Читать книгу "Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека - Александр Рыбин"

— Аккуратнее, вы могли меня зашибить!

— Да я… — закричал в ярости Илья и тут же осекся. — Я задумался о бренности жизни; извините, не рассчитал свои силы, — проскулил он неожиданно жалобно. Но для верности посмотрел по сторонам: нет ли тут еще кого-нибудь, кто злорадно хихикает над ним?

— Не рано ли вам думать об этом? Смотрите, так можно и свихнуться. Думайте, молодой человек, о хорошем.

Илья в недоумении взлохматил мокрую после душа шевелюру, не зная, что ответить. В общем-то, электромеханик был, конечно, прав… Но если не он его закрыл, то кто? Кто этот тайный недоброжелатель? Гнев постепенно улетучился, но остался вопрос и еще досада на самого себя. Кто-то же это сделал! Если это была и шутка, то очень злая. Спаситель же в ответ улыбался по-доброму и ободряюще, увидев, что Илья чуть подрастерялся.

— Значит, не спится, молодой человек… — Он то ли спросил, то ли констатировал. — Это в юности бывает. От любовных терзаний и треволнений хочется в омут головой. Или под холодный душ. — Электромеханик при этом продолжал обезоруживающе, по-детски, улыбаться: мол, чего уж, понятно, с кем не случается.

Илья сообразил, что человек с такой улыбкой, наверное, не способен на подлость и оказался перед дверью душа, скорее всего, совершенно случайно.

И он в ответ тоже растянул губы в вынужденной ухмылке, хотя еще пару секунд назад хотел заехать в челюсть первому встречному.

— Не могу уснуть что-то… Вот решил искупаться.

— А мне на вахту заступать в четыре часа, — поддержал электромеханик затухавший было разговор. — Еще полтора часа, а Морфей напрочь забыл про меня. Взял курс на прогуляться по палубе, а тут вы. Эх, молодость, молодость! У меня идея! Может, чайку, молодой человек? Я что-то последнее время тоже мучаюсь от бессонницы, хотя, в отличие от вас, слово «молодость» могу применять только в прошедшем времени. Но мой возраст тоже имеет побочные проблемы. Знаете, замучил артроз. Незнакомое вам состояние. Если хожу, вроде и ничего, а прилягу на шконку — начинает ломать. Вы, я слышал, журналист; нас толком-то друг другу и не представили. Юрий Иванович, — он как-то по-светски, старорежимно шаркнул ногой. — А вас, стало быть, Ильей зовут. По-моему, я не ошибся. Так что, по стаканчику чайковского за знакомство или что-нибудь покрепче предпочитаете?

Каюта Юрия Ивановича Лужина напоминала одновременно чулан антикварного магазинчика, радиомастерскую и бакалейную лавку. И при небольших габаритах она была необыкновенно уютна, функциональна и звала своими мягкими диванчиками к неуемному сибаритству. Атмосфера холостяцкого бардака и одновременно какой-то театральности располагала к доверительной неспешной беседе.

Чай в исполнении Юрия Ивановича был превосходен. Предметы, сопровождавшие быт хозяина, имели каждый свою историю. Делился он этими историями весьма скупо, фрагментарно, но даже за этой легкой недосказанностью угадывались тысячи и тысячи миль на паруснике, встречи и впечатления. На стене висело несколько старинных гравюр, эстампов и африканских деревянных масок. Иллюминаторы были задрапированы тяжелой золотистой тканью. В углу стоял тамтам. Медный чайничек с драконами, стоявший на столе, наверное, когда-то служил в чайных церемониях китайских императоров, а песочные часы и несколько старинных колб принадлежали, скорее всего, какому-то алхимику.

Разговор всё никак не подходил к стадии эндшпиль. При расставании выяснилось, что оба любят передвигать фигуры на шахматной доске; порешили непременно встретиться в ближайшее время, чтобы разыграть партийку-другую. На том, довольные, и расстались.

Июнь. Ночь

Пишу главу о «начальнике света» и размышляю: а может быть, он преступник? Мягкий, интеллигентный человек. Помнится, профессор Владислав Вячеславович Смирнов рассказывал нам, будущим журналистам, одну античную басню. Мышь предостерегала дочь об опасностях, которые могут быть в ее жизни. А тут случай: встретила она петуха, который разгребал солому и громко кричал: «Кукареку!» Мышь в ужасе совсем уж решила было ретироваться в норку, но тут увидела кота, ступавшего в ее сторону медленными тихими шагами. Мышь на всякий случай помчалась к матери и поведала ей, что видела петуха, похожего на дьявола, и котика, который был, на ее взгляд, полной противоположностью петуха — добрым и пушистым, в общем — воплощением святости. Та, узнав, в чем дело, предупредила неразумную: «Кто злым кажется, того не бойся, а вот кто святым кажется, того остерегайся».

При чем тут Юрий Иванович, пока не знаю.

Лемнос

«Если только жив я буду, Чудный остров навещу…»

А. Пушкин

Издалека Лемнос напоминает пшеничный кренделек, только что извлеченный из русской печки. Островок лежит на голубой скатерти Эгейского моря. Это первая остановка «Надежды» после Констнцы. Впереди — уютная бухта, вокруг которой расположился малюсенький городок Мирина. Это столица Лемноса, и носит она свое название в честь дочери царя Иолка, которая стала женой сына Диониса и Ариадны. Да-да, именно того Диониса, который пришел из варварских земель и любил возлияния, и той самой Ариадны, дочери критского царя Миноса. Так вот, Фоант, сын Диониса и Ариадны, и стал первым царем Лемноса. Как же, по-вашему, должна называться столица острова? Ну конечно, Мирина.

Над Мириной нависает разрушенная крепость, которую когда-то брали русские солдаты во главе с князем Потемкиным. И, хотя русские здесь были недолго, уж очень много здешних жителей имеют голубые глаза… А может, это только от цвета моря, которое в этих краях будто небесная синь, как небо где-нибудь над Рязанщиной в апреле в ясную погоду, — глубокое, манящее и свежее в своей каждодневной новизне. Бухта такая маленькая, что трехмачтовому паруснику длиной больше ста метров только и оставалось, что стоять на внешнем рейде. Власти не разрешили «Надежде» зайти: своим присутствием в бухте она не позволила бы безопасно принимать паромы с материка.

Экипаж очутился на берегу благодаря катеру, предо став ленному властями острова. Катером управлял кряжистый, седеющий сын Эллады. Он чуть говорил по-английски и знал несколько фраз по-русски. Этого вполне хватило, чтобы завязать с ним какой-никакой диалог.

Илья бродил по узким улочкам Мирины, и ему казалось, что он обязательно кого-то встретит из прошлой жизни. Это ему еще во сне привиделось. Ночью он проснулся в холодном поту, пошарил рукой на столе, нашел сотовый и посмотрел время. Было три часа ночи. Дурацкий сон с Арсеном и с мужем Катерины не выходил из головы. Весь сон за ним гонялся капитан дальнего плавания, грозился перерезать ему горло. И тут возникал Арсен и шеп тал ему так вкрадчиво: «А что, это и не больно совсем». Илья мотал головой, мычал что-то, а Арсен не соглашался: «Странный ты какой-то; ты же знаешь, что я контракт нарушил… Так было всем хорошо: вы товар возили, вместе тусили, а сейчас только тебе хорошо. И это неправильно. Капитан, зарежь его!» И муж Катерины опять, рыча, несся за ним, а Илья пытался спрятаться. Когда капитан не находил его, он кричал: «Я, кажется, знаю, где его искать: он на Лемносе! Я знаю это место!»