Читать книгу "Отечество, война и казарма - Шарль Альбер"

class="p1">Для людей, думающих лишь о мире, довольно солидные приготовления к войне!

И повсюду происходить то же самое. Повсюду военные издержки ежегодно увеличиваются на много миллионов рублей и контингент армии подкрепляется многими тысячами солдат.

10 лет тому назад Европа расходовала на всякого рода вооружение 5 миллиардов 175 миллионов и держала под ружьем 3 миллиона 600 тысяч человек, а в настоящее время она расходует 7 миллиардов 185 миллионов, число же состоящих на действительной службе достигает 4-х миллионов 20 тысяч.

Нет Государства, которое не было бы готово начать войну под самым ничтожным предлогом; нет правительства, которое не было бы готово выдумать этот предлог и лгать самым постыдным образом, лишь бы получить от народа средства для ведения войны. Чтобы не ходить далеко за примерами, возьмем хотя бы китайскую экспедицию, где европейские солдаты взбивали беззащитных бедняков. Судя по официальным телеграммам, там все было предано огню и мечу, и европейцы, поселившиеся в стране, были на три четверти уничтожены, исчезла всякая гарантия жизни и имущества, китайцы (которым, кстати сказать, война внушает ужас), по словам газет, внезапно превратились в неустрашимых воителей и, — что еще удивительнее, — в первоклассных стрелков.

Все это, конечно, оказалось наглой ложью, которая и была опровергнута, как только прибыли из Китая неофициальные известия. Действительно, один европеец, германский посол, заплатил своею жизнью за грязную профессию, которой он себя посвятил. Что же касается кровожадных китайцев, то всегда бывало достаточно горсти людей, чтобы обратить их тысячами в бегство. Эти страшные стрелки целятся, поднимая ружье обеими руками над головой. Вот подробность, которую мы встречаем почти во всех письмах, получаемых с начала кампании, и которая так красноречива!

Ты видишь, на какую ложь способны друзья мира, чтобы вызвать войну, и если бы дело шло о значительном конфликте, угрожающем великой европейской войной, в дело были бы пущены те же самые приемы.

Единственным средством сделать невозможной европейскую войну, о которой все говорят, которой все боятся и в то же время ничего не делают, чтобы предотвратить ее, — является добровольное разоружение какой-либо великой державы. Но вот именно этого-то и не хочет сделать ни одно правительство. Чтобы оправдать себя, все делают вид, будто уверены в том, что народ, разоружившийся первым, немедленно сделается добычею своих соседей.

Таким образом выходит, что люди, у которых не сходит с языка слово «мир», которые не упускают ни одного случая, чтобы не заявить, что все их усилия направлены к поддержанию мира, — те же самые люди, по пословице: «плохо лежит, брюхо болит», откровенно признают себя неспособными равнодушно созерцать разоруженную нацию без того, чтобы немедленно же не ринуться на нее. Какими же глупцами должны они считать нас, чтобы осмеливаться серьезно преподносить нам подобные нелепости, как Гаагская конференция!

Конечно, всякая страна жаждет мира; но прежде чем сделать шаг по направлению к миру, каждая страна ждет, чтобы начала разоружаться ее соседка. Долго однако можно прождать, раз дело поставлено таким образом!

Для полноты картины недостает только, чтобы и мы, в свою очередь, были настолько наивны, что стали бы ждать, когда наши господа начнут разоружаться... Будьте уверены, они никогда не начнут! Правительства не разоружатся. Причина этого ясна: в то время, как милитаризм разоряет народ в мирное время и обращает его в пушечное мясо на войне, власть и капитал имущие извлекают и из вооруженного мира, и из войны тысячи всевозможных выгод.

Война обогащает банкиров, всякого рода торговцев, крупных промышленников и денежных тузов. Разве они не нуждаются постоянно в новых рынках для своих продуктов и в девственных землях для своих спекуляций, иначе говоря, в новых колониях? А отсюда — новые войны, то с целью завоевания этих колоний, то с целью заставить уважать, как в настоящее время в Китае, жизнь и имущество разбойников-эксплуататоров. И достаточно разногласия между державами, интересы которых затронуты в какой-либо заморской стране, чтобы возникла европейская война. А разве наши великие патриоты не получают громадных барышей с поставок гнилых консервов для солдат своего отечества и с поставки иностранцам прекрасных орудий и кораблей?

Золотые мешки являются повсюду хозяевами положения: они сменяют министров, распускают или собирают парламенты, объявляют вакантными или упраздненными самые троны. Они остаются за кулисами, но именно, они-то и решают наши судьбы и руководят бойнями, в которых мы находим свою смерть. Они держат в своих руках нить комедии, в которой мы всегда остаемся одураченными и побитыми.

Война оживляет национальные чувства, а для правительства в высшей степени важно, чтобы они не ослабевали. Действительно, власть сильна враждой между народностями.

И так для того чтобы народы тесно группировались вокруг своих эксплуататоров-разбойников и оставались послушными, их натравливают время от времени друг на друга, или, по крайней мере, идеей войны разжигают их злобу а ненависть.

Что будут делать наши господа в тот день, когда они не смогут прикрывать свои незаконные поборы и злоупотребления властью мнимыми интересами национальной обороны; когда, принужденные дать отчет в своих преступлениях, они не смогут больше говорить с парламентской или еще с какой-либо трибуны, что честь знамени заставляет их молчать.

Главное назначение внешних войн — это служить оправданием армии и той роли, какую последняя играет в борьбе классов. Под предлогом защиты отечества организуется защита капиталистов и благородные подвиги поля чести служат лишь ширмой для прикрытия постыдных дел подавления стачек а избиения манифестантов; по тому что, как бы ни были циничны наши хозяева, все же у них не хватает смелости заявить, что армий есть не что иное как жандармерия, держащая бедного под игом богатого и трудящегося под игом паразита.

Важно также поддержать престиж. Султаны, шпоры, оружие, галуны, трубы и знамена импонируют наивным массам. Блестит ли штык на солнце или вонзается в тело голодных, — он всегда оказывает услугу власти. Императоры обыкновенно одеваются в генеральские мундиры; главным времяпрепровождением их является военные смотры. Они не решаются показываться одетыми, как обыкновенные смертные, и самое незначительное передвижение их сопровождается военной шумихой.

И это они-то обещают нам разоружение! Как бы не так!

Наши господа откажутся от миллионных армий только тогда, когда их принудят к тому. Мир между людьми водворится не императорским рескриптом, не как результат дипломатического конгресса, он явится делом пародов. И чтобы добиться мира, нужно начать с возмущения против своих господ. Попа правящие будут стоять у власти, они не перестанут натравлять народы друг на друга и создавать раздоры и конфликты между ними, потому что им выгодны эти раздоры и конфликты. Они будут вести войны, или вернее, мы будем их вести ради их пользы до тех пор, пока мы будем их снабжать послушными армиями.

Вот почему нелепо говорить, как это часто повторяют,