Читать книгу "Задержи дыхание и другие рассказы - Ольга Гренец"

и коллективов.

Но не освобождающий от ответственности перед миром.

«Перед мальчиком, которого я знала семнадцатилетним, мир предстал в такой красоте, что ему захотелось поделиться со мной своим открытием, – казалось бы, надо радоваться. Но нет, у меня не получалось. Слишком много горечи накопилось с тех пор, и не могла я забыть, каким он стал, повзрослев. Таких, как он, не беспокоит, как много горя приносят в мир их деньги. Так вот как они себя оправдывают: безумствуют на своих тачках, едят с золотых тарелок рыбу, которой грозит полное исчезновение, и внушают себе, что мир прекрасен и удивителен! А на мой взгляд, этой кассетой он невольно признавался в своей вине».

Столько мыслей и чувств пробуждает одно-единственное воспоминание!

«В спальне я разделась и устроилась рядом с мужем. А где-то там мой юный друг – по-прежнему юный – записывал для меня кассету, забыв про домашнее задание. А где-то там я, всё ещё семнадцатилетняя девчонка, лежала на зелёной жёсткой кушетке, залитой лунным светом, боясь заснуть от страха, что завтра не наступит, а я и все-все, кого я так люблю, исчезнут и превратятся в пыль».

А как вам такой эпизод?

На английском отделении стоит дикая вонь. Интеллигентная героиня, которую зовут Соня, грезит о том, какие замечательные, меткие комментарии могла бы она написать, не будь сочинения такими ужасными.

Далее «Соня отправилась домой пить вино и читать электронную почту; там скапливались письма с отказами из разных университетов, куда она подавала заявления на программу PhD, и теперь во входящих Соню наверняка ждала очередная порция. Если к её магистерскому диплому добавится учёба в докторантуре, то через шесть лет ей придётся, скорее всего, засесть за ту же работу и рецензировать такие же сочинения. C той только разницей, что в этом случае она сможет претендовать на постоянную должность в штате университета, а вот тогда уж этим рецензиям и проверкам не будет конца до скончания времён…

Она открыла почту. Там лежало письмо с приглашением на кафедру сравнительного литературоведения. Полное финансирование в течение двух лет».

И сообщение о смерти преподавательницы Деборы Полк.

Оказывается, это её тело разлагалось и создавало этот ужасный запах, и за всё время весенних каникул ни одна живая душа не заглянула в её кабинет.

И как же Соня реагирует на этот удар колокола, который звонит и по ней тоже?

«Соня взяла бутылку и наполнила бокал. В конце концов, смерть Деборы Полк была смертью Деборы Полк, стоит ли делать из этого трагедию? Многие умерли за любимым делом. А Сонина жизнь – это Сонина жизнь. У них с Деборой Полк было мало общего».

Тут, наверное, стоит сказать, что российские и советские реалии неслучайно в текстах Ольги Гренец соседствуют с американскими. Ольга родилась в Ленинграде. Окончив школу в родном городе, уехала в США, где получила экономическое и филологическое образование. Живёт в Сан-Франциско, работает редактором литературного журнала. Пишет по-английски (преимущественно) и по-русски – причём исключительно так называемую короткую прозу, романов в её портфолио пока нет.

Зато есть кино. Фильм по её рассказу «Куда течёт море» с участием Ивана Краско и Оксаны Акиньшиной, снятый режиссёром Виталием Салтыковым, участвовал в Манхэттеннском фестивале короткометражного кино и вошёл в число победителей.

«Задержи дыхание» – пятая книга Гренец, три вышли в России, одна – в США. Многие рассказы, вошедшие в нынешний сборник, – это авторизованный перевод с английского.

