Читать книгу "Последнее изобретение человечества. Искусственный интеллект и конец эры Homo sapiens - Джеймс Баррат"

Мнении Гуда об ИНС содержало больше истины, чем он сам догадывался. Сегодня искусственные нейронные сети — тяжеловесы искусственного интеллекта, они задействованы в самых разных приложениях, от систем распознавания речи и почерка до программ финансового моделирования, от одобрения кредитов до управления роботами. У ИНС прекрасно получается высокоуровневое, быстрое распознавание образов, необходимое для всех этих работ. В большинстве приложений возможна также «тренировка» нейронных сетей на больших массивах данных (называемых обучающими выборками), на которых сеть «усваивает» закономерности. Позже она может узнавать аналогичные структуры в новых данных. Аналитики могут задать вопрос: если судить по данным последнего месяца, как будет выглядеть фондовый рынок через неделю? Или: какова вероятность, что некто не сможет оплачивать закладную на дом, если исходить из истории его доходов, расходов и кредитных данных за три года?

Подобно генетическим алгоритмам, ИНС представляют собой «черные ящики». То есть входные данные — веса соединений сети и нейронные срабатывания — прозрачны. То, что получается на выходе, тоже понятно. Но что происходит внутри? Никто не понимает. Выходные данные систем искусственного интеллекта типа «черный ящик» невозможно предсказать, поэтому они не могут быть по-настоящему, доказательно «безопасными».

Но они, скорее всего, будут играть значительную роль в системах УЧИ. Сегодня многие исследователи уверены, что распознавание образов — то, на что был нацелен Перцептрон Розенблатта, — представляет собой главный инструмент интеллекта. Джефф Хокинс, изобретатель карманного компьютера Palm Pilot и коммуникатора Handspring Treo, первым реализовал на ИНС распознавание рукописного текста. Его компания Numenta создает УЧИ на основе технологии распознавания образов. Бывший главный технолог Numenta Дайлип Джордж теперь возглавляет фирму Vicarious Systems, корпоративные амбиции которой отражает девиз: «Мы создаем программное обеспечение, которое думает и учится, как человек».

Нейробиолог, когнитивист и инженер-биомедик Стивен Гроссберг предложил модель на основе ИНС, которая, по мнению некоторых специалистов, может привести к созданию УЧИ и, возможно, «ультраразума», потенциал которого Гуд видел в нейронных сетях. Если говорить в самом общем плане, сначала Гроссберг определяет роли в когнитивном процессе различных областей коры головного мозга. Именно здесь обрабатывается информация и рождается мысль. Затем он создает ИНС-модели всех задействованных областей. Он уже добился успеха в обработке движения и речи, распознавании формы и выполнении других сложных задач. Теперь он занимается разработкой логической связи своих модулей.

Возможно, машинное обучение было для Гуда новой концепцией, но при оценке Перцептрона для IBM он обязательно должен был столкнуться с алгоритмами машинного обучения. При этом манящая перспектива обучения машины подобно человеку вызвала у Гуда мысли о возможных последствиях, которые никому другому тогда еще не приходили в голову. Если машина способна сделать себя умнее, то эта новая, улучшенная машина способна будет сделать себя еще умнее, и т. д.

В бурные 1960-е, когда рождалась концепция интеллектуального взрыва, Гуд, возможно, думал о тех проблемах, с решением которых разумная машина могла бы помочь. Тогда уже не нужно было топить вражеские подлодки, но был на Земле враждебный Советский Союз, были Карибский кризис, убийство президента Кеннеди и опосредованная война между США и Китаем в Юго-Восточной Азии. Человечество катилось к гибели; казалось, настало время нового Колосса. В «Размышлениях» Гуд писал:

[Пионер вычислительной техники] Б.В. Боуден утверждал… что нет смысла строить машину с разумом человека, поскольку проще создать человеческий мозг обычным методом… Отсюда видно, что даже высокоинтеллектуальные люди могут проглядеть "интеллектуальный взрыв". Да, правда, строить машину, способную лишь на обычные интеллектуальные приложения, неэкономично, но представляется достаточно вероятным, что если это в принципе возможно, то затем при двойных затратах машина сможет продемонстрировать ультраразум.

Так что, затратив еще некоторое количество долларов, можно получить ИСИ — искусственный суперинтеллект, говорит Гуд. Но затем берегись возможных последствий на уровне цивилизации — ведь планету придется делить с другим разумом, более мощным, чем человеческий.

В 1962 г., перед написанием «Размышлений о первой ультраразумной машине», Гуд редактировал книгу под названием «Ученый размышляет». Он написал для нее главу «Социальные последствия искусственного интеллекта» — своего рода разминку перед формированием идей о суперинтеллекте, над которыми он в то время размышлял. Он писал — а Стив Омохундро повторил за ним почти пятьдесят лет спустя, — что среди проблем, которыми придется заниматься разумным машинам, обязательно будут и проблемы, вызванные их собственным появлением на Земле, нарушающим сложившийся порядок.

Такие машины… могли бы даже выдвигать полезные политические и экономические предложения; и они должны будут делать это, чтобы компенсировать проблемы, вызванные их собственным существованием. Это будут проблемы перенаселенности, возникшие из-за победы над болезнями, и безработицы, причиной которой станет эффективность роботов низкого уровня, которых сконструируют главные машины.

Однако, как мне предстояло узнать, позже Гуд пережил удивительную метаморфозу и совершенно изменил свои взгляды. Я всегда причислял его к оптимистам, таким как Рэй Курцвейл, поскольку он видел в молодости, как машины «спасали» мир, и в своем очерке ставил выживание человека в зависимость от создания сверхразумной машины. Но подруга Гуда Лесли Пендлтон намекнула на изменение позиции. Ей потребовалось время, чтобы припомнить обстоятельства и контекст, но в последний день моего пребывания в Блэксбурге она рассказала мне все, что помнила.

В 1998 г., когда ему было восемьдесят два, Гуд был удостоен медали «Пионер компьютерной техники» сообщества IEEE (Института инженеров электротехники и электроники). В речи, произнесенной по этому поводу, его попросили рассказать свою биографию. Он составил биографию, но не стал ее зачитывать, и на церемонии она не прозвучала. Вероятно, только Пендлтон знала о ее существовании. Она сделала копию этой биографии и отдала мне перед отъездом из Блэксбурга вместе с кое-какими другими бумагами, которые я у нее просил.

Прежде чем вновь выехать на автостраду I-81 и направиться обратно на север, я прочитал автобиографию Гуда в машине на стоянке центра облачных вычислений Rackspace. Подобно Amazon и Google, Rackspace предлагает серьезные компьютерные мощности за небольшие деньги, сдавая в аренду время десятков тысяч своих процессоров и место под экзабайты информации. Конечно, Вирджинскому политехническому институту удобно иметь у себя под боком такую организацию, как Rackspace, и мне хотелось посетить их вычислительный центр, но он был закрыт. А позже мне пришло в голову: как странно, что в десятках метров от того места, где я читал автобиографические заметки Гуда, десятки тысяч процессоров с воздушным охлаждением работали над решением мировых проблем.

В своей биографии, игриво написанной от третьего лица, Гуд вспомнил все вехи своей жизни, включая и никому, вероятно, прежде не известные воспоминания о работе в Блетчли-парке с Тьюрингом. Но вот что он написал в 1998 г. о первом суперинтеллекте и о том, как изменились его взгляды: