соли, кожаных курток, и странный слабый привкус пыли и плесени, который шел от стоящих на полках масок, горшков и других старинных предметов, которые собирали в своих экспедициях родители Локвуда. К горлу подкатил комок, но позволить себе расплакаться я не могла и поморгала, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы, пока Локвуд запирал дверь за моей спиной. Поставил рапиру в подставку для зонтиков.

– Прости, что побеспокоила тебя в такой поздний час, – сказала я.

– Даже и не думай, выброси из головы! Но ты так устала, что еле языком ворочаешь. Пойдем на кухню.

Мы вошли на кухню, и я зажмурилась от яркого света. Здесь все было по-прежнему – пакеты с чипсами, банки с солью, чашки, чайники.

Знакомая проеденная молью подушка на стуле Джорджа. На столе – скатерть для размышлений – свежая, с незнакомыми мне рисунками, надписями и завитушками. У меня снова защипало в глазах, но Локвуд этого не заметил. Он что-то говорил мне, усаживал на стул. Когда я опустилась на него, Локвуд увидел мой левый рукав и подсохшую струйку крови на запястье. Его лицо сразу же изменилось.

– Что с тобой?

– Ничего, просто царапина.

Он опустился рядом со мной на колени, стянул с меня своими длинными ловкими пальцами рукав, обнажил рану на предплечье.

– Это ножевая рана, Люси. Кто?.. – он поднялся на ноги. – Погоди, расскажешь все потом. Я приведу Джорджа, он обработает и перевяжет рану. Все, можешь больше ни о чем не беспокоиться, здесь ты в безопасности.

– Спасибо, я знаю. Потому и пришла сюда.

– Чаю хочешь?

– Да, с удовольствием. Но я могу сама…

– Ни-ни-ни. Сиди спокойно. Джордж теперь спит с наушниками, чтобы не будить самого себя своим храпом. Пойду, растолкаю его.

– Если тебя долго не будет, я приду тебе на помощь, – сказала я. – Впрочем… нет, наверное.

Локвуд усмехнулся, пожал мне плечо и стремительно вышел из кухни, только полы длинного халата в воздухе мелькнули.

Я сидела в теплой кухне и то ли задремала, то ли Локвуд так быстро обернулся, но мне показалось, что после его ухода и секунды не прошло, и вот он уже вернулся вместе с Джорджем – бледным, в мешковатой ночной пижаме, с аптечкой под мышкой.

А еще спустя какое-то время передо мной уже стояла дымящаяся чашка с чаем и блюдце с бисквитами. Раскрытая аптечка лежала на столе вместе с запятнанными кровью ватными тампонами. Мою рану Локвуд и Джордж промыли и перевязали общими усилиями, хотя, на мой взгляд, слегка переборщили с бинтами – рука у меня теперь стала как у восставшей из саркофага мумии. Чувствовала я себя уже немного лучше. Пока Локвуд и Джордж обрабатывали мою рану, пока Локвуд заваривал чай, а Джордж возился с бисквитами, я рассказала им обо всем, что случилось. Они слушали меня, не перебивая вопросами. Закончив, я обмакнула бисквит в чашку с чаем, и все мы некоторое время молчали.

– Этот малыш Гарольд Мейлер, – сказал, наконец, Джордж. – Невероятно. Кто бы мог ожидать от него такого?

– О покойных, как известно, плохо не говорят, – вступил в разговор Локвуд, – но мне этот крысеныш никогда не нравился. Смеялся всегда слишком много и слишком громко, и вообще…

– Это еще не значит, что он заслуживал смерти, – возра-зила я.

– Нет, конечно, нет… Однако почему он умер? Точнее сказать, почему они убили его? Тут я вижу два варианта: либо Мейлер оказался таким идиотом, что рассказал им о тебе, либо они сами каким-то образом разузнали о том, что он собирается поделиться с тобой информацией. Но как бы там ни было, они решили устранить проблему, – Локвуд бросил на меня быстрый взгляд. Я сидела, глядя на стол. – Надеюсь, ты не чувствуешь своей вины за его смерть, Люси. Твоей вины в этом нет никакой, и ты это должна понять. Мейлер сам решил связаться с этими людьми, и то, что ты раскусила его, не означает, что ты несешь ответственность за это убийство.

Несомненно, все это было так, но как-то не слишком меня успокаивало.

– Став призраком, он мог притронуться ко мне и убить, – сказала я. – Он стоял тогда совсем рядом, но не сделал этого. Вместо этого отплыл назад.

– Да, это делает ему честь, – после некоторого молчания согласился Локвуд. – Хотя бы здесь сыграл с тобой по-честному.

– А что он сказал тебе перед тем, как исчезнуть? – спросил Джордж. – «Место крови». У тебя есть соображения насчет того, что это может быть?

– Ни малейших соображений, – вздохнула я. – Может, я вообще ослышалась, не знаю. Он много еще чего лопотал, но там я ничего не разобрала. Впрочем, понять Мейлера тоже можно, учитывая его ситуацию.

Да уж, ситуация, в которой оказался Гарольд, была, мягко говоря, аховой. Вряд ли кто-либо вообще может говорить связно, если его только что убили.

Мне вспомнилось неподвижно сидящее на скамье возле церкви мертвое тело Гарольда. Наверное, оно до сих пор там, обнаружат его только утром…

Чтобы не думать о мертвеце, одиноко сидящем в темноте, я попыталась переключиться на что-нибудь другое.