«Я начинала учиться писать, занимаясь в San-Francisco Writers Workshop, – вспоминала Ольга Гренец в интервью. – Каждый вторник с семи до девяти мы встречались – сначала в художественной галерее, потом в книжном магазине. Семинары были устроены очень просто. Читаешь вслух свой текст, собравшиеся комментируют. Вёл нашу группу Тамим Ансари, автор превосходной мемуарной книги West of Kabul, East of New York – о том, как он вырос в Афганистане, потом жил в леворадикальной общине в Портленде, штат Орегон. Он потрясающий рассказчик, как устный, так и письменный. Он может оформить любую историю. Его слушаешь и забываешь обо всём. Советы Тамима касательно того, как строить текст, точны и содержательны. Он не всегда прав, но, поговорив с ним, я всегда испытывала желание вернуться к тексту, что-то в нём подправить. Очень важная для меня книга – “В лаборатории редактора” Лидии Корнеевны Чуковской. Вообще я читала всё, что ею написано. И “Записки об Анне Ахматовой”, и её переписку с отцом, и прозу… Изучала Михаила Булгакова. Много мне дало чтение Сэлинджера по-русски и по-английски – оказалось, это два совершенно разных писателя, но я их одинаково сильно люблю. Из современных авторов для меня актуально творчество Лидии Дейвис и Этгара Керета. Бесконечно перечитываю романы Джейн Остин и Шарлотты Бронте, всегда открываю в них что-то новое: как выписаны герои, как строится повествование…»

Рассказы Ольги Гренец читаются с неослабевающим напряжением ещё и потому, что в любой миг может произойти что-то такое, что радикально меняет судьбу героев или наше видение ситуации.

В сборнике немало рассказов о любви, притом не обязательно о любви между мужчиной и женщиной (впрочем, мужчин – главных героев – в книге, кажется, почти нет). И автор рассказывает об этом как о чём-то вполне обычном.

Героиня переписывается с давними подругами, они вспоминают общее прошлое, какой-то отлично изображённый трагикомический эпизод, и вдруг получает от подруги такой ответ: «Тогда-то я и влюбилась в тебя».

И после некоторого смущения или даже смятения размышляет вполне спокойно.

«Если бы знать, хотя бы понаслышке, что где-то есть женщина, открыто живущая с другой женщиной, – как это повлияло бы на меня? Или повстречать женщин, которые совместно воспитывают детей, или услышать, что хотя бы один человек, отзываясь о женщинах, которые любят женщин, вместо привычных “блажь”, “извращенки”, “какая мерзость” или просто “бедолаги” говорит что-то другое».

Или ещё, столь же рассудительное: «Своё спасение Шпаци видит в том, чтобы жениться на женщине из большой семьи». Что ж, не он первый. Однако тут же оказывается, что не он, а она: «Теперь, когда боли в шее и верхней части спины не позволяют ей сидеть за рулём больше восьми часов в день, у неё появилось время для свиданий».

Или весьма узнаваемая семейная сцена с той незначительной разницей, что оба её участника – участницы.

«Сегодня воскресенье, и мы договаривались, что этот вечер принадлежит только нам, но чуть раньше Эбби наконец-то дозвонилась до Кэтлин, и – “отличная новость” – меня зовут на свадьбу. Приглашение на двоих, и я буду сопровождающим лицом».

Но у сопровождающего лица другие планы – ей нужно съездить к Саре Наумовне. У Сары Наумовны большие заслуги и деменция.

«Мои слова теряются, им не суждено пробиться сквозь её отстранённый взгляд. Больше шести лет мы вместе, и как-то так складывается, что это одновременно и слишком долго, и совсем недостаточно.

– Хочешь навестить свою приятельницу, пожалуйста! Не собираюсь мешать. Только почему-то во время свадьбы моей сестры, а? Как-то странно получается. – Эбби берёт ещё один кусок покупного пирога с яблоками – мой вклад в ужин.

– А если я пропущу девичник?

– Ты не можешь пропустить девичник моей сестры!

– Знаешь что? Роль femme (лесбиянки, играющей традиционно женскую роль. – А. М.) не для меня! Ну послушай, мне не до хороводов, и у меня экзамен по праву в конце июля. Куда-то ехать в такое время – чистое безумие, по правде сказать. – Слова срываются с языка сами собой, и меня вдруг поражает их справедливость. Между днём нынешним и июлем всего пять месяцев, я представляю свой график и от отчаяния чуть не давлюсь вином. Ох, хорошо бы уже лежать в постели, уткнувшись в её мягкое тело, – я гляжу на микроволновку – часы показывают 22:42; они, правда, спешат на пять минут».

«Раньше мне казалось даже привлекательным, что у Эбби напрочь отсутствует интерес к моим русским корням. Сколько людей, включая университетскую гёрлфренд, надеялись с моей помощью