Читать книгу "Безымянные боги - Иван Жеребилов"

чтобы припираться с Сияной. Просто выхлебал миску щей, сонно покивал на упрёки и поплёлся спать, а уже ночью его растолкал Бородыня.

— Просыпайся, Ждан Мстиславич! — бормотал домовой. — Просыпайся, полночь скоро!

Ждан едва разлепил веки, пытаясь понять, что стряслось, потом вспомнил о обещании и, проклиная всех на свете, включая волхва Твёрда и неизвестную ведьму, поднялся с лавки.

— Так, — стараясь не сильно зевать, сказал он, — говори, Бородыня Твердихлебович, что делать нужно.

Домовой кивнул торопливо и зачастил:

— Череп козлиный из-под крыльца выкопай, да смотри не расколи прямо здесь, на перекрёсток снеси, да вдребезги его. Осколки там и закопай, а потом беги со всех ног сюда. Ясно?

— Яснее некуда.

Ждан оделся, натянул сапоги и решительно двинулся к выходу.

Заступ он приготовил заранее и спрятал тут же, под крыльцом, так что искать в темноте не пришлось, сразу нащупал там, где и оставил. Теперь бы только Сияну не разбудить вознёй. Но, как ни странно, всё прошло более или менее ладно, правда, лопатой из-за нависающего крыльца, орудовать было несподручно, но мучения оказались оправданными — когда удалось выбрать землицы на пару пядей в глубину, заступ стукнул обо что-то твёрдое, Ждан тут же чиркнул кресалом, и, как только огонёк разгорелся на конце лучины, и разглядел торчащий из земли чуть изогнутый козлиный рог. Спустя ещё несколько движений лопатой череп был выкопан и помещён в мешок, про нижнюю челюсть Ждан тоже не позабыл, поковырял немного заступом и с удовлетворением уложил её в тот же мешок.

— Ну, теперь дело за малым — найти подходящий перекрёсток, — пробормотал Ждан, в одной руке держа мешок с черепом, а в другой сжимая топор и заступ.

Перекрёсток он, конечно, присмотрел заранее, как раз возле того сгоревшего дома, где разговаривал с Жужкой. Место вроде бы глухое, на околице, ночью точно никого не встретишь, а то могли бы возникнуть вопросы к человеку, разгуливающему по ночам в таком виде. Примут за чернокнижника, потом хлопот не оберёшься.

Вопреки опасениям, никого на перекрёстке не было, даже собаки не брехали, так что Ждан совершенно спокойно вытряхнул череп с челюстью на перекрёсток, поудобнее перехватил топор, и, посильнее размахнувшись, изо всех сил ударил прямо между рогов. Скрежетнуло, что-то хрустнуло и… топор отскочил, будто в железо врезался.

— Это как так? — недоумённо пробормотал Ждан. — Не хочешь, значит, раскалываться?

Десятник замахнулся снова, но тут в глазницах черепа вспыхнул багровый огонь, и он глухо произнёс:

— Не руби меня, богатырь. Снеси обратно, а домовика обмани. Что хочешь тебе дам!

— Что же ты мне дать можешь, костомаха? — спросил Ждан, который даже несильно удивился таким коленцам. Всё-таки череп не соседка завистливая закладывала, а самая настоящая ведьма.

— Что хочешь, — посулил череп. — Хочешь, клады открою? А хочешь, вдова тебя полюбит без памяти, твоей станет до самой смерти?

— Даже так?! — удивился Ждан. — А моей смерти или её?

— Какой захочешь! — просипел череп. — Всё скажу, всё отдам, только не разбивай.

— Знаешь, что? — задумчиво протянул десятник. — Не хочу я ни её смерти, ни своей. Лучше уж твоя.

Топор снова опустился на череп, снова отскочил, но Ждан остервенело рубил и рубил, не обращая внимания на вой, посулы, проклятия и угрозы черепа. В какой-то миг череп взвизгнул как-то особенно дико, и затупленное уже лезвие с треском проломило макушку. Во все стороны плеснуло багровым огнём, который, впрочем, обжёг не жаром, а могильным холодом, и на этом всё закончилось. Ждан, орудуя сначала затупившимся лезвием, а после обухом, разбил череп на мелкие осколки, слава всем богам, что после того, как погас огонь, железной твёрдости как не бывало. Сгрёб черепки в кучу и взялся за лопату. Очень скоро о том, что здесь происходило что-то необычное, напоминала только слегка взрыхлённая земля, но и это удалось поправить с помощью сооружённого из травы веника.

Странно, но воплей черепа, всплески магического пламени и стук топора никого не разбудили. Стояла обычная тихая и светлая ночь, даже собаки не брехали. Да и ладно, хуже было бы, если бы со всех окрестностей сбежались на него посмотреть.

— Так, с первым заданием мы справились, — сам себе сказал Ждан. — Теперь надо бежать домой.

И побежал с заступом и искорёженным топором наперевес и мешком вместо прапора, будто в атаку шёл.

***

Ещё на подходе к подворью, по ушам ударил замогильный вой, затем что-то тяжко ухнуло, и ограда плеснула щепой. Неведомая сила рванула Ждана в сторону, сбила с ног, протащила по пыли. Он всё-таки сумел не расшибиться, сжался, перекатился через плечо и тут же, вскочив на ноги, кинулся в калитку, да так и застыл на месте.

Бани больше не было. Сруб теперь напоминал старую корзину с торчащими во все стороны прутьями. Посреди разбитого сруба повисло чёрно марево, которое, время от времени обретало очертания то ли тощего медведя, то ли кошки, раскормленной до невероятных размеров. Похоже, это и был тот самый анчутка, только он совсем не походил на крохотное существо, в полпальца высотой, как его обычно рисуют.

Вокруг сруба плотным кольцом застыли маленькие фигурки. Ждан узнал Бородыню Твердихлебовича, который сейчас был одет в собранные из чего попало доспехи, виденных прошлым утром дворового и багана, кроме них, в строю был странный сутулый, длиннорукий дед со сбившейся в колтуны бородой, толстенькая старушка с кочергой наперевес и целая толпа странных созданий, больше всего напоминавших кошек с заячьими ушами. Создания сбились в один сплошной комок и беспрестанно шипели на марево, но вперёд не шли.

— Ну, чего стоишь, Ждан Ярославич?! — оглянувшись, рявкнул домовой. — Бей его!