Читать книгу "Игра души - Хавьер Кастильо"

чтобы он ушел, что он мне не нужен – что мне вообще никогда никто не был нужен, – но потом поняла, что, наверное, мне действительно было приятно не чувствовать себя… одинокой. Я тайком улыбнулась, услышав, как Джим бормочет, что ему в ботинки попал песок.

– Это здесь, – объявила я наконец, когда мы прошли между двух домов и оказались прямо позади того места, где жили Пебблз.

Мы обогнули дом и вместе поднялись на небольшое крыльцо. Под нашими ногами заскрипели деревянные доски. Джим посмотрел на меня и взглядом пожелал удачи. Я знала, что, придя сюда, он хотел лишь поддержать меня в поисках, и, возможно, поэтому я заметила это выражение в его глазах, окаймленных темно-коричневой оправой.

Я три раза постучала в дверной молоток и, глубоко дыша, стала ждать. Окружающая обстановка мне не нравилась. Этот лабиринт ветхих, стоящих вплотную домов вовсе не казался гостеприимным. Напротив, он создавал гнетущую атмосферу. Немного погодя женщина сорока с лишним лет со светлыми вьющимися волосами и удивленным лицом открыла дверь.

– Добрый день, – поздоровалась она сиплым голосом, как у музыкальной колонки, у которой отказали высокие частоты. – Чем могу помочь?

– Меган Пебблз?

– Да? – прошептала она, словно боясь говорить со мной.

– Видите ли… Я Мирен Триггс, а это Джим Шмоер. Мы журналисты-расследователи. Сейчас мы занимаемся делом вашей племянницы Джины и были бы очень благодарны, если б вы ответили нам на пару вопросов.

– Мы с вами знакомы? – обратилась она ко мне, в нерешительности сжимая ручку двери. – Мы не встречались раньше?

– Да, я… Я участвовала в поисках Джины, когда… Когда она пропала. Я была в одной из разыскных групп.

– Вы та журналистка, которая опубликовала статью в «Манхэттен пресс» и пробралась в ход поисков.

– Да, именно.

– И вам не стыдно?

– Простите?

– Я хорошо это помню. Эта статья вышла в «Пресс» с фотографией Итана, залитого слезами.

– Вообще-то я… Я не выбираю фотографии для иллюстрации статей. Это делает… газета.

– Это было очень скверно. Наш бедный Итан оплакивал потерю своей сестры, а вы… Вы как и все журналисты. Ищете приманку.

– Послушайте… Мне кажется, вы меня… – запинаясь, проговорила я.

– Мне не о чем с вами разговаривать. Вы – рак на теле этой страны. Вы питаетесь горем других людей. Надеюсь, вам хорошо заплатили и вы, по крайней мере, пожертвовали что-то обездоленным.

Видя, что я не справляюсь с ситуацией, Джим решил вмешаться. Я никак не ожидала такого отпора сразу, как только откроется дверь, и еще менее могла подумать о том, что о той статье еще кто-то помнит.

– Видите ли, миссис Пебблз, мы пришли именно для того, чтобы попросить у вас прощения за ту историю. Мы всем сердцем сожалеем, что фотография Итана появилась в газете, и поэтому мы здесь. Разве не положено добрым христианам прощать ближних? Человеку свойственно ошибаться, а…

– Богу – прощать, – с истинным убеждением она закончила фразу, которая, казалось, была высечена в ее мозгу.

– Джина была доброй христианкой. Моя напарница присоединилась к поискам, потому что она тоже христианка и… Как можем мы не помогать друг другу? Она хотела сделать как лучше. Нашу страну наводняют различные конгрегации, которые пытаются манипулировать нами с помощью слова Божьего. Пресвитериане, протестанты, последователи апостолов… Никто из них не знает, что на самом деле хотел сказать нам Господь и что значит… Слово…

– Иисуса Христа… – прошептала Меган.

Слова Джима горячо тронули женщину. Он слегка улыбнулся, и миссис Пебблз, которая была примерно одного с ним возраста, окончательно поддалась чарам его слов и обаянию этого доброго самаритянина.

– Нам… Важно уметь прощать. И мисс Триггс пришла сюда, чтобы попросить у вас прощения. Не так ли?

– Да, миссис Пебблз. Я думаю, что публикация той фотографии была ошибкой. Мне очень жаль.

Я действительно так думала, но газета обладала полной свободой относительно того, как она будет распространять материал (в колонках и с фотографиями или без них или не публиковать статью вовсе) и какие изображения они будут использовать, чтобы лучше погрузить читателя в контекст произошедшего.

Моя ошибка заключалась в том, что тогда я не особо заботилась о том, в каком виде будут опубликованы мои тексты. Я уставала. Днем я писала, вечером занималась поисками, а ночью расследовала дело о собственном изнасиловании. Слишком много всего свалилось на меня в один момент, утопив разум в грязи и боли.

Меган улыбнулась и неожиданно обвила меня руками. Я не знала, что делать, и стояла неподвижно как чучело, ожидая, когда это закончится.

– Я прощаю тебя, дочь моя, – прошептала она мне на ухо.

Когда я так близко услышала ее хриплый голос, волосы у меня на затылке встали дыбом.

– Мы можем поговорить с вами пару минут? – спросил Джим, пытаясь освободить меня из этой импровизированной тюрьмы.

– О… да. Проходите. – Женщина выпустила меня из своих объятий, будто ничего и не произошло, и нарочито торжественным жестом пригласила нас войти. – Я предупрежу Кристофера, это мой муж. Он внизу со своими… Солдатиками. Он обожает свои игрушки.

Она оставила нас ждать в прихожей, откуда было видно гостиную. Вид ее не обнадеживал: мебель из красного дерева, черно-белые фотографии молодой пары в золоченых рамках, диван в цветочек. Миссис Пебблз появилась снова вместе с мужем в круглых очках, сдвинутых на румяные щеки. Он казался немного растерянным. Увидев нас, стоящих в ожидании у порога, оба улыбнулись так широко, что чуть не вывихнули челюсти.

– Проходите, садитесь. Ах, где мои манеры. Мне стоило предложить вам воды. Искренне прошу меня простить. Я был голоден, и вы накормили меня; я хотел пить, и вы напоили меня. Разве не так говорится в Библии?

– Не… Не беспокойтесь, миссис Пебблз. Мы ненадолго, – ответил Джим, который уже, кажется, понял, как ею манипулировать.

В глубине души он был… теплее меня. Он смотрел в глаза человека напротив и понимал, кто он и, прежде всего, что ему нужно услышать.

– Я Кристофер, – представился мужчина.

– Свинцовые фигурки? – поинтересовался Джим, таким своеобразным образом поприветствовав Кристофера Пебблза. – Вы тоже?

– Только не говорите, что вы коллекционируете… – вдруг оживился Кристофер, с жаром пожимая его руку. – Какой батальон, если не секрет?

– Для меня это скорее… маленькое хобби. Я начал совсем недавно, с нескольких солдатиков армии Союза[13].

– Правда? У меня их двадцать штук. Если у вас есть время, я могу показать…

– Нет, нет, что вы, большое спасибо. Мы пришли только…

– Да, да… Задать несколько вопросов о Джине, – перебил его Кристофер скорбным голосом, резко поменяв тон. – Меган мне все рассказала. Если хотите, садитесь. Мы говорили все