Читать книгу "Крещение Новгорода. Часть 2 - Сергей Пациашвили"

Союз с Кощеем оборотни из клана Белого Волка поддержали не сразу. Но Вахрамей их уговори. Оборотни всё же доверяли своему вождю и готовы были идти за ним, как и прежде. К тому же они, как и Чеслав, верили, что этот союз есть лишь временная мера, и однажды Вахрамей избавиться от своего зловещего помощника. И лишь Авдотья понимала, а, может, не понимала, а лишь чувствовала, что Кощей куда более могущественен, чем думают другие, и куда более важен для Вахрамея. И пока её брат точил зуб на упыря, она пыталась разгадать эту тайну и узнать как можно больше о загадочном Кощее Бессмертном.

Глава 2.

Богатыри.

Велика была сила витязя Василия Буслаева, было в ней даже что-то не человеческое, словно не было у неё границ, как у берегов Днепра. Как только его признали головой в Людином конце и выплатили виру за убитого отца, тут уже никто не мог с ним сравниться в славных подвигах и славе. Уже почти год минул после крещения, много испытаний выпало на долю новгородцев, и много подвигов совершили местные богатыри. Но слава Василия Буслаева превзошла их славу, хоть сам он и не был богатырём. Христианские воины как бы даже не противились этому. Садко будто бы нарочно воспевал в песнях подвиги Василия, и при этом намеренно преувеличивал его силу уже до совсем сверхчеловеческой. Вот Василий вместе с богатырями пошёл на разбойников, вот спас жизнь посаднику Стояну на охоте, изловил упырей, мучивших сельский люд, лично крестил несколько деревень и помирил меж собой. Слава его росла, и церковь только способствовала этому. Как известно, тогда на Руси своих святых не было, уже много позже первыми русскими святыми станут сыновья князя Владимира, братья-мученики – Борис и Глеб. После крещения же русская церковь остро нуждалась в своих героях. Оттого Василий Буслаев в один год из мятежника и дебошира превратился в главного заступника христианской веры в Новгороде, и многие уже в открытую стали называть его богатырём. К легендам о Василии часто примешивались и образы языческих богатырей, память о которых князь Владимир так тщательно пытался стереть. Христиане не противились такой славе, ведь воспетый в языческих песнях витязь сражался теперь за христианскую веру, стало быть, покаялся, и уже это должно было привлекать язычников в новую веру. Василий же как и прежде жил в Людином конце и никак не хотел принимать славу богатыря, которая так и следовала за ним по пятам.

Голова любил восседать на высоком холме на берегу Волхова, с которого было видно весь Славенский конец, как на ладони. Когда-то здесь был и его дом, а теперь Людин конец стал его пристанищем. Мерно и тихо протекала река Волхов, воды её проходили под заново отстроенный мост, словно серебристая нить в игольное ушко. Могучее тело витязя было похоже на скалу. Василий упирал палицу в землю, клал сверху на её ручку ладони, а широкий подбородок ложил на руки и так долгое время проводил в молчаливой задумчивости. В таком положении застал его весной нового года и Садко, который теперь любил расхаживать по городу в боевом облачении, а поверх кольчуги постоянно свисал золотой крест на серебряной цепочке.

– Ишь ты, ну и хлыщ, – улыбался Василий, завидев издалека друга.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – пожал ему руку Садко и уселся рядом.

– А где мы быть ещё? – молвил Василий, – весь Новгород, как на ладони.

– Да, красиво, – залюбовался и сам Садко, – эх, Вася, Вася. Мне бы твою славу. Просиживал бы я штаны в Людном конце, как же.

– Ты сам мою славу создал, Садко. Тем и себя прославил. Гляди-ка, у тебя теперь всё есть. Даже женился на дочери богатого купца. Всех удивил.

– Да, многие, наверное, сдохли от зависти. Но Житомир-купец сам, что называется, попался. Не захотел платить десятину церкви. Давай, говорит, Садко, я лучше тебе откуп дам, а ты за это напишешь, что я всё оплатил. Таких у меня много. Но с купца я ни гривны не взял, дай, говорю, лучше дочь свою замуж. Он и согласился. А ведь был бы ты богатырём, Вася, тоже бы деньгу немалую в кармане бы имел.

– Денег у меня и без того хватает, – отвечал Василий, – в золоте не хожу, но так все дружинники в старину жили. А они были гораздо лучше нашего.

– Опять за своё, – завёл глаза Садко, – да пойми ты уже, не вернуть те времена. Тогда народ и не знал ещё почти, что такое золото. А сейчас из Царьграда его мешками везут. Как тут не взять? Только дурак не возьмёт. Ну… я не про тебя сейчас.

Под конец Садко даже смутился под хмурым взглядом друга и замолчал. Так какое-то время они просидели молча, пока не заговорил сам Василий:

– Ты зачем искал-то меня, чего хотел?

– Да вот хочу всё сманить тебя к нам, чтобы ты богатырём стал. Только теперь об этом не только я прошу, но и сам отец Иоаким.

– А ему какая нужда?

– В поход мы скоро выходим. Нам нужен воевода, сильный, прославленный. Мы тут пока с Вольгой это место поделить не можем, а время идёт, нужно уже отправляться.

– Что за поход?

– А ты разве не слышал? Князь наш, Владимир совсем уже близко к городу. Но в Новгород идти не хочет, хочет, чтобы мы вышли к нему навстречу. Немалое войско собрал. Чую, большая битва намечается. Ну, Вася, пошли с нами. А то ведь Костю Новоторжанина позову. Он с нами точно пойдёт. Представь, если твой сотник станет богаче тебя, когда вернётся.

– Костя без меня не пойдёт, – уверенно отвечал Василий, – хотя мог бы, у него верных людей не меньше, чем у меня, но только сам он меня почитает за старшего и во всём меня слушает.

– Может и не пойдёт, – согласился Садко, – но ведь пойти захочет. А ты его не пустишь, так ведь ты и ему жизнь подпортишь, как он потом будет в глаза Иоакиму смотреть? Самый старый христианский герой, и остался здесь. Ну же, Вася, сам отец Иоаким за тебя слово держит. Давай же. Ну скажи, разве ты никогда не мечтал командовать целым своим войском? Тебе нужно только самому креститься, прилюдно. А то ведь ты весь Людин конец крестил, а сам до сих пор ещё вроде как не крестился.

– Как же я не люблю все эти прелюдии и церемонии. В конце концов, Садко, воеводу назначает не Иоаким, его выбирают богатыри.

– Если всех своих воинов к нам приведёшь, то их будет больше, чем в моём войске или войске Вольги. Вот они тебя и выберут.

– Эх, что-то как-то нечестно получается.

– Опять ты со своим честно-нечестно. Все уже давно поняли, что тебе место среди самых достойных, а не в Людином конце. В дружину ты не захотел, чтобы оставаться свободным. А в богатырском войске у тебя будет больше всего свободы. Только отец Иоаким над тобой начальник, а он в этом деле человек не опытный. Почитай, ты сам себе голова. Разве ты не этого хотел?

– Пожалуй, что и так, – задумался Василий, – надо ещё подумать. Я тебе позже ответ свой дам, а ты мне пока расскажи по подробнее, что за поход, и каким чёртом князя Владимира в наши края занесло?

– Знал, что ты спросишь, – лукаво подмигнул ему Садко. – Как ты знаешь, княже наш Всеволоду Додону так хорошо врезал, что тот спрятался аш в Муроме. Чернигов быстро крестили и посадили там богатыря Святогора. Кстати, из наших, не из болгарских. А меж тем князь все города, что в своё время завоевал Всеволод, стал отвоёвывать обратно. В некоторых из этих городов засели чародеи, так что их отбить было особенно сложно. И так по пути из варяг в греки, а точнее, наоборот, из грек к варягам наш князь вместе с богатырским воеводой Анастасом и подобрался постепенно к Новгороду. Теперь он хочет крестить Ростов, для того и зовёт нас к себе на помощь. Ростовский народ упрям, там живут не только славяне, а большей частью чудь. Путята – их боярин, после того, как нас крестил, так к себе в Ростов и не возвращался, боится. Надо их срочно крестить.