Читать книгу "Надувные прелести - Фаина Раевская"

— На что это вы намекаете? — надулась Клавдия.

Вместо ответа Митрохин повел плечом. Этот жест мог означать что угодно, а мог и вовсе ничего не означать. Ясно только — отвечать на вопрос помощник депутата не собирается и предоставляет нашей фантазии право разгуляться вволю.

— Можете идти, — холодно велел Александр Иванович. — Константин проводит. Кстати, ваша машина здесь, так что проблем с транспортом не будет. Желаю удачи, господа!

Митрохин повернулся к нам спиной, давая понять, что аудиенция окончена. Невесть откуда появился Константин. Он взял со столика кейс с деньгами и кивком головы велел следовать за ним.

Юркин «Мерседес» и в самом деле стоял возле широких ворот. В полном молчании мы уселись в машину: Юрий за руль, а мы с Клавкой забились на заднее сиденье и там затихли. Меня по-прежнему тревожило молчание нашего приятеля, да и Клавдия, по всему видать, испытывала по этому поводу смутное беспокойство. Она какое-то время ерзала на сиденье, рискуя протереть дыру в дорогой кожаной обивке, а потом подала-таки голос.

— Нет, ну каков нахал! — робко пискнула сестрица. — Вот так просто взял и настучал нормальным людям по голове! Хам!

Реакция Юрки была неожиданной и странной: он резко нажал на педаль тормоза, машина остановилась, отчего мы с Клюквиной сперва вдавились в спинку сиденья, а потом с бильярдным стуком ударились лбами. Выступать дальше с обвинениями в адрес Митрохина Клавка не отважилась, а я так и вовсе решила прикинуться невидимкой. Юрка пару секунд сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, а потом выскочил из автомобиля, распахнул дверцу пассажирского сиденья со стороны Клавдии и коротко приказал:

— Вылезайте!

— В каком смысле? — обалдела Клавка.

— В прямом. Вытаскивайте свои задницы из моей машины и ступайте на все четыре стороны! И чемодан свой заберите — мне лишние проблемы ни к чему. Вот блин, а?! Дернул же меня черт связаться с вами! Всегда подозревал, что вместо голов у вас воздушные шарики, еще когда эта... — Юрка ткнул пальцем в сердито сопевшую Клавку, — машину мою грызть вздумала. Да вы просто ненормальные! Психички чокнутые! Выметайтесь живо, иначе я за себя не отвечаю, ну?!

— Еще неизвестно, кто из нас чокнутый! — прокряхтела Клавдия, выбираясь из салона. Я выпала следом за ней. А что делать? Если так убедительно просят, разве можно отказать?

Юрка, клокоча, как пробуждающийся вулкан, дожидался, пока мы покинем его драгоценный «Мерседес». Как только это произошло, он с такой силой захлопнул дверцу, что автомобиль отозвался жалобным стоном.

— Дуры! — донеслось до нас уже из отъезжающей машины.

Я с тоской наблюдала, как красные габаритные огни удаляются с поистине космической скоростью, и с ужасом осознавала, в каком положении мы оказались. Поздняя ночь (или раннее утро?), зима, мороз около минус десяти по Цельсию, темнота, и мы с Клавкой — в весьма экзотическом виде на какой-то плохо освещенной трассе, на которой в этот час не то что машин, но даже захудалого трактора не дождаться, а в грязном придорожном снегу валяется совершенно бесполезный в подобной ситуации чемодан с четвертью миллиона долларов. Клавка проследила за полетом Юркиного «мерина» и возмущенно завопила. Цитировать ее не стану по вполне понятным причинам, но уверяю, что содержание речи сестрицы, раскаты ее голоса разогнали бы на «раз-два» целую роту прапорщиков и сделали бы их потомственными пацифистами. Я не стала дожидаться окончания монолога — засунула руки в карманы шубейки и поковыляла в ту сторону, в которую только что уехал Йорик, справедливо рассудив, что наш дом именно там.

Идти в новых сапожках на высоченной шпильке — сомнительное удовольствие. Через пятьдесят метров сапоги показались мне изощренным орудием пытки, а сапожник, пошивший эту чудо-модель, — главным начальником инквизиторов. Ко всему прочему холодный ветер, не встречавший препятствий на открытом пространстве, нахально забирался под шубку и самым бесстыдным образом проникал под шутовской комбинезон.

— Афонька, подожди! — человеческим голосом молвила Клюквина.

Я замедлила шаг, но не остановилась, потому что понимала — стоит на миг замереть, и чудные сапожки сдавят мои ноги в страшных тисках.

Клавка, тяжело дыша, нагнала меня и весело поинтересовалась:

— Куда идем?

— Домой.

— А где наш дом?

— Там... — неопределенно махнула я рукой в темную даль.

— Ага. Ну, коли так, то потопали, подруга дней моих суровых. Правда, сдается мне, топать нам придется очень долго. А все этот придурочный Юрик! Как у него рука поднялась бросить двух беззащитных девушек ночью, одних, чуть ли не в чистом поле! Эх, до чего ж нынче мужик вредный пошел! И за кого замуж идти? — Клавдия глубоко вздохнула и совершенно неожиданно предложила: — Давай выпьем, что ли?

— Ты о чем это? — слабо удивившись бредовой идее сестры, спросила я. — Тут даже луж нет...

— Что бы ты без меня делала? — сестрица снисходительно похлопала меня по плечу.

— Скорее всего, жила бы спокойно, — предположила я.

— Да ладно! А то я не знаю твоего характера! Ну, будем пить? — с этими словами Клюквина извлекла из рукава своей куртки подозрительно знакомую бутылку. — Вот, прихватила из подвала, где нас томили в заточении. В качестве компенсации... Ну, и для сугреву, конечно, тоже.

Я попеняла Клавке за ее мелкоуголовные наклонности и напомнила, что в качестве компенсации мы получили солидную денежную премию, покоящуюся сейчас в кейсе, который тащила сестренка.

— Это плата за работу и за моральный ущерб... О, смотри-ка, Афонь, кажется, господь смилостивился над нами. Вон, какая-то карета сюда мчится!

Впереди на пустынном шоссе я заметила свет Фар, приближающийся к нам довольно стремительно. В отличие от Клавдии, я не испытывала по этому поводу оптимизма и даже опасалась встречи с незнакомой машиной. В подобных нарядах, в каких щеголяли мы с Клюквиной, нас запросто можно было принять за девиц сильно облегченного поведения. Особенно церемониться с такими дамами не принято, к тому же и сумма в кейсе не могла не вызвать желания ею немедленно завладеть, а от нас, наоборот, избавиться. Так что, вполне возможно, навстречу ехала не карета, а новые проблемы. Однако высказывать вслух свои опасения я не рискнула, чтобы не вызвать насмешек и обвинений в трусости в свой адрес со стороны ехидной сестренки. Впрочем, ей было не до меня — она подняла вверх руку с бутылкой вина и заскакала на месте. Недолго прыгала сестренка. По мере приближения к нам автомобиль начал сбавлять скорость, а Клавкина радости резко пошла на убыль.

— Тьфу, зараза! — смачно сплюнула Клавдия и в сердцах притопнула ножкой. — Явился, гад! Давно не виделись, на фига же вы приперлись?

Причина внезапной перемены настроения сестры вскоре стала понятна: карета принадлежала Юрке. Иными словами, Юрка вернулся за нами на своем сверкающем «Мерседесе». Я не видела в этом обстоятельстве ничего плохого, оттого растянула рот в самой очаровательной улыбке, на какую только была способна в эту минуту. Наверное, улыбка вышла какая-то неправильная — Юрий никак на нее не среагировал. Он даже не посмотрел в нашу сторону, молча вышел из машины, открыл заднюю дверцу и процедил сквозь зубы: