Читать книгу "Задержи дыхание и другие рассказы - Ольга Гренец"

как можно сделать и то и другое». Её молчание парализует меня.

Эбби допивает вино и идёт в ванную, проходит мимо – на меня не глядит. Когда на Эбби находит, она действует как заведённая. Тщательно чистит зубы перед зеркалом сначала ниткой, потом щёткой, туда-сюда – ровно две минуты, писает, спускает воду, потом моется, ополаскивает лицо холодной водой, вытирается, накладывает крем, уходит в спальню. А я-то надеялась, что получится объяснить про Сару Наумовну.

Нечего делать, приходится брести вслед за Эбби.

– Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива, – говорю я ей. – Скажи мне, почему тебе так дался этот девичник? Всего лишь один вечер, это единственное, о чём я тебя прошу, – умоляю я. Эбби всё ещё слишком расстроена, чтобы говорить. Она проходит в гардеробный закуток и выбирает наряд на завтра: рубашка в горошек, которая нравится детям, брюки на резинке – она их носит, когда ей кажется, что она набрала вес. Я вижу, что она не становится на весы; а когда чувствует себя подтянутой, взвешивается и утром, и вечером. Я жду, что она скажет хоть что-нибудь. Смотрю на часы – 23:08. Зеваю – и мне становится страшно: полномасштабная ссора может затянуться до часа, двух ночи, а мне наутро нужна свежая голова. Партнёр, на которого я хочу произвести впечатление, пригласил поприсутствовать на встрече с новым клиентом. От того, как я себя покажу, зависит моя карьера в фирме.

Сара Наумовна, думаю я. Её крашенная хной оранжевая голова парит над клавишами, а выцветшие голубые глаза устремлены на меня. В её квартирке, как и в большинстве квартир в их доме, не было кондиционера, по вечерам там бывало как в парилке. Помню, что в дневное время мне приходилось оставлять на себе одну лишь микроскопическую майку. Ещё я помню, как сижу у неё на диване, пью чай и обливаюсь потом, пот капает со лба, разъедает глаза. Старухи жаловались на жару и всё же закрывали окна от «сквозняков». Ночами мне казалось, что на меня нападает тропическая лихорадка. Утром просыпалась от запаха чего-то скисшего и затхлого, с ломотой в спине и тяжестью в руках, точно сама себя втащила на гору. Когда и почему я стала вспоминать то лето, проведённое у Сары Наумовны, как нечто светлое? Я ведь и музыку-то не особенно люблю. Отец говорит, что, должно быть, медведь наступил мне в детстве на ухо. Кто-то сфальшивит, я и не услышу.

Я сижу на своей стороне кровати, с наслаждением ощущая прохладу и мягкость простыней, покой и уют от спущенных жалюзи – Эбби настояла, чтобы мы раскошелились на жалюзи. Мне жалко, что из-за её кулинарных затей оказалась убитой большая часть дня. Что поделать, Эбби любит готовить. Это один из множества способов, которыми она превращает скромное жилище в наш дом. Мне нравится.

– Хорошо, я не поеду к Саре Наумовне, – говорю я Эбби. – Если это так важно для тебя, я поеду с тобой. Но ты должна объяснить, как мне быть со всеми этими девицами. Громогласно объявить себя лесбиянкой? Или постараться не выделяться? Чего ты хочешь?

Эбби начинает плакать. «Ну что? Что случилось?» – Она не отвечает. Забирается в обуви на кровать и со слезами раскачивается взад-вперёд. Я стою рядом, опустив руки, и мне страшно. Я не знаю, не имею понятия, что ещё ей нужно и что мне делать. Я хочу сказать, что я только что предложила ей всё.

Нет здесь сокровищ!

Няня сына предупредила меня за две недели. Ей исполнилось двадцать, и она хочет попробовать себя в ресторанном бизнесе. Последний день её работы у нас был в пятницу – я умоляла её остаться подольше, но вот-вот начнётся туристический сезон, и она нужна им немедленно. Сыну три года, она сидела с ним по вечерам почти два года. А я на восьмом месяце беременности вторым ребёнком. Я всерьёз рассчитывала на эти часы после работы, чтобы успеть до родов привести свой дом и рассудок в порядок. Мой сын, что называется, активный ребёнок: он находит в парке ветку и воображает себя ракетой, представляется удочкой и хочет, чтобы я превратилась в кита, потом, чтобы я стала акулой и напала на него, а потом, чтобы я стала подводной лодкой и меня атаковала акула. Тут ветка превращается в мачту парусной лодки, и он требует, чтобы я сильно толкнула его, сильнее, ещё сильней, чтобы заставить лодку двигаться вперёд, – и я не могу просить пощады, не могу взять тайм-аут. Если я рухну на скамейку и попытаюсь отсидеться, я сама стану парусником; последнее, что мне удаётся запомнить, – это мачта, прорастающая сквозь блузку, и пират, который карабкается на борт, взбирается на палубу и начинает ерошить мне волосы в поисках клада.

Эпилог к рассказу «Если вам приснился еврей»

Я уже говорила, что не могу оторваться от чтения этой ахинеи. Андре Бретон, стремясь разрушить унылую логику реалистического повествования, обращался ко сну как к поводырю, ну и прекрасно. А вот интересно, что бы он придумал, исследуя логические построения толкователей снов. Нет сомнения в том, что эти современные сонники тоже спекулируют на тревогах, которые производит окультуренное бессознательное.

Для русскоязычного читателя такие сонники забиты сюжетами, в которых то и дело случаются жульничество и преступления, нарушенные обещания, нечестные расчёты, ложные обвинения, падения в пропасть, погони, обмороки и оборотни, совращения, оружие и миномётный огонь. Если вам снится отряд спецназа, который преследует оппозицию, а вы лишь сторонний наблюдатель – пробуждение заставит вас горько пожалеть о том, что наяву вы не приняли заманчивое предложение. Но если во сне вы гоняетесь за бездомными собаками, это означает, что у вас нечистая совесть. Возможно, вы отказались помочь другу или родственнику.

У русских бывают и счастливые сны. Огурцы и огороды. Овцы и озёра. Новая одежда и обувь. Обои. Университеты. Во сне многие переживают чувство влюблённости. Или страстные объятия: их обнимают, они обнимают. Сам секс не снится: оргазм или половые органы как таковые – только через эвфемизмы. Например, хрен – это русскоязычный эвфемизм для слова «пенис». Если вам снится хрен, ждите удачи. Разве что если на столе не хватает хрена. Тогда это непорядок.

Снятся ли американцам в наши дни детородные органы? Известное дело, Фрейду было что сказать об австрийцах, которым раньше являлось во сне такое; мне стало любопытно, и я провела поиск в англоязычных ресурсах. И представляете, сонники действительно существуют и на английском языке. Это жанр! Онлайн их поменьше, чем в русскоязычном сегменте, но они есть и пользуются популярностью.

Русскоязычный веб-сайт Snovidenia, который я использовала в качестве исходного материала, зарегистрирован на некоего Николая Попова из города Серов на Урале, в трёхстах пятидесяти километрах к северу от Екатеринбурга. Раньше этот регион населяли манси, северное племя, которое занималось охотой и рыболовством, разводило домашнюю птицу, лошадей и оленей. Сегодня подавляющее большинство жителей Серова работает на металлургическом заводе. «В будущем, – записано в «Википедии», – планируется отремонтировать коровник и закупить стадо коров для обеспечения города местным молоком и молочными продуктами».

Англоязычный веб-сайт Dream Moods ссылается на Майкла Виго, который живёт в Фуллертоне, штат Калифорния, в округе Ориндж. Фуллертон – городок чуть побольше Серова. Когда-то здесь жили индейцы племени тонгва, сегодня их осталось около тысячи семисот человек.

Летом в Фуллертоне так же жарко, как в Серове холодно зимой.

У Николая и Майкла много похожих толкований снов.

Майкл говорит:

«Увидеть или съесть во сне овёс – символизирует простоту, комфорт и утешение. Овёс представляет собой предмет первой необходимости».

Николай подтверждает по-русски:

«Увидеть во сне овёс – добрый знак. Он обещает удачу, независимо от рода вашей работы».

А вот другие образцы сновидений, которые приносят покой и утешение Майклу. Розарий. Квакеры. Озеро. Вид берега. Окунать ребёнка в воду и вынимать из воды. Мяуканье. Имбирь. Вернее, сон об имбире говорит Майклу, что стоит внести в свою жизнь азарт