Читать книгу "Под Южным Крестом - Луи Буссенар"

– Ну-ну, большой ребенок, разве ты не видишь, что мы просто шутим. Так посмейся вместе с нами. Зови нас, как хочешь. Ты прекрасный маленький человечек с большим сердцем, и мы любим тебя таким, каков ты есть.

При этих словах старый моряк протянул подростку свою тяжелую, но верную руку, а парижский парень, глядя на китайчонка добрыми светлыми глазами, сказал:

– Как же так, малыш из Китая, разве в твоей «фарфоровой стране» нет уличных мальчишек? Мы все одинаковые, дети улиц Парижа, а Париж – это Пекин Франции, немного насмешливые, немного задиристые, но в глубине души мы все нежные и преданные, словно пудель, обожающий своих хозяев. Надо же, я ляпнул еще одну глупость. О чем я только думал, когда начал говорить о пуделях жителю страны, в которой все собаки вообще не имеют шерсти и лысы, словно голые черепа ученых преподавателей. Что касается вас, месье Пьер ле Галль, с этого момента мы постараемся обеспечить вас хоть каким-нибудь подобием хлеба, который при этом не надо ни печь, ни сушить. Тем не менее, этот «хлеб» обладает отменным вкусом. Я хочу рассказать вам о саго.

– Не знаю такого.

– Еще познакомитесь. Итак, давайте готовиться к высадке, потому что через несколько часов мы будем у берегов Новой Гвинеи.

– Ты полагаешь, сынок, что, как только мы там окажемся, наше путешествие закончится?

– Мне хотелось бы в это верить, если, конечно, а это маловероятно, мы не сбились с пути.

– Даю слово моряка, не сбились.

– Я придерживаюсь того же мнения. И, прежде всего, потому, что эта высокая горная цепь, выделяющаяся на лазоревом фоне горизонта, может находиться только на обширных пространствах суши. Но нам по-прежнему следует держать ухо востро, потому что хоть этот край и прекрасен, он населен не самыми добрыми людьми.

– И, без сомнения, людоедами.

– По большей части. Но, возможно, нам улыбнется удача, и мы столкнемся с племенами, которые питаются не только человечиной. Это как повезет. Впрочем, я верю, что нам не следует опасаться приема, который нас ждал на острове Вудларк, потому что папуасы, обитающие на этом континенте, с некоторых пор поддерживают связи с европейцами.

– Ты сказал «континент», сынок.

– И я с чистой совестью могу так называть Новую Гвинею, ведь после Австралии это самый большой остров в мире.

– Что ты говоришь!

– Если мне не изменяет память, этот остров тянется на четыреста сухопутных лье в длину и приблизительно на сто тридцать лье в ширину, а его общая площадь составляет около сорока тысяч географических лье.

– А! Вот дьявол, ты действительно имеешь право называть его континентом. А каковы его координаты?

– На нашем обрывке английской карты он расположен между 131° и 151° восточной долготы и между 0° 19́ и 10° 40́ южной широты.

– Не маленький клочок суши.

– К несчастью, совсем мало исследованный. Его западный берег наиболее посещаем; там даже имеется несколько голландских колоний, но на восточном берегу мы не встретим ни одного европейца.

– Тогда давай вернемся к местным жителям.

– Черт возьми, некоторые авторы утверждают, что обитатели Новой Гвинеи являются переходным звеном между малайской и эфиопской расами.

– Те немногие аборигены, которых я видел, на мой взгляд, не похожи ни на тех, ни на других.

– Я полностью с тобой согласен. Более того, жителей этой страны некоторые ученые отнесли к двум различным группам. Арфаки, или горцы, и собственно папуасы, или обитатели прибрежных районов.

– Папуасы!.. Опять эти папуасы.

– Но настоящее название Новой Гвинеи – Папуазия; я полагал, что ты это знаешь. А название «арфаки», без сомнения, происходит от названия горной цепи, возвышающейся на острове. Но делать вывод, что все аборигены, проживающие в горах, во внутренней части страны, – арфаки, мне кажется несколько неосмотрительным.

– В конечном итоге, не слишком важно, кто из них – кто.

– Напротив. Прибрежные папуасы, а об этом я где-то читал, менее жестоки, чем жители гор. Кажется, к ним относятся и те аборигены, что населяют деревню Дорей, именно рядом с ней расположилась голландская колония, так вот у них хорошие отношения с белыми людьми и малайцами. Доказательством тому служит тот факт, что, когда путешественники или торговцы удаляются от берега по направлению к горам, прибрежные жители в страхе кричат им: «Арфаки! Арфаки!»

– А эта деревенька Дорей, она далеко? Ведь белые поселенцы должны поддерживать связь с цивилизованными странами.

– Приблизительно в четырехстах лье, то есть на северо-западной оконечности острова, а мы сейчас находимся на юго-восточной.

– Вот дьявол! Но со временем мы сможем одолеть и четыреста лье.

– Я полагаю, лучше будет направиться к Торресову проливу, откуда можно попасть на остров Буби.

– Это еще что такое?

– Пока не скажу, я тебя уже предупреждал, что подготовил сюрприз.

– Да, действительно.

– В любом случае нам необходимо причалить к берегу, чтобы наконец-то по-человечески отдохнуть после всех наших передряг, начавшихся еще на «Лао-Цзы», а также разнообразить запасы провизии. Вот что я предлагаю. Причалив, тут же найдем место, чтобы спрятать наши оружие, еду, инструменты и боеприпасы – в общем, все то, что мы не сможем унести.

– К счастью, в этих местах немало пещер.

– Затем мы снимем мачту с нашей пироги, опрокинем ее и затопим вблизи от берега на глубине пяти-шести саженей: так наша лодка станет недоступна любопытным взглядам.

– Отлично придумано. Твой план превосходен. Остается лишь выполнить его. Причаливаем потихоньку, потому что вот она, земля.

Высадка прошла без происшествий, оставалось воплотить в жизнь план парижанина. Когда пирога была затоплена, а ее содержимое надежно спрятано в глубокой расщелине, когда были поставлены малозаметные метки, чтобы при необходимости тут же обнаружить свои скромные пожитки, друзья взяли оружие, топоры и направились в глубь острова, ориентируясь по компасу.

Уже через несколько минут они потеряли берег из виду и оказались среди поражающего великолепием царства экваториальной флоры. Представьте себе огромный газон, на котором в изобилии растут фантастически прекрасные растения, чьи малорослые родичи порой встречаются в европейских парках и неизменно вызывают возгласы восхищения неискушенной публики. Мимозы, гибискусы, тиковые и мускатные деревья, коричники, казуарины, панданусы, банксии, хлебные деревья, фикусы, всевозможные пальмы, древовидные папоротники, гигантские представители бобовых с изысканными листьями, акации-великаны, чьи вечнозеленые пышные кроны образуют дивные своды, усеянные ослепительно белыми цветами, – все это расцвечено яркими лианами, напоминающими оснастку тысячи кораблей.

Не оставаясь равнодушным к сей чарующей картине, Фрике не забыл и об элементарной осторожности, которой никогда не пренебрегают те, кто не раз путешествовал по девственным лесам далеких континентов. Молодой человек, умело орудуя топором, зажатым в правой руке, снимал тонкую стружку со стволов гигантских деревьев, оплетенных пестрыми орхидеями.