Читать книгу "Я знаю все твои мысли - Сара Миллер"

Заметили, как я и Гида назвала «богатеньким»? Что ж, сейчас, в этой обстановке, вполне может быть, что это и правда.

Николас идет за выпивкой. Каллен наклоняется вперед и смотрит Гиду прямо в глаза.

— Я так и знал, что ты не трахнешь Пилар, — говорит он.

Значит, Каллен все-таки не совсем бестолковый. Догадался, что терзает Гида.

— Я знал, что ты меня не подведешь. И несмотря на этот фокус Николаса с викодином, не потеряешь голову.

— Фокус? — недоумевает Гидеон. — Не понимаю.

Каллен откидывается назад, закинув руки за голову и оглядывая бар, точно он тут хозяин и это не ему нужно ждать еще пять лет до совершеннолетия.

— Ага. Фокус. Он рассчитывал, что вы с Пилар под кайфом разомлеете и сделаете это. А я знал, что ты не поддашься.

Неужели они правда думают, что пытался не поддаться соблазну?

Подходит Николас.

— Признай, идея была хорошая, — говорит он, расставляя на столе три бутылки пива и стакан со льдом. — Я заслуживаю похвалы.

— Чувак, я никогда не устану хвалить тебя, — отвечает Каллен. — Я всегда говорю, что ты умнее меня. Тебе просто везет меньше. Я умею распознать породистую лошадку. — Каллен берет Гида за руку и поднимает ее над головой. — Молодец, парень.

Неужели они правда думают, что он пытался не поддаться соблазну?

Не должны ли это внезапное проявление поддержки и доверия со стороны Каллена и его уверенность в том, что Гид не переспал с Пилар лишь потому, что помнил о пари, насторожить Гида? Действительно ли Каллен полагает, что Гидеон повлиял на то, что произошло (точнее, не произошло) между ним и Пилар? Или он всего лишь эгоистично себе льстит?

Хватит ломать голову. Гид наконец почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы задать вопрос.

— Итак, — говорит он, — хочу узнать ваше мнение кое о чем. Я помню о пари насчет Молли. Но вместе с тем, понимаете… мне очень нравится Пилар. И я знаю, что должен сосредоточить всю свою энергию на Молли, но очень трудно посвятить этому всего себя, когда есть… ну вы понимаете… Пилар.

Николас фыркает. Каллен качает головой.

— Не понимаю, — говорит он.

Николас, до которого обычно доходит на час раньше, чем до Каллена, смеется и говорит:

— Когда ты наконец поймешь, то не поверишь своим ушам.

Гиду трудно продолжать после такого замечания, но он все же пытается.

— Ведь если мы с Молли займемся сексом, я должен буду встречаться с ней… ну, хотя бы какое-то время, и…

Каллен смотрит на Николаса, ожидая, что тот разделит его непонимание. Затем трясет головой, глядя на Гида.

— Зачем? — спрашивает он.

— Ну как это — зачем, — отвечает Гид. Это все равно как если бы его спросили, почему люди становятся мокрыми, искупавшись в озере. В другом конце комнаты старперы торжествующе кричат, вяло поднимая кулаки над головой — «Ред сокс» забили гол. Вот радость-то. Гид вздыхает и продолжает: — Просто нужно… подготовить почву, понимаете, чтобы понравиться девчонке, а потом, когда все будет сделано, нельзя про- сто сказать: «Ой, я врал тебе все это время».

Каллен бьет себя по голове.

— И не надо говорить, что ты врал! Просто скажи «Ну, ты понимаешь, я же парень».

— Ладно, — отвечает Гид, делая вид, что все понял. А на самом деле думает: черт. Я так не смогу. Нет, на- верное, смогу, но чувствовать себя при этом буду не- важно.

Каллен, верно, почувствовал, что Гиду не хватает решимости вести себя не по-джентльменски, потому что он встает напротив, кладет руки ему на плечи и смотрит на него, призвав на помощь все свое обезоруживающее обаяние. Сопротивляться этому невозможно. Гид как завороженный смотрит в его горящие глаза, на его демоническую улыбку, сияющую кожу. У него возникает чувство, что о нем заботятся, его обожают, хотя в глубине души он понимает, что это всего лишь иллюзия.

— Друг мой, — произносит Каллен, — не хочешь ли ты узнать больше об условиях пари?

— Это стало бы для тебя большим облегчением, — замечает Николас. — Потому что если ты будешь думать, что ты не один стоишь на линии огня…

— Это не так! — подтверждает Каллен.

— Именно. И если ты узнаешь больше о том, что поставлено на карту, — добавляет Николас, — возможно, ты не будешь считать нас такими козлами.

Оба смеются. Кажется, атмосфера меняется. Теплые чувства растут. Я почти поверила, что мужская дружба — это так мило и невинно. Если бы.

Они заказывают по стопке и осушают стаканчики залпом.

— Так вот, — говорит Каллен, — если я выиграю, мне будет позволено заняться сексом с сестрицей Николаса. — Он кивает Николасу.

— А если выиграю я, — говорит тот, — Каллен обязуется встречаться всего с одной девчонкой целый год. И это должна быть девчонка из нашей школы, чтобы они виделись каждый день. Никакого обмана. Если она сама порвет с ним, неважно по какой причине, он должен будет найти другую и начать все сначала. Причем год обнуляется.

Условия пари, в котором Каллен занимается сексом, а Николас исполняет роль простого свидетеля, — самый что ни на есть прозрачный пример гомоэротизма.

Но не надо забывать, что это частная школа. Так что же особенного в условиях?

— Он имеет в виду не просто учебный год, — добавляет Каллен, — а календарный. То есть я и летом должен вести себя, как паинька, — в сезон, когда мне обычно везет больше всего!

Гид даже не знает, что сказать. Он потрясен. Ему льстит, что ставки столь высоки. И столь… шикарны?

Каллен и Николас мрачно кивают.

Они даже не подозревают, что я теперь все знаю про их гомосексуальные наклонности.

Каллен наклоняется через стол.

— Мы говорим тебе это для того, чтобы ты понял — все это… это игра, это безумие просто. Как можно воспринимать это всерьез? У девчонок есть свои слабости — романтика, любовь, что еще там… а у нас свои. Секс.

— Секс? И в чем же тут наша слабость? Каллен вскидывает бровь.

— В том, что мы им занимаемся? Девчонки теряют голову от любви, а мы слишком увлекаемся самим процессом. И эта игра, пари, и то, что ты назвал «враньем», а я сказал, что все парни так делают, — это, понимаешь ли, составные части процесса, в котором принимают участие девчонки и мы.

— Понятно. О’кей. — А бедняга Гид надеялся, что ему дадут дельный совет. Ну ладно, может, в следующий раз. Но Каллен меня просто завораживает, когда на него находит настроение пофилософствовать.

— Так вот, — продолжает Каллен, — может, я и наговорил Фионе что-то такое, насчет чего завтра уже передумаю…

Какой потрясающий способ избежать употребления слова «наврал»!

Каллен продолжает: