Читать книгу "Принцесса на грани - Мэг Кэбот"

В общем, когда я проходила, Лана посмот­рела на мою голову, ткнула своего клона лок­тем в бок и засмеялась.

— Смотри, Питер Пэн! — завопила она так, чтобы все в коридоре ее слышали,

Что ж, это радует: не знаю, как Лана про­вела лето, но она сумела сохранить обаяние и остроумие, которыми славится по всей нашей школе.

Неужели я с этой прической правда похожа на Питера Пэна?

Est-ce que je vraiment ressemble Peter Pan dans cette coupe de cheveux?

7 сентября, вторник, обеденный перерыв

Поймала Лилли возле буфета и спросила на­прямик, занималась ли она летом с Джеем Пи Этим Делом.

Ее ответ меня совершенно не удовлетворил: «Так я тебе и рассказала, болтушка!»

Признаюсь, меня это задело. Я честно хра­ню все секреты, которыми она делилась. Я же никому не проболталась, что в пятом классе она утащила из маминой тумбочки книжку « Счаст­ливая проститутка», принесла в школу и на перемене зачитала нам вслух самые сексуаль­ные места. А тот случай, когда она сказала су­масшедшему Норману, что если он достанет ей билеты на Avenue Q, она пришлет ему свои вьет­намки на платформе от Стива Мэддена, и Норман достал для нее билеты. Но она так и не по­слала ему босоножки от Стива Мэддена, пото­му что у нее их сроду не было.

Еще я никому никогда не рассказывала, что однажды Лилли забросила мою куклу на кры­шу загородного дома ее родителей, и я не виде­ла ее до следующего лета, когда Майкл стал чистить водостоки и выбросил ее во двор, У бед­ной Землянички не было глаз, их выгрызли белки, а лицо расплавилось на солнце и засты­ло в немом крике. Я очень любила эту куклу, ее вид меня потряс — на всю жизнь запомню это зрелище, Я тогда жутко рассердилась, но не рассказала об этом ни единой живой душе.

Я не хотела показать Лилли, как сильно меня задела ее реплика, поэтому небрежно по­жала плечами и сказала:

— Как зсочешь. Я знаю, что ты трогала Бо­риса сама знаешь где. Он рассказал Тине.

Если бы Лилли вырвало, это был бы подоба­ющий ответ, но она только подняла взгляд к потолку и заметила:

— Ты еще такая незрелая.

— Честное слово, Лилли! — Тут я не сдер­жалась, обида таки прокралась в мой голос. — Не могу поверить, что ты мне не рассказала,

— Подумаешь какое событие! О чем тут рас­сказывать??

— О чем? Ты ТРОГАЛА эту штуку!

— Тебе обязательно обсуждать этот вопрос посреди кафе?

— А где нам еще это обсуждать? За столом, сидя рядом с твоим парнем?

— Ну ладно, — сказала Лилли, — Ну трога­ла я, что ты хочешь об этом узнать?

Мне не верилось, что мы ведем этот разго­вор над чанами со сметаной и тертым сыром. Но в этом виновата Лилли. Нормальная девчон­ка на ее месте могла бы рассказать об этом, ког­да она у меня ночевала или я у нее. Но нет, толь­ко не Лилли. Она хранила свою страшную тай­ну до тех пор, пока о ней не проболтался не кто-нибудь, а сам Борис.

Дело в том, что хотя мне было ужасно нелов­ко, меня почти что тошнило и все такое... все-таки мне было любопытно.

Да, я знаю, это гадко, но мне хотелось знать. Наконец почти все пошли за горячим, и побли­зости от нас никого не осталось.

— Ну, — сказала я, — для начала, какой он на ощупь?

Лилли пожала плечами.

— Кожа.

Я уставилась на нее, открыв рот. — И это все? Просто кожа?

— Ну, он же состоит из кожи, — сказала Лилли. — А ты думала, на что он похож?

— Не знаю. — Трудно судить о таких вещах, когда это прикрыто джинсовой тканью. Да еще и когда ширинка на пуговицах, с массой закле­пок. — В любовных романах, которые читает Тина, говорится, что это похоже на теплый ат­лас, покрывающий стальной стержень желания.

Лилли немного подумала, потом пожала пле­чами и согласилась:

— Ну да, это тоже есть.

— Ну все, — сказала я, — теперь меня точ­но вырвет,

— Надеюсь, не в соус гуакамоле? Теперь ты от меня, наконец, отстанешь?

— Нет. Майкл назначил мне встречу в ки­тайском ресторанчике, ты знаешь, о чем он хо­чет со мной поговорить?

— Может, о том, что он хочет, чтобы ты его потрогала?

Я подняла ложку из сметаны и замахнулась на нее, она взвизгнула и засмеялась.

— Я правда не знаю, летом я Майкла почти не видела, он был ужасно занят этим своим дурацким инженерным проектом.

Я опустила ложку. Я знала, что Лилли гово­рит правду. Майкл и правда был занят продви­нутым курсом по теории управления. Когда я спросила, что это вообще такое, он объяснил, это все связано с роботами. Его последний проект — робот-рука, которую можно исполь­зовать при проведении операций, не вскрывая грудную клетку, на бьющемся сердце и все та­кое. Конечная цель, как объяснил Майкл, — сделать робота-манипулятора для хирургии.

Вот так. Мой парень делает роботов. КРУТО!

Когда мы с Лилли вернулись к столику, мне было трудно даже просто посмотреть в лицо Бо­рису, хотя он теперь стал почти симпатич­ным — он больше не носит скобки на зубах, ему сделали лазерную операцию по исправлению зрения, он ходит к дерматологу и все такое.

Но все равно. Стоит мне на него посмотреть, как я вижу руку Лилли в его брюках. Прямо с заправленным свитером.

— Боже, Миа! — закричала Линг Су, как только я села, — что ты сделала со своими волосами?

Не такие замечания хочется слышать, ког­да сделаешь стрижку!

— Я была у стилиста в «Астор-Плейс», — сказала я. — А что, тебе не нравится?

— Да нет, нравится, — быстро ответила Линг Су. Но я заметила, как она переглянулась с Перин, у которой, должна заметить, волосы еще короче, чем у меня. А у меня стрижка довольно короткая.

— А по-моему, Миа смотрится классно, — сказал Джей Пи.

Он сидел на другом конце стола, напротив Лилли. Вообще-то он и сам неплохо смотрелся. Его вечно спутанные светлые волосы стали местами еще светлее — выгорели на солнце. Он провел большую часть лета на Мартас-Виньярд (у его родителей там дом), совершенст­вовался в виндсерфинге. И это окупилось. Ну конечно, если потрясающий загар и хорошо прорисованные мышцы на руках что-нибудь стоят.

Но я на него не смотрела, нет, потому что у меня уже есть парень, и у него тоже муску­листые руки и потрясающий загар.

Только, наверное, Майкл этим летом не осо­бо загорел, потому что был очень занят проекти­рованием робота. Но он все равно сексапильнее, чем Джей Пи.

Который, кроме того, парень Лилли.

Или вроде того,

Джей Пи кивнул в мою сторону и сказал:

— Очень gaminesque.

— Я знаю, что это значит, — радостно ска­зала Тина. — Это значит, как Одри Хэпберн в фильме «Римские каникулы